«Шабаршина здесь ни при чем». Как прошли прения по делу экс-председателя Избиркома Коми Елены Шабаршиной

Обвинение попросило 8 лет

Прокурор Сергей Тентюков в ходе прений сказал, что считает доказанной вину Шабаршиной в получении взятки от заместителя главы Коми Алексея Чернова. Он считает, что подсудимая ежемесячно получала 60 тыс. руб. в период с 1 декабря 2010 года по 31 августа 2015 года, поэтому общая сумма полученной взятки, доказанной в суде, составляет 3,42 млн руб. Это квалифицируется как преступление, совершенное в особо крупном размере. По версии следствия, Шабаршина предоставляла Алексею Чернову и его доверенным лицам оперативную информацию о ходе выборов: выдвижении кандидатов, получении жалоб, итогах выборов.

Защита считает, что невозможно точно квалифицировать действия Шабаршиной, потому что обвинение носит неконкретный характер: непонятно какую информацию она передавала, о ком и когда.

С 28 сентября 2016 года Елена Шабаршина отпущена под залог в 2 млн руб. В случае обвинительного приговора прокурор попросил изменить ей меру пресечения на период обжалования с залога на взятие под стражу в зале суда.

Явка с повинной и попытка суицида

30 июня 2016 года Шабаршина признала свою вину, написала явку с повинной и уволилась по собственному желанию. На следующий день ее доставили в реанимацию после попытки суицида. На суде 7 ноября Шабаршина отказалась от признательных показаний, объяснив, что в момент их написания находилась в измененном психологическом состоянии. По ее словам, явка написана под диктовку следователя после многочасового допроса в Следственном комитете. 

Шабаршина трижды проходила психолого-психиатрическую экспертизу. Обследования показали, что в июне 2016 года, когда в отношении нее возбудили уголовное дело, она не страдала психическим расстройством и была вменяема. По ходатайству стороны защиты в суде допросили доктора психологических наук Светлану Колосову. Она сделала заключение, что  Шабаршина после личного обыска 30 июня 2016 года в следственном управлении СКР по Коми в тот момент потеряла способность думать, не критически принимала любые требования, потому что хотела избавиться от психотравмирующей ситуации.

Прокурор Сергей Тентюков в прениях отметил, что в постановлении об обвинении от 30 июня и в явке с повинной есть отличия. Шабаршину обвиняли в получении денег через посредников от бывшего замглавы региона Константина Ромаданова за общее покровительство и попустительство по службе, а в явке указан другой взяткодатель и другие действия, за которые она получала деньги.

Таблицы Ромаданова: Шаба, ШАБ, ШБА, ШБШ

10 апреля в суде допросили бывшего заместителя председателя правительства республики Константина Ромаданова. Он рассказал, что деньги по поручению Алексея Чернова передавались различным людям из окружения экс-главы Коми Вячеслава Гайзера. Ромаданов вел таблицы, где были записаны аббревиатуры или сокращения фамилий и суммы ежемесячных платежей. По словам Ромаданова, этот список не был постоянным — из него исключали тех, кто уезжал из республики или лишался высокопоставленных должностей. Фамилии людей в списке приводились не полностью: иногда это были инициалы, иногда — сокращения. Шабаршина, согласно явке с повинной, была в этом списке под номером «9».

По этим спискам экс-директор «Комплексного управления проектами» [компания КУПРО управляла бизнесом Ромаданова, через нее проходили денежные потоки предприятий бывшего вице-премьера] Алексей Соколов формировал конверты и передавал их Ромаданову, а тот — Чернову. Следователи обнаружили таблицы на жестком диске, который изъяли в сыктывкарской квартире на улице Морозова, где раньше жил Ромаданов.

В прениях 6 сентября прокурор напомнил про показания экс-мэра Сыктывкара Романа Зенищева, который рассказал следователям, что «Шабаршиной помогали». Тогда же бывший начальник управления информации администрации Главы Коми Павел Марущак рассказал, что был очевидцем передачи конвертов от Ромаданова Чернову.

Свое выступление в прениях Шабаршина начала с фразы из показаний предполагаемого взяткодателя Алексея Чернова: «Муж Шабаршиной попал в данный список. Шабаршина здесь ни при чем». Сторона защиты напомнила суду, что сам Ромаданов говорил о буквенном сокращении «Шаб», Соколов — о «ШБА», «ШБШ», а о сокращении «Шаба» не говорил никто. «Видимо оно относится к иному неустановленному лицу», — отметил адвокат Шабаршиной.

Сейчас узнать точное написание аббревиатуры невозможно, так как жесткий диск не работает. С него была сделана копия, но файл с таблицами был изменен: дата создания была от 27 апреля 2009 года, а дата последнего изменения — 1 апреля 1980 года. В ходе прений сторона защиты указала, что следователь не указал дату создания файлов. Допрошенный 29 июля 2019 года IT-специалист Александр Некрасов показал, что эти даты условны, так как не защищены от воздействия человека, вирусов и программного обеспечения компьютера.

— Это свидетельствует о том, что в таблицу вносились изменения. Какие и когда, достоверно установить невозможно, поэтому в таблице вместо «Шаба» могла быть «Шиба» или любое другое слово. Таблица с цифрами, созданная 27 апреля 2009 года, была изменена 2 марта 2013 года. Какие изменения в нее вносились, неизвестно. Возможно, туда была внесена цифра 60 тысяч рублей [по версии прокуратуры, именно такую сумму Шабаршина ежемесячно получала от замглавы Коми Алексея Чернова], — рассказала в суде адвокат Шабаршиной.

