«Не смогли трахнуть западную публику наши рокеры». Музыкальный критик Артемий Троицкий — о современной культуре и сексе в СССР

Нужно иметь с государством минимум отношений. Быть независимым

Что с нами не так? Мало кого может радовать. С властями все не так. Более алчной, трусливой, бездарной шайки правителей, как эта путинская команда, — я при своей жизни не видел. А я застал шестидесятые, и до сейчас. Противнее не было никогда. Было хуже. Был Сталин и террор. При Сталине я бы недолго прожил. Но, сравнивая даже с пресловутым застоем, — в застойные времена, кроме пунктиков типа закрытых границ, было гораздо веселее чем сейчас. И страха не было.

Меня спрашивают, нужно ли уезжать. Люди все разные — говорить, что с нами не так — тут нет никаких универсальных рецептов. Все люди разные: свой характер, свой менталитет, своя индивидуальность, свои профессиональные жизненные навыки. Есть люди, которым со своими талантами тут делать нечего — их либо убьют, либо посадят, либо проведут жизнь, не сумев реализоваться. А есть люди, которые тут укоренены, им тут хорошо, они могут занятия найти здесь, в России, а на этом чертовом Западе у них не получилось. Надо ли уезжать из России? Каждый конкретный вопрос надо решать индивидуально.

С человеком что-то не так, если он скучает. Если ему нечем заняться, нет друзей, нет никакого желания динамики — это что-то не так. Причем он может быть в самых разных слоях. Он не самореализуется, ему не весело, он не наслаждается. Мы живем, чтобы жить в кайф. Получать кайф можно от разных вещей — ты кому-то помогаешь или много денег зарабатываешь. Это пошловато, но неплохая мотивация. Можно радоваться прекрасным друзьям, творчеству. Главное — это хорошо себя чувствовать, чувствовать, что ты не зря живешь. Если ты этого не чувствуешь — значит не так.

Мы все жалуемся на государство. Государство у нас говно, и других мнений быть не может. Бывают другие государства, например Норвегия. Там деньги не воруют, а вкладывают. Какие способы есть вложения денежных доходов? Каждый человек может прийти в какую-то организацию при городском муниципалитете и сказать: вы знаете, я художник. Я могу стать Мунком номер два. Дают ему мастерскую, выписывает деньги и начинает писать картины. И должен отчитываться о том, что он делает. Обычно это мазня, но человек радуется. То же самое с музыкантами.

Нужно иметь с государством минимум отношений. Быть независимым, быть автономным. Не всегда мне это удавалось: три года я был начальником по музыке на российском государственном телевидении — 1991 по 1993 года. Пришел туда, движимый всякими идеалистическими настроениями. Я тогда жил в Англии, в 90-е годы я провел в Англии, мог там оставаться, работать. Более того, моя жена, русская женщина Светлана, после того как я ей сказал, что я возвращаюсь в Россию, сказала мне: «Ну ты и дурак». И осталась в Англии.

Мне предложили стать заведующим по музыке на российском телевидении. Кучу там развел всяких интересных музыкальных передач. Потом я просто увидел, что из всей моей деятельности там образовалось гетто, которое там терпят из-за моего авторитета, а в то же время все начальство спокойно хавает взятки и протаскивает туда всевозможную попсу за деньги. После этого я себя почувствовал жалким пугалом, которое все вороны облетают, но все равно клюют все, что хотят. Я оттуда свалил на НТВ. Там было немного получше.

Держаться от государства — это правильно. Особенно от такого, которое существует в стране России.

Если вы художник, писатель, музыкант или изобретатель, главное — заниматься этим делом. Меня часто спрашивают, должны ли музыканты писать песни на политические темы? Ничего они не должны. Все что должен музыкант — быть верен своей собственной музе. Писать хорошую музыку, возможно какие-то умные, не графоманские стихи. Если при этом у него, как у Шевчука или Макаревича, болит душа за то, что в стране происходит, — прекрасно.

Если у музыканта болит душа за то, что происходит в России, — отлично. Но есть и другие, например Илья Лагутенко.  Мы с ним дружим. Политика — это не его, у него другая стихия. Слава богу, что он такой. Политика ему не интересна.

Некоторые люди меняются. Дельфин был чистым лириком. Я огромный поклонник Дельфина, но последний альбом «442» — это просто такая чистая политика, притом очень темная, очень страшная. Дело музыканта — делать музыку.

А подумать о потомках? Потомки сами о себе позаботятся. Если вы оставите им все готовенькое — им жить будет скучно. Пусть сами дерзают, жизнь все время меняется… Да, бедные потомки… Раньше я им завидовал, теперь нифига не завидую.

