На заседаниях 13, 19 и 20 июня Приволжский гарнизонный суд допросил в Пензе секретных свидетелей по делу о террористическом сообществе «Сеть»*. Во время дачи показаний их голос был зашифрован с помощью программы-робота, видеоизображения в зале заседаний не было. Четырех из шести свидетелей следствие засекретило под фамилиями Лисин, Волков, Зайцев, Кабанов: подсудимые и защита называют их между собой «зоопарком». О том, как проходили допросы секретных свидетелей, что об этом думают адвокаты и обвинение, — в репортаже корреспондента «7x7».
«Общался „из любопытства“»
Первым секретным свидетелем в «пензенском деле», которого суд допросил 13 июня, был человек с именем Владимир Кабанов.
Адвокаты Ильи Шакурского и Андрея Чернова просили рассекретить свидетеля из-за того, что Шакурский может знать его как неофашиста Влада Гресько (Добровольского). Об этом он говорил на открытых судебных заседаниях в январе 2019 года. Адвокаты также попросили приобщить к материалам дела статью «Новой газеты», в которой раскрывалась личность секретного свидетеля Кабанова. По их мнению, следствие так и не доказало, что свидетель может опасаться за свою жизнь, но судьи отказались рассекречивать его личность.
Со слов Кабанова, он не является сотрудником ФСБ и собирался идти давать показания, но сотрудники ФСБ его опередили и сами вызвали на допрос. Старший следователь УФСБ по Пензенской области допрашивал Кабанова трижды — 12,13 и 17 апреля 2018 года. В общей сложности, его допросы длились 18,5 часов.
На суде 13 июня Кабанов почти слово в слово повторил свои показания из протоколов допроса. Он рассказал, что познакомился с Шакурским («Спайком», «Игорем») летом 2016 года, сам Кабанов представлялся ему «Владом» — под псевдонимом, который он использует в соцсетях.
На протяжении года, как считает Кабанов, Шакурский пытался его «вербовать в группу, которая готовилась к революционному перевороту в России в период президентских выборов». На одной из встреч Шакурский передал ему книгу «Другое поколение» об анархистах в обложке учебника русского языка за шестой класс.
Арман Сагынбаев шлет привет дочери в Новосибирск
Страйкбол, как следует из показаний Кабанова, был прикрытием для вербовки новых членов группы: на самом деле они имели огнестрельное оружие и изготавливали самодельные взрывные устройства. Сапером, со слов Кабанова, был парень азиатской внешности по имени Андрей [вероятно, имеется в виду фигурант дела Арман Cагынбаев]. С ним они познакомились в «Макдональдсе» в центре Пензы, позже они встречались в Петербурге, а потом Андрей удаленно обучал его изготавливать детонаторы.
«Он [Шакурский] рассказал, что за такую подготовку, которой занимается его группа, посадят в тюрьму и надолго», — сказал секретный свидетель следователю Токареву на допросе.
На суде Кабанов объяснил, что встречался с членами группы «из любопытства» и часто «вводил их в заблуждение». В материалах дела есть аудиозаписи разговоров Кабанова с Шакурским и Сагынбаевым. Кто их вел, Кабанов не знает, но подтвердил, что один из голосов принадлежит ему. Суд публично прослушивал аудиозаписи на заседании, зачем понадобилось менять голос свидетеля, никто не пояснил.
«Не хочу повторения анархии 90-х»
Второй секретный свидетель, которого суд допросил 19 июня, — Василий Лисин. Он рассказал суду, что с середины октября до начала декабря 2017 года сидел в камере вместе с одним из фигурантов дела — Василием Куксовым.
На суде Лисин так же, как и Кабанов, повторил близко к тексту свои показания, которые дал следствию 5 апреля 2018 года.
Он давал их по своей инициативе, поскольку «застал разруху в 90-е [годы] и не хотел повторения анархии», которую он понимал как хаос. По его словам, «родителей уволили с работы, а на улицах был полный беспредел». На вопрос адвокатов, была ли в 1990-е годы в России анархия, Лисин не ответил. По его словам, в камере они часто говорили с Куксовым о политике.
«Он [Куксов] рассказал, что его и несколько других мужчин „эфэсбэшники“ подозревают в терроризме только потому, что они были не согласны с путинским режимом и властью в стране. Он пояснил, что государство уже давно боится таких, как он, и это очередной шаг к победе над прогнившей властью. До перевода из камеры Куксов все еще верил в революцию и очень ждал президентских выборов, надеялся, что оставшиеся на воле товарищи все же захватят власть и освободят его из тюрьмы», — говорится в протоколе допроса Лисина.
Адвокат Василия Куксова Александр Федулов
Также, как и другие секретные свидетели, Лисин заявил, что Куксов состоял в группе, которая готовила «Майдан» в России: планировала сжигать офисы «Единой России», захватывать участки полиции и склады с оружием. Нападать на «простых людей», как уверял Лисин, они не планировали — «только на «ментов» и военных — поэтому Куксов не понимал, почему его и товарищей считают террористами.