Сама Шабаршина напомнила, что в «деле Гайзера» указанный диск не значится, поэтому «логично предположить, что по „делу Гайзера“ он был признан ненадлежащим доказательством».

Отвод судьи

23 августа 2019 года Елена Шабаршина заявила отвод судье, потому что нашла в его действиях обвинительный уклон. Защита Шабаршиной поддержала ее, так как ранее суд отклонил ходатайство [адвокат Чернова прислал в суд телеграмму, в которой сказано, что в допросе по делу Шабаршиной его подзащитный не употреблял слово «взятка» и это подтверждается протоколами] в дополнительном допросе Алексея Чернова. Суд в ходатайстве отказал.

На судебном заседании 3 сентября защита экс-председателя Избирательной комиссии Коми Елены Шабаршиной снова выявила основания для отвода судьи. Адвокат Инга Красикова указала, что судья Виктор Зверев, который ведет текущий судебный процесс, ранее вынес приговор фигуранту «дела Гайзера» Алексею Соколову, который был доверенным лицом бывшего зампреда правительства Коми Константина Ромаданова. Судья признал Соколова виновным в легализации преступных доходов. Деньги выплачивались людям из списка, который был обнаружен в ходе обыска на жестком диске у Ромаданова. Из этих денег, возможно, людям выплачивались деньги. 

— Участие судьи в рассмотрении дела, если оно связано с оценкой ранее уже исследованных с его участием обстоятельств по делу, является недопустимым, — напомнила сторона защиты и заявила отвод судье.

Зверев это ходатайство отклонил и заявил, что обстоятельства в деле Соколова не связаны напрямую с обстоятельствами по делу Шабаршиной.

«Никакой бухгалтерской отчетности, подтверждающей движение денег, нет»

Защита указала на то, что фактов вмешательства в деятельность избирательной комиссии со стороны государственных органов или должностных лиц не было. По мнению адвокатов, Чернов никогда не использовал возможности Шабаршиной как руководителя Избирательной комиссии Республики Коми для изменения результатов выборов. В суде 22 февраля 2018 года на вопрос прокурора, мониторило ли правительство республики выдвижение кандидатов, Чернов ответил: только количество тех, кто выдвигался, и на каждом уровне выборов была своя специфика. 

— Мы оказали ей помощь. Мне стало известно, что у нее тогда были очень серьезные семейные проблемы, потому что ее родственнику требовалось лечение. Она даже собиралась уходить и искать новую работу, — рассказал Чернов о передаче денег Шабаршиной.

На судебном заседании 16 октября 2016 года Константин Ромаданов подтвердил, что о выплатах Елене Шабаршиной знает со слов Алексея Чернова:

— Мы говорили [с Черновым], что у Шабаршиной есть личного рода проблемы — болезнь супруга. Он говорил, что помогает ей. А другие обсуждения по выплатам не вели. Мне достоверно неизвестно, доходили ли передаваемые конверты до Шабаршиной. 

В прениях защита сослалась на показания свидетелей, что ни один факт передачи денег за информацию на выборах от Чернова Шабаршиной никем не зафиксирован. В ходе обысков, по словам защиты, у Шабаршиной не было обнаружено никаких денежных средств, кроме 3 тыс. руб. и мелочи, а также какого-либо имущества, «нажитого преступным путем».

Адвокаты напомнили суду, что органы предварительного следствия не обнаружили ни одного конверта, который передавался бы от Соколова Ромаданову и от Ромаданова — Чернову. Поэтому достоверно сказать, сколько их и что было в конверте, невозможно. Защита утверждает, что объем, характер информации, привязка ее к конкретной избирательной кампании в обвинении отсутствует.

Сторона защиты ссылается на показания Чернова, который «последовательно придерживается версии о том, что им осуществлялись выплаты Шабаршиной по личным мотивам, данные выплаты никак не связаны с ее должностным положением». Он никогда он не говорил, что ему нужна была информация о выдвинутых кандидатах, жалобах, «поступивших неизвестно куда и на кого», и итогах голосования.

— Возникает вопрос, для чего Чернову была нужна информация от Шабаршиной, если она могла быть получена от его подчиненных, более оперативная и сведенная в один документ? Вот так и получается, что за условную передачу условных средств, которые даже потрогать и пересчитать нельзя, государственное обвинение просит реальное лишение свободы и реальный штраф с лишением всех званий и состояний. Никакой бухгалтерской отчетности, подтверждающей движение денег, нет, — выступила в прениях сторона защиты.

В последнем слове Елена Шабаршина сказала, что даже после того, как в марте 2017 года суд вернул дело в прокуратуру, корректировки обвинения так и остались неконкретизированными: непонятно, какую информацию она передавала, о ком и когда.

Оглашение приговора назначено на 18 сентября.

В июне 2016 года следствие возбудило дело о взятке в особо крупном размере в отношении бывшего председателя Избирательной комиссии Коми Елены Шабаршиной. Ее обвинили в передаче важной информации об избирательных кампаниях сотрудникам администрации главы Коми. Шабаршина написала явку с повинной, но после отказалась от нее.

На суде она настаивала, что доказательств о передаче ею сведений о ходе кампаний фигурантам дела Гайзера (дело об организованном преступном сообществе, которое, по версии следствия, состояло из членов правительства и Госсовета Коми, действовало с декабря 2005 года по сентябрь 2015 года) нет.

Обвинение Шабаршиной преимущественно построено на показаниях бывшего вице-премьера Коми Константина Ромаданова, который пошел на сделку со следствием. В мае 2018 года суд приговорил его к семи годам колонии строгого режима и штрафу в 170 млн руб.