Сокамерник подсудимого по «пензенскому делу» Василия Куксова опроверг показания другого его сокамерника о том, что фигуранты «Сети»* готовили революцию. В чем разошлись показания свидетелей и что нового сообщили суду родственники подсудимого Ильи Шакурского – в репортаже «7х7».
«Разговоров о революции не было»
То, что свидетель Борис Борисов сказал на суде 17 сентября, противоречило показаниям секретного свидетеля обвинения под кодовым именем «Лисин» – его допрашивали 19 июня. Сторона защиты уверена, что под этим именем скрывался сокамерник Куксова Александр Фомин, об этом же заявил и Борисов.
Сокамерника Куксова Бориса Борисова допросили по просьбе адвоката Александра Федулова по видеоконференцсвязи с СИЗО №1, где сейчас находится Борисов. Свидетель сообщил суду, что сидел в одной камере с Василием Куксовым около двух месяцев – с ноября 2017 года. По его словам, сосед не вел разговоров ни о политике, ни о своем обвинении – только говорил, что его «задержали по 205-й»:
– У Васи была кровать на втором ярусе. Он все время сидел на ней, пел свои душевные песни [Куксов – музыкант] и писал письма семье. К нему было много придирок [со стороны сотрудников СИЗО]: даже когда спал, ему претензии предъявляли и рапорта составляли. А он [Куксов] был растерянным и не понимал, что вообще происходит. Человек работал инженером. Какой, на фиг, терроризм?
На вопрос адвоката, вел ли Куксов разговоры о грядущей революции, свидетель ответил отрицательно:
– Побойтесь Бога. Таких разговоров, вообще, в принципе, не было.
Другой их сокамерник – «продвинутый сиделец» Фомин, – по словам Борисова, пытался вывести его и Куксова на «какие-то разговоры» и «каждые два-три дня куда-то уходил».
По мнению адвокатов, именно он давал показания в суде в качестве секретного свидетеля обвинения под вымышленным именем «Лисин». Тогда он практически слово в слово повторил свои показания на следствии в апреле 2018 года. «Лисин» говорил, что Куксов якобы состоял в группе, которая готовила «Майдан» в России: планировала сжигать офисы «Единой России», захватывать участки полиции и склады с оружием, «нападать на ментов и военных».
«До перевода из камеры Куксов все еще верил в революцию и очень ждал президентских выборов, надеялся, что оставшиеся на воле товарищи все же захватят власть и освободят его из тюрьмы», – заявил «Лисин» в суде.
По просьбе адвоката Борисов рассказал и о правилах внутреннего распорядка СИЗО для «привратки» (сборного пункта или помещения, в которое заключенных приводят для последующего выезда за территорию или перевода). По его словам, туда не приводят тех, кто содержится в одиночных камерах, арестантов не заставляют называть их фамилии. Об этом же сказали и подсудимые. Секретные свидетели обвинения дали суду противоположные показания.
«Следователь настаивал»
На заседании 17 сентября показания дали трое новых свидетелей защиты – отчим Ильи Шакурского Олег Коновалов, его дядя Сергей Шакурский и его одногруппница Анастасия Анисимова. Все отозвали о подсудимом положительно.
Отчим Ильи Шакурского Олег Коновалов вспомнил на суде о первом адвокате своего пасынка – Михаиле Григоряне. Коновалов подтвердил показания, которые давала о Григоряне мать Шакурского. По его словам, адвокат настаивал, чтобы Илья согласился с обвинением в терроризме и подписал все бумаги, которые подготовил следователь:
– В первые месяцы после задержания нам дали увидеться с Ильей. Об этой встрече адвокат Григорян договаривался со следователем Токаревым. Мы с Еленой [Богатовой, матерью Шакурского] пришли в Управление ФСБ [по Пензенской области], Токарев нас провел, Илья сидел в клетке. Супруга была в истерике и, в основном, плакала. А я ему советовал ничего не подписывать, если не виноват. Он сказал, что ни в чем не виноват.
В апреле 2018 года Олег Коновалов еще раз посетил Управление ФСБ. Он вспомнил, что в один из дней следователь Токарев позвонил его супруге и попросил подъехать к 18 часам. Коновалов приехал вместе с ней:
– Токарев встретил нас у ворот и провел в свой кабинет, мы там общались. С Ильей мы в тот день не виделись. Следователь сказал, чтобы он согласился с частью 2 статьи [205.4 УК РФ], иначе будет часть 1. И еще требовал, чтобы Илья подтвердил, что Пчелинцев передал ему пистолет на хранение.
Олег Коновалов рассказал, что в момент этого разговора Елену Богатову уже дожидались корреспонденты телекомпании НТВ, «приехавшие снимать кино про террористов». О том, что надо дать интервью журналистам, со слов свидетеля, Богатова узнала только в здании ФСБ от следователя Токарева. Оттуда она сразу поехала с ними в Мокшан (рабочий поселок в 40 километрах от Пензы), где Илья Шакурский жил и учился до переезда в Пензу.
Одногруппница Шакурского Анастасия Анисимова сказала суду, что Шакурский старался сплотить коллектив, а после его ареста коллектив развалился. Как и другие свидетели, она подтвердила личный конфликт Шакурского с Пчелинцевым – сказала, что видела Илью со следами их драки в день перед задержанием.
«Серега, вы кому верите?!»
Дядя Шакурского – Сергей Шакурский – сообщил суду, что у него всегда были близкие отношения с племянником, что он учил его, «что такое хорошо и что такое плохо».
Он вспомнил, как пришел вместе с матерью Шакурского Еленой Богатовой на свидание с Ильей в феврале 2018 года. По его словам, свидание помог организовать адвокат Григорян, но поставил условие: «Нужно уговорить Илью подписать показания по части 2 статьи 205.4 УК» ("Участие в террористическом сообществе"), чтобы не было первой части» ("Создание террористического сообщества").
Свидание, со слов Сергея Шакурского, проходило в здании ФСБ при содействии следователя Валерия Токарева. Илья был за решеткой. Когда свидетель вспоминал о той встрече, то признался, что его «даже в суде начало трясти»:
– Мама [Ильи] на коленях просила его подписать [то, что просил адвокат], чтобы сберечь его, и чтоб он жив остался. А он [Илья] сказал, что подпишет, только чтобы его опять не повели в подвал. По выражению его лица и по взгляду было видно, что за подвал… Он [Илья] был «убитый». Сказал мне: «Серега, вы кому верите?! Я не верю этому адвокату. Я ничего не делал, мы вообще ничего не собирались. Это абсурд и фабрикация».
После дачи показаний в беседе с корреспондентом «7х7» Сергей Шакурский сокрушался, что забыл сказать суду про то, что Илья в тот момент плакал. По его словам, раньше он никогда не видел племянника плачущим:
– Это такое дело, которое «шьют», но он [Илья] должен соглашаться с этим? Ваша честь, можно я скажу, как на душе? – обратился Сергей Шакурский к судье. – Вы здесь сидите, все люди умные и должны добиться правды. Потому что это все [обвинение] – неправда. Мы не сдадимся.
На заседании 18 сентября суд, адвокаты и обвинитель изучали видеодоказательства, которые представила защита. На нем же адвокаты огласили нестыковки, связанные с обыском у Шакурского дома – тогда у него нашли пистолет и предмет, похожий на самодельную бомбу. Подробности – в следующем материале «7х7».
*"Сеть" — террористическая организация, запрещенная в России.