В суде Лисин заявил, что у Куксова изъяли при обыске компьютер, в протоколе допроса свидетеля данных об этом нет. Объяснить это Лисин не смог.
На вопросы адвоката Куксова Александра Федулова о том, где находится Курдистан [этногеографическая область в Передней Азии, где живут курды], который есть в тексте допроса Лисина, свидетель не ответил. Номер камеры, количество и имена человек, которые в ней сидели, Лисин тоже не назвал: по словам свидетеля, это раскрыло бы его личность. Суд снял вопросы защитника.
— Да не надо его [Лисина] раскрывать, мы и так знаем, кто это, — сказал Федулов.
— На момент беседы с секретным свидетелем Куксову уже вменяли пистолет, который у него нашли в машине. А он, как следует из допроса, говорил в тот момент Лисину: «Нет, прячь в машине, так будет лучше». Это бред, — сказал Федулов корреспонденту «7х7».
Василий Куксов заявил судьям, что сидел в камере № 94, где было еще пять-шесть человек. Он сказал, что знает имя свидетеля: его зовут Александр.
— Я только рассказал ему [свидетелю], почему попал сюда [в СИЗО] и сказал, что не террорист. Никаких подробностей я ему не рассказывал — ни о Курдистане, ни об оружии, ни об анархизме — потому что на тот момент еще даже не было материалов уголовного дела и таких формулировок, — сказал Куксов суду.
«Если я посмею что-то рассказать, меня ликвидируют»
Третий секретный свидетель — Дмитрий Волков. По версии обвинения, он был сокамерником Дмитрия Пчелинцева в начале февраля 2018 года.
Он повторил свои показания на предварительно следствии 2 апреля 2018 года. В них — те же разговоры об анархизме, Майдане, подготовке к революции в России и тренировочных поджогах «ментовских» машин. Волков сказал, что говорил с Пчелинцевым около часа в присутствии других сокамерников. Его прозвище он не запомнил — только фамилию.
«В 2011 году Пчелинцев сам лично хотел сжечь здание одного из военкоматов Пензы. Он даже подготовил и бросил на месте листовку с текстом и требованиями. Дмитрий сказал, что из-за таких, как я равнодушных трусливых бездельников, не происходит никаких перемен в нашей стране. Сказал, что никаким террористом не является, он хотел убивать «ментов» и их семьи», — говорится в протоколе допроса Волкова.
Свой статус секретного свидетеля он объяснил тем, что боится за свою жизнь. В протоколе допроса он сообщил, что Пчелинцев пригрозил ему, если свидетель что-то расскажет об их беседе:
«Шепнул мне шепотом, что на свободе осталось много его товарищей, некоторые из них сейчас продолжают свои тренировки за границей, и если я посмею кому-либо что-то рассказать, то меня ликвидируют. Он так именно сказал дословно, я это хорошо запомнил».
На суде Волков еще раз подчеркнул, что память у него хорошая и ему «угрожали»: якобы Пчелинцев говорил, что терять ему нечего. На вопросы адвокатов, сколько человек было в камере, Волков говорил, что от двух до четырех человек. Пчелинцев сказал суду, что в тот период уже сидел в одиночной камере. На вопрос Пчелинцева, какие сигареты он [Пчелинцев] курил, свидетель ответил, что Philip Morris, на вопрос об освещении камеры он сказал, что оно было дневным из окна.
— Я нигде не пересекался с этим свидетелем и с 28 октября сидел в одиночной камере без окна. В начале февраля я не мог быть в каком-то там отчаянии, потому что уже принял решение отказаться от признательных показаний и заявлял адвокату о пытках, — сказал Пчелинцев суду.
Адвокаты обратили внимание, что в показаниях Волкова не было сведений о ячейках сообщества «Сеть»* в Москве и Петербурге, а на суде свидетель о них сказал.
«Я не помню размеры камеры»
Четвертого секретного свидетеля — Игоря Зайцева — суд допросил 20 июня.
В начале февраля 2018 года он сидел с Дмитрием Пчелинцевым в одной камере на сборном пункте СИЗО, а через несколько дней — встретил Василия Куксова на сборном отделении СИЗО. Показания следствию 5 апреля он, как и другие секретные свидетели, давал по собственной инициативе. На суде Зайцев практически повторил их слово в слово.
От Пчелинцева он узнал, что в будущем всем будет управлять «мощный компьютер», а сам Пчелинцев мечтает полететь колонизировать Марс потому что «на Земле капиталисты не дают свободно развиваться таким, как он».
«Он сказал, что есть много людей в России и мире, готовые бороться с режимом, но сейчас многие попали под следствие, так как у них завелась „крыса“ и кто-то сдал Пчелинцева и его собратьев „эфэсбэшникам“», — говорится в протоколе допроса Зайцева.
В протоколе его допроса сказано про Майдан, подрыве «ментов» и военных, а также про «товарищей Пчелинцева, которые остались на свободе, скоро помогут ему и освободят».
