«Хоть одного стрелка остановил школьный забор?» Что пишут блогеры о массовом убийстве в школе Казани

«Как этот человек мог получить справку психиатра на владение оружием?»

Руководитель интернет-издания It’s My City журналист из Екатеринбурга Дмитрий Колезев считает, что подобные масс-шутинги, которые устраивают одиночки или небольшие группы, почти невозможно предотвратить, но можно жестче контролировать оборот оружия:

- Хотелось бы, чтобы правительство и законодатели наводили порядок в этом вопросе. Боюсь, что вместо этого после трагедии в Казани начнут опять запрещать что-нибудь в интернете. <…> Сейчас важно не спешить с выводами и ответными мерами.

Горячие головы наверняка начнут предлагать вернуть смертную казнь за такие преступления, вводить новые ограничения и запреты и тому подобное. Вряд ли это поможет.

Дмитрий Колезев отметил, что угроза смертной казни не поможет в таких случаях, как в Казани, когда у стрелка, судя по видео, есть проблемы с психикой: «он только счастлив будет такой славе и такому исходу». По его мнению, в ситуации с масс-шутингами надо смотреть опыт стран, где таких преступлений нет или они бывают очень редко, поскольку нет решения этой проблемы в стиле «надо сделать вот это, и такого больше не будет (или будет меньше)».

- Пока главный вопрос — как этот человек [здесь Колезев дал ссылку на видео допроса, на котором стрелок рассказывает, как в нем проснулся «монстр»] мог получить справку психиатра для разрешения на владение оружием. Ну и как у нас вообще выдают эти справки. Я не сталкивался, но подозреваю, что они продаются и покупаются ненамного сложнее, чем справки для ГИБДД.

Заместитель председателя московского отделения партии «Яблоко» Кирилл Гончаров считает главным понять, как этот стрелок смог получить оружие и пройти с ним в школу:

- Ужасная трагедия. Принцип «у кого сила, тот и прав», который уже много лет навязывается с экранов и поддерживается властью, становится для молодежи актуальным. А ответ на вопрос, как же подросток получил в руки оружие и уж тем более прошел с ним в здание школы, услышать хочется в первую очередь.

Руководитель правозащитного проекта «Агора» Павел Чиков тоже считает это одним из главных вопросов:

- Сейчас будет много вопросов по личностям напавших. 19-летнему задержанному Ильназу Галявиеву грозит до пожизненного лишения свободы. Где напавшие приобрели оружие, что послужило причиной нападения, были ли издевательства в школе и так далее.

Сообщается, что у Галявиева было легальное оружие. Ровно так же, как и у Владислава Рослякова в Керчи. Это поднимает серьезные вопросы к Росгвардии, которая ведает выдачей разрешений на огнестрел.

Блогер из Москвы Кирилл Шулика пишет, что разрешительная деятельность Росгвардии в сфере оборота оружия вызывает много вопросов:

- Важнейшая задача - выяснить, как этому сумасшедшему, что сразу видно, Росгвардия дала 28 апреля разрешение на оружие. Трагедию в Казани можно было предотвратить! Этого не было сделано. И уголовное дело должно быть не только против стрелка, но и как минимум против тех, кто подписывал ему разрешение на оружие.

Главный редактор сайта Московского центра Карнеги Александр Баунов полагает, что у всеобщего права на оружие больше минусов, чем плюсов:

- Из всех либеральных ценностей, которые разделяю, никогда не понимал и не разделял вот этой одной – права на оружие. Откуда у горожанина 19 лет — по определению, в силу возраста, психически неустойчивого и лишенного нужных уровней эмпатии — откуда у этого развивающегося человеческого существа легальное оружие? Он что, лесник? Он в тайге? Он казак в диком поле, которого давно нет? Он живет в городе-миллионнике. 

Зачем вообще в городе-миллионнике легальное оружие кому бы то ни было, в любом возрасте, кроме силовиков (и у тех — на вызов под строгую отчетность)?

По мнению журналиста Алексея Пивоварова, ужесточение контроля оборота оружия не поможет предотвращать такие трагедии, потому что его можно легко купить на черном рынке:

- После трагедии в Казани Путин хочет ввести новые ограничения на оборот оружия. Вот только те, кто хочет получить его легально, и так должны проходить множество проверок. <…> А чтобы купить пистолет на черном рынке, вам достаточно только иметь определенную сумму денег. Крупную, но доступную практически каждому криминальному элементу. Защитят ли новые ограничения от новых трагедий? Нет. Лишат ли права на самооборону добропорядочных граждан? Безусловно.