Как благоустроить Россию

Я не говорил [на форуме «Свободной России»], что страна должна распадаться — это не так. Если страна останется в таких границах — хорошо. Здесь должно быть самоуправление, эффективное региональное управление. В Москве сидят тупицы и бездари, алчные сволочи, которым нет дела ни до Ярославля, ни до Иркутска, ни до Красноярска, ни до Владивостока.

Иркутск затопило, в Красноярске горит тайга — никто с этим ничего не делает. На губернаторских местах сидят бывшие охранники Путина, которые вообще управлять не умеют ничем.  Умеют только быть топтунами и с пистолетами ходить за высокопоставленными особами. Что они могут сделать хорошего?

В каждом регионе должно быть свое управление. Ради бога, мы делегируем Москве оборону страны, иностранные дела. Пусть Москва занимается самыми крупными центральными вещами, а вот экономика, финансы и все прочее — это наше. Что-то в федеральный бюджет отстегиваем, но, в целом, это наши деньги.

Тогда регионы будут управляться эффективно. Они будут управляться сами на себя, а не на дядю, который из ваших же налоговых отчислений будет Сирию бомбить, платить Сечину по пять миллионов рублей в день и прочие прелести.

Я обычно привожу в пример Дальний Восток. Это мог быть бы богатейшим районом мира. Они могли бы быть как Гонконг, Шанхай, Сингапур и так далее. Шикарное местоположение — новый центр мировой экономики. С другой стороны, там образованные европейские люди живут — Владивосток мог бы быть гипергородом. Милый, но запущенный и полуразваленный город. Все высасывается Москвой, и все начальство присылается оттуда же. Никакого тебе Сингапура русского. Очередной дотационный регион, очередные там какие-то скандалы. Было бы здорово, если бы Россия сохранилась как единое целое, но регионы должны иметь максимум прав, максимум самоуправлений и эффективное местное руководство. При теперешнем Кремле такого не будет точно.

О застое, культуре и сексе

Застой [в советское время] у нас был экономический, что привело, в значительной части, к распаду совковой системы. Застой был идеологический. Ничего не происходило, начальство дряхлело, примерно то же самое, что и сейчас. Никаких прорывов не было. Если в 1960-е там наука, Гагарин, космос, то в 1970-е — начале 1980-х все шло под горку.

В это время культурная и художественная жизнь в стране были очень бурными. Период застоя — это не только Брежнев и Суслов, Громыко с Устиновым — это и Андрей Тарковский, это масса писателей и поэтов: шестидесятники, Театр на Таганке, Владимир Высоцкий и так далее. Можно вспомнить много всего интересного.

Появлялась вся эта культура, что интересно, не благодаря, а вопреки застою. Это штука парадоксальная, но приведу аналогию.

Секс. Поскольку я в свое время руководил журналом Playboy, меня считают, почему-то, экспертом по вопросам любви и секса. Часто вспоминают мем из телемоста с Америкой, когда одна совковая тетка сказала: «В СССР секса нет».

На самом деле не так. В СССР секса было больше, чем в сегодняшней России. Очень много. Просто он был скрыт. Она сказала, что нет секса, но есть любовь, а какая любовь без секса? Дело в том, что в СССР секса было огромное количество, потому что заняться было больше нечем. Не было ни клубов, ни концертов, ни интернета. Молодые люди слонялись по городу и ждали, что кто-нибудь сообщит: «Старик, у меня предки на дачу свалили. Иди на хату!»

Секса было очень много. То же самое с культурой и искусством. С одной стороны, был зажим цензурой, зажимали даже не сказать, что таких махровых антисоветчиков.

Возьмем Владимира Высоцкого. Нет у него песен, где он напрямую бы пел про коммунистов и КГБ. Знаете вы все прекрасно все песни Высоцкого. Тем не менее, при том что он — знаменитый актер и киногерой, он — персона нон грата. Все концерты неофициальные, никаких пластинок. Я уже не говорю про Галича, многое другое, а также про всякую самиздатовскую литературу.

Опять же, Тарковский. Отнюдь не политизированный режиссер, но фильмы его показывали в каких-то киноклубах, в широкий прокат они не выходили. Я помню, в Москве фильм «Сталкер» шел в одном-единственном кинотеатре около метро «Беляево». Но культура была, на мой взгляд, мощная.

О культуре в современной России

Парадоксально то, что у нас были нулевые. Самые благополучные годы в истории — сытые, денег хватает, доходы растут, народ доволен, опять же цензуры нет — все началось с 2011–12 годов. Все делают все, что хотят, но есть маленький секретный пакт между деятелями культуры с одной стороны и властями с другой: «Вы, ребята, делайте все что хотите — секс, наркотики, насилие, гомосексуализм, ЛГБТ, эксперименты любые, но только не лезьте в политику».