Гособвинители Сергей Семеренко и Андрей Корнишин
Когда Зайцев познакомился с Куксовым и завел разговор о Пчелинцеве, то тот пояснил, что Пчелинцев «страдает за правое дело». После этого Куксов якобы за два часа рассказал ему о подготовке революции, Майдане и о предателе отряда, из-за которого их повязали «менты».
«Василий [Куксов] сказал, что надо было незамедлительно скидывать оружие, компьютеры и записи, но его погубила недооценка обстановки, за что он в настоящее время и расплачивается», — следует из слов Зайцева в протоколе допроса.
На суде Зайцев сказал, что сам решил заявить следователям о Куксове и Пчелинцеве, потому что опасался за свою жизнь, хоть и не слышал от них угроз. Он пояснил, что когда пришел в одну камеру, то Куксов там уже был, а в другую камеру его привели вместе с Пчелинцевым.
На вопрос адвоката Оксаны Маркеевой о размерах камеры Зайцев ответить не смог.
Что говорят адвокаты и обвинение
— По-моему, это не просто чья-то ирония, а издевательство, черный юмор, — сказала адвокат Пчелинцева Оксана Маркеева в беседе с корреспондентом «7х7». — Как будто сказка про колобка: шел к одному, второму, третьему и попал впросак.
По версии адвокатов, секретных свидетелей ввели в дело из-за пробелов в материалах следствия.
— Секретные свидетели в принципе не поддаются никакой критике. Слишком много этих «зверей»! — сказал корреспонденту «7х7» адвокат Куксова Александр Федулов. — По Куксову у них нет доказательств, поэтому используют секретных [свидетелей] и понятых. Если у них [следователей] уже была и «прослушка» и реальные свидетели, зачем им секретные? Допросы проходили в апреле 2018 года, когда следствие уже почти закончилось: видимо, чего-то не хватало.
Его поддерживают и другие адвокаты: защитник Пчелинцева Олег Зайцев обратил внимание, что в то время, когда проходили допросы секретных свидетелей, фигуранты как раз начали отказываться от своих признательных показаний. По словам Оксаны Маркеевой, секретный статус свидетелей в российской судебной практике используется не для их защиты, а чтобы «лишний раз подкрепить обвинение». Она и другие адвокаты не исключают, что поскольку видеотрансляции нет, то при даче показаний свидетелям могли помогать или они могли читать текст с листа.
— Свидетели давали показания то быстрее, то медленнее, скорость все время менялась. То как будто читали с листа, то тянули с ответом, — сказал Олег Зайцев.
Другое нарушение на этой стадии процесса, по словам Маркеевой, в том, что процедура вызова свидетелей не была засекречена: накануне гособвинитель Сергей Семеренко объявлял фамилии, и все знали, что придет тот или иной секретный свидетель. Адвокат Шакурского Анатолия Вахтерова считает, что использование секретных свидетелей говорит о нехватке доказательств обвинения и по-прежнему считает, что оно неконкретно.
Защитники считают, что отказ от дачи показаний — на многие вопросы адвокатов секретные свидетели отказывались отвечать — это тоже состав преступления. Но, по словам Александра Федулова, сложившейся практики нет и секретных свидетелей вряд ли привлекут за это к ответственности.
Получить комментарии стороны обвинения не удалось: оба прокурора отказываются общаться со СМИ. С 19 июня в процесс наряду с Сергеем Семеренко вошел второй прокурор — Андрей Корнишин. На просьбу корреспондента «7х7» прокомментировать что-либо от обвинения он ответил, что пока воздержится от комментариев.
— Пока я еще знакомлюсь с материалами дела. Но вообще это было бы разумно — подать позицию обвинения, — согласился Андрей Корнишин.
Дело о террористическом сообществе «Сеть»* ФСБ возбудила в октябре 2017 года. Судебные заседания начались в Пензе 14 мая: на первом из них огласили обвинительное заключение, подсудимые не признали свою вину и заявили, что признательные показания дали под пытками. Часть показаний впервые обнародовали 15 января 2019 года на открытом заседании в Пензенском областном суде.
С конца мая по делу «Сети»* в Пензе начался допрос свидетелей: 27 и 28 мая суд допросил ключевого свидетеля обвинения Егора Зорина, одного из бывших фигурантов дела, который написал явку с повинной. На заседании 31 мая судьи допросили Алену Машенцеву и Евгения Смагина, 4 июня — Диану Рожину.
На судебном заседании 5 июня трое свидетелей обвинения — Анатолий Уваров, Антон Шульгин и Максим Симаков — отказались от своих показаний, двое из них заявили о давлении и угрозах ФСБ. На суде 7,10 и 11 июня допросили восьмерых студентов, которые были понятыми. На заседании 18 июня суд допросил троих матерей — Шаурского, Пчелинцева и Сагынбаева.
* «Сеть» — террористическая организация, запрещенная в России.