«Денег на охрану казанских школ в бюджете не предусмотрено»

Сенатор Совфеда от Коми Дмитрий Шатохин предлагает обезопасить школы:

- Очень бы хотелось, чтобы не рапортовали об извлечении уроков из этой трагедии, а были сделаны реальные шаги. Когда бедные сельские (или другие) школы пытаются из своего бюджета хоть как-то исполнить предписания антитеррбезопасности - это не выход. Надо реально защитить наши образовательные учреждения раз и навсегда и не возвращаться уже к этому вопросу.

Руководитель екатеринбургского центра «Трансперенси Интернешнл — Россия»* Екатерина Петрова отметила, что у школы №175 в Казани с 2011 года не было ни одного контракта на охрану, как и у других местных школ.

- Это значит, что денег на охрану казанских школ в бюджете не предусмотрено в принципе. Деньги везде собирают с родителей и, скорее всего, заключают обычные договоры. На каких условиях и что именно должны охранять такие ЧОПы (имущество школы от школьников или детей от террористов?), никто не узнает, зато денежки несите исправно. Не знаю, помогло бы присутствие охранника или нет, в школе моего сына, например, сидела бабушка в форме, вряд ли она спасла бы ситуацию.

Но если бы там сегодня был настоящий охранник с квалификацией и лицензией, возможно, убийца бы попросту туда не пошел.

Петрова отметила, что при этом в бюджете Татарстана достаточно денег на охрану загородного комплекса президента республики. Она опубликовала скриншот такого контракта на 29,6 млн руб., отметив, что подобные договоры заключаются ежегодно.

Редактор портала «LeftПенза» Сергей Падалкин написал, что трагедия в Казани доказывает бессмысленность формальных мер безопасности, которые в последние годы принимали в России в системе образования:

- Ужасная трагедия в казанской школе в очередной раз заставляет задуматься о бессмысленности всех этих заборов, калиток, рамок и прочих атрибутов «борьбы с терроризмом». Хоть одного стрелка остановил школьный забор?

«Почему никто вовремя не заметил, что у подростка потекли мозги?»

Блогер Илья Варламов, напротив, предостерег, что страхом родителей перед «очередным маньяком с ружьем» могут воспользоваться политики и принять новые бесполезные запреты. Он назвал бессмысленным предложение Сергея Миронова о возвращении смертной казни, поскольку преступники, готовые убить других и себя, не боятся умереть:

- Другие уже предлагают ужесточить меры безопасности в школах. Надо еще больше заборов, еще больше рамок, еще больше охраны! Надо обязательно выделить миллиарды рублей, чтобы города стали походить на режимные зоны. В ближайшее время наверняка появятся инициативы по новым ограничениям и цензуре в интернете. Депутат Горелкин вон уже готов создать систему, которая отслеживала бы "преступные намерения" по "фразам-триггерам" в соцсетях. <…>

Если о чем-то и стоит задуматься после трагедии в Казани, так это о том, почему человек решил отомстить своей бывшей школе. Что там было не так?

Почему никто вовремя не заметил, что у подростка потекли мозги? Может быть, вместо наращивания производства ракет, которые должны уничтожить весь мир, поднять зарплаты учителям, чтобы в школах работали профессионалы? Может быть, учителя должны работать с детьми, а не заниматься пропагандой и помогать фальсифицировать выборы? Возможно, тогда у подростков не будет возникать желание взять ружье?

Руководитель фонда «Сохраняя жизнь» из Оренбурга Анна Межова уверена, что грамотная психологическая работа с детьми может помочь предотвращать такие трагедии:

- Несколько лет назад у нас в Оренбурге мы выявили ребенка, который думал о подобном в школе. Тогда четко сработали мы, Минобр, опека и еще те службы, которые пришлось подключить в связи с ситуацией. Ребенку оказали помощь, избежали страшной трагедии. Именно так работают программы профилактики в школах. Именно их нужно развивать, чтобы подобных историй не повторялось. Чтобы все родители могли отправлять спокойно детей в школы.