И что дали в культурном отношении нулевые годы? Не дали культуре ничего. При этом было самое тепличное время, самое благоприятное. Цензуры нет, благосостояние растет. И чего хорошего? В музыке полный пролет — разве что группа «Ленинград». Земфира и «Мумий Тролль» — 1990-е. Я уже не говорю про всех остальных. А в литературе, кроме «Дня опричника», ничего и не вспомнить. Ну, Сорокин и Пелевин…

Я от актуальной ежедневной российской культурной жизни отслоился. В 2014 году я прихватил свою семейку, переехал в Таллин и имею вид на жительство в Эстонии. Гражданин России, на европейское гражданство не претендую, но живу там. Большую часть времени провожу вне России. База в Таллине, но я постоянно нахожусь в путешествии — Европа, Америка, сейчас только из Африки прилетел.

Я не имею такой близкой интимной связи с российской, московской, питерской и региональной культурной жизнью, как это было раньше. Считаю, что культура наша оживилась в последнее время. Все это свинство сверху, оно стимулировало развитие культуры. Я считаю, что по сравнению с тем, что было в нулевые, сейчас просто взлет. Много музыки, не только рэпа, про который все спрашивают. Мне нравится Хаски — очень интересный парень, мне нравится Оксимирон, мне нравится Фейс.

Некоторые мне совершенно не нравятся. Много хороших пост-панк групп: «Порнофильмы», «Ёрш», «Дайте танк», «Операция Пластилин».

В музыке все неплохо. Опять же, ветераны оживились — Боря Гребенщиков там что-то блеял такое милое, а сейчас у него вышло в последнее время два альбома — «Соль» в 2014 году и «Время N» в прошлом году. То же самое Шевчук, Макаревич.

С музыкой все неплохо, кино тоже какое-то происходит. Мне очень нравятся фильмы Андрея Звягинцева — отличный парень, с другой стороны Алексей Федорченко с «Войной Анны». Вообще гениальный фильм. Он там получил все эти «Ники», «Орлы» и так далее.

Фильм «Лето»? Я не говорил, что он мне не понравился. Вы меня с кем-то путаете. Не по-доброму об этом фильме высказывался Боря Гребенщиков, Леша Рыбин. Те, которые там активно представлены. Я высказывался о фильме «Лето» неплохо. Серебренников за какое-то время до съемок прислал мне сценарий. Сценарий был ужасный. Я ему честно сказал: Кирилл, сценарий — говно. Все там не так, но я им помогал. Есть же документальный фильм «После лета», где я много там рассказываю. Я считаю, что «Лето» — очень симпатичный фильм.

Серебренников не ставил перед собой задачи сделать документальный фильм-исследование о романтиках в музыкальном подполье Ленинграда начала 1980-х годов. Фильм более общий, более атмосферический. Эту задачу он выполнил.

То, что его ругали, — действительно было не так, изначально все обиделись из-за того, что не было никакого романа между Витей Цоем и Наташей Науменко. Это многих обидело. Это какие-то эротические фантазии Наташи, которые они почему-то положили в основу фильма.

Вот Леша Рыбин, который половина «Кино» первого состава, — он успешный сценарист, а стал и кинорежиссером. Он хочет снять фильм под названием «Цой». Там все как было. Я читал этот сценарий. Витя Цой три раза получает по морде, романтики вообще никакой, пьянки постоянные. Побили их гопники за внешний вид — лежат они избитые в луже около кинотеатра. И в луже отражается слово «кино». Разбитыми рожами они подумали, что "кино" — хорошее название. Главное — чтобы фильм был талантливый. Кирилл Серебренников — очень талантливый режиссер.

Театр находится на большом подъеме. Это Серебренников и Андрей Могучий в Питере, Костя Богомолов в Москве. С театром у нас все хорошо. Не все театры, но очень многие. Он стал вызывать интерес. В 1990-е и 2000-е у нас театра вообще почти не было.

Литература не сильно впечатляет — я каждый год веду церемонию вручения литературной премии «Национальный бестселлер». Чтобы делать это со знанием дела, я все эти романы из шорт-листа прочитываю. Я, как ни странно, очень в курсе современной российской литературы. Скажу честно, что выдающихся явлений не так много. За последние лет десять мне очень понравился только один роман — «Елтышевы» Романа Сенчина. Второе — Женя Водолазкина, «Лавр». Великий роман. После этого еще два читал — они мне понравились значительно меньше. В литературе что-то происходит, но не могу сказать, что новые Толстые и Чеховы появляются.

 

Главная разница между мировым и русским роком

Группа «Металлика», которая мне не нравится, молодцы, что спели Цоя. Я считаю, что это