На акцию памяти жертв политических репрессий в Пензе 30 октября вышло около 50 человек. О чем вспоминали дети расстрелянных и какие слова передали на свободу подсудимые по делу «Сети»* – в репортаже «7х7».
Час под дождем
Акция памяти жертв политических репрессий прошла в центре Пензы у памятника «Покаяние», который находится на месте храма, уничтоженного большевиками в 1932 году. Официальную часть акции организовало общество «Мемориал» и администрация Пензенской области. Она началась молебном и закончилась возложением цветов.
Митинг открыл депутат законодательного собрания Пензенской области Валерий Плахута. Он сказал, что этот день важен для всей страны и, прежде всего, – для молодого поколения. По его мнению, сегодня каждый живущий несет частицу ответственности перед памятью тех, кто стал жертвой репрессий:
– Памятник «Покаяние» взывает к нашей совести и чувствам. К честной и глубокой оценке смыслов того, что произошло. Страшные дни трагедии в истории нашего народа невозможно забыть и никак нельзя их чем-то оправдать.
Он признал, что общество до сих пор ощущает на себе последствия жесткого удара по народу, его корням и национальному самосознанию, считает, что это не повод для сведения счетов. Он призвал граждан России не возвращаться «к опасной черте противостояния» и двигаться вперед «на ценностях стабильности и доверия».
Дикторский голос из динамиков под лирическую музыку периодически напоминал участникам акции, что «День памяти жертв политических репрессий – это не повод для политических обвинений прошлого. Это день покаяния и поминовения».
Татьяна Алфертьева
Преступления, которых не было
Основатель пензенского отделения «Мемориал» Татьяна Алфертьева напомнила, почему расстрелянных называют жертвами политических репрессий. По ее словам, эти люди были убиты за то, чего не совершали. Они были осуждены за преступления, которых на самом деле не было.
Татьяна Алфертьева рассказала, что за день до акции общалась с дочерью расстрелянного в 30-е годы немецкого специалиста, который приехал из Германии строить советский завод. Она никогда не видела своего отца, потому что его арестовали за день до ее выписки из роддома:
– За ним пришли ночью, и весь дом перевернули. Разгромили все со злостью. Все, что могли, били, рвали, уничтожали, топтали.
Внучку убитого церковного служителя Марию Голеневу сослали с родителями в Карелию когда ей было четыре года. Она росла как «враг народа», и даже в школе ей не давали забывать об этом:
– В школе на южной стороне сидели дети гражданских специалистов, на северной стороне – дети ссыльных, а учительница была одна на всех. Все пережили, все прошли.
Мария Голенева
Когда началась Великая Отечественная война, ее семья 100 дней жила под бомбежками. А потом сосланного отца забрали на фронт, где он служил девять месяцев в полковой разведке и был трижды ранен:
– Когда отец уходил, он сказал: «Я иду защищать свою страну, свой народ и свою землю. А меня, пожалуйста, простите».
Обращаясь к участникам акции памяти, Мария Голенева призвала держаться всем вместе, «дружнее и честнее».
Журналист Валерий Мельник напомнил историю 40 монахинь из Троицкого монастыря в Пензе, которых в 1937 году арестовали по подозрению в шпионаже в пользу Японии и Германии:
– Практически все эти монахини в возрасте 70-80 лет были осуждены «особой тройкой» и приговорены к расстрелу. Я смотрел их личные дела, которые хранятся в архивах ФСБ. Эти строки покрыты кровью. Каждая строка – абсолютно безвинный человек, которому вменяются бессмысленные преступления, которых он не совершал.
О мертвых – живым голосом
В финале акции из динамиков прозвучала запись с перечислением имен репрессированных.
– На этой записи две тысячи имен расстрелянных жителей Пензенской области, а общая ее продолжительность составляет три с половиной часа, – пояснила девушка из Управления культуры Пензы, отвечавшая за звуковое сопровождение. – Но мы не будем ждать окончания. Еще минут двадцать побудем здесь и поедем.
После того, как аппаратуру убрали в машину, у памятника «Покаяние» остались члены общества «Мемориал» и волонтеры. Они огласили около 700 имен репрессированных жителей Пензенской области. Каждое имя сопровождалось данными о возрасте, профессии и статье, по которой их расстреляли. Для того, чтобы было лучше слышно, принесли мегафон. Но он не работал. Тогда участники акции стали читать имена громче.
– Меня регулярно спрашивают, зачем мы каждый год 30 октября проводим день памяти, – сказала председатель пензенского общества «Мемориал» Татьяна Алфертьева. – Мне даже странно, с какой позиции люди смотрят на этих безвинно убитых людей? Ведь даже своих родителей, которые умерли благополучно, в окружении семьи, мы помним, носим цветы на могилу. Как же не помнить наших сограждан, которые работали в этой стране на заводах, учили детей, лечили людей? Вы только послушайте список! Там от ассенизатора и плотника до ученых! Все могли подвергнуться этому. Очень надеюсь, что мы будем и дальше приходить сюда, вспоминать этих людей. И никогда не останутся они забытыми и брошенными.
Тюрьмы снова заполняются «политическими»
Ко дню памяти жертв политических репрессий свои обращения распространили подсудимые по делу «Сети»* Илья Шакурский и Дмитрий Пчелинцев. Они находятся в следственном изоляторе и тоже считают себя политическими заключенными.
«В этот знаменательный день хочется вспомнить каждого политзека, но реалии таковы, что к вечеру придется вспоминать еще человек пять, о которых утром ты и не знал», – написал Дмитрий Пчелинцев.
Он сравнил эту ситуацию с «пощечиной демократии», сослался на постановление пленума Верховного суда РФ и предположил, что силовые органы занимаются «юридически конкретным терроризмом», который заключается в устрашении населения.
«Не смотрите ютуб, не ходите на митинги, не говорите плохо о Путине, молчите о том, что происходит, иначе СИЗО, пытки, суд, срок», – перечислил Дмитрий Пчелинцев.
Илья Шакурский констатировал, что сегодня российские тюрьмы снова начали заполняться политическими заключенными:
«Почти в каждой тюрьме теперь можно встретить людей, которые сидят не за то, что ограбили, изнасиловали или убили, а за свои мысли, высказывания, статьи, посты, убеждения, веру и взгляды. Мы видим, как ведется следствие, лгут свидетели, пишутся экспертизы, не ценятся права и законы, выносятся приговоры, игнорируются очевидные факты. Кто-то сдается. Но если мы будем воспринимать все это за должное, то что о нас скажут будущие поколения? Мы являемся частью истории, и каждый из нас обязан пронести сквозь время правду, о которой должны знать наши потомки. Сам факт того, что мы были, должен существовать. И сегодня люди должны знать, что мы есть».
По мнению Ильи Шакурского, власть не признает существование репрессий, поскольку это станет «демонстрацией шаткости, неуверенности и страха».
В знак солидарности с российскими политзаключенными подсудимый по делу «Сети»* Виктор Филинков из Санкт-Петербурга 30 октября объявил голодовку. «Сегодня день вспомнить об ужасах прошлого, – передал его обращение Telegram-канал Rupression. – Мы должны знать симптомы отката цивилизации, ведь за ними последуют горе и смерть. А симптомы уже здесь. Как и много лет назад, все решается по звонку сверху. Не работают суды, работают здесь силовики».
На акции памяти жертв политических репрессий у памятника «Покаяние» в Пензе о заключенных по делу «Сети»* не говорили.
Пензенское отделение общества «Мемориал» было организовано 30 декабря 1997 года. Его сотрудники работают в архивах, составляют электронную базу со списками репрессированных, проводят выставки, читают лекции и участвуют в акциях памяти.
*"Сеть" – террористическая организация, запрещенная в России.