«Борьба с теми, кто не представляет опасности»

Председатель сетевого движения «Открытая Россия» Анастасия Буракова тоже считает, что трагедию в Татарстане можно было предотвратить, если бы полицейские отслеживали не репосты на тему политики, а такие посты, как у казанского стрелка:

- Несколько лет назад МВД во всех регионах закупало системы мониторинга сети Интернет, которые должны выявлять потенциально опасные материалы, в том числе по ключевым словам, отслеживать социальные связи пользователей. Тогда представители ведомства утверждали, что система нужна «для выполнения возложенных на них законом задач, в том числе в сфере противодействия терроризму и экстремизму».

Технология работает: то и дело полиция и прокуратура возбуждают дела за репосты, мемы, твиты и комментарии, регулярнее и оперативнее всего на политических активистов.

Буракова обращает внимание на то, что стрелок из Казани написал о своих намерениях в открытом ТГ-канале, поэтому «возникает закономерный вопрос о приоритетах системы превенции преступлений».

Кирилл Шулика согласен с тем, что приоритеты правоохранительных органов в интернете выглядят странно:

— ФСБ проводит целую операцию в отношении 17-летней девочки, которая собрала оппозиционных активистов на Марсовом поле. Какие-то сотрудники ФСБ беседовали с ней, с родителями, угрожали сломать жизнь, какие-то писали рапорты, вели наблюдение за теми самыми оппозиционными активистами, которые собрались на Марсовом поле. А сколько чекистов было задействовано в деле «Нового величия»? И вот в Татарстане 19-летний Ильназ Галявиев один убил в школе 8 человек, 20 человек ранено, 18 — дети. <…> 4 мая безумец создал Telegram-канал, 6 мая появились записи, где откровенно писал о своих планах. То есть у правоохранительных органов, которые мониторят интернет, была куча времени остановить. Видимо, не до того было: искали ролики с голыми женщинами у оппозиционных активистов из ФБК*, потому что это — настоящие экстремисты.

Алексей Пивоваров согласен с тем, что такие трагедии сложно предотвратить и бесполезно искать сходства между казанским, керченским и другими стрелками, устраивавшими такие шутинги, но, возможно, что-то изменится к лучшему, если будет меньше неравнодушных людей:

— Отчужденными и нелюдимыми можно назвать десятки и даже, наверно, сотни тысяч подростков, которые никогда ничего подобного не совершат. Кто бы что ни говорил — нет технологии, позволяющей безошибочно выудить среди них тех, кто представляет реальную угрозу. <...> Предполагаю, что сейчас будут решения о дальнейшем усилении надзора за соцсетями и подростками. И на волне страха, вызванного массовым убийством, общество едва ли будет против — гайки будут закручены еще на оборот-другой, а делать «палки» на борьбе с постами во «ВКонтакте» у нас давно научились. 

Но знаете, о чем я сегодня подумал: этот парень шел к школе с оружием наперевес на виду у десятков людей, и, кажется, никто не позвонил в полицию. Только ли с силовиков и власти спрашивать за это?

Редактор белгородского издания «Фонарь» Андрей Маслов предположил, что теперь, скорее всего, опять начнут что-нибудь ужесточать — законодательство об оружии, об интернете или охране в школах - вместо того, чтобы работать над причинами. По его мнению, к трагедии в Казани «привели вполне понятные вещи»:

— Вокруг формируется какая-то своя реальность, оторванная от жизни: молодежная политика в вакууме, за бортом которой такие подростки взрослеют, становятся злее на мир и приобретают собственный опыт, как с этим миром разговаривать. Полиция, которая занята ловлей мнимых угроз в виде оппозиционеров и «экстремистов» и не реагирующая вовремя на сигналы от граждан по поводу странных людей, готовых к необдуманным поступкам. Семьи, с которыми сейчас решают общаться, задабривая выплатами, считая это достаточной помощью в воспитании и стимулированием рождаемости. Когда все вокруг все больше становится похожим на сюрреализм, подобные трагедии становятся реальностью. Вместо направления усилий на конструктив мы видим латание дыр, борьбу с теми, кто не представляет опасности, и прикрытие тех, кто на своих должностях должен нести ответственность, но не несет и не понимает, как должен работать.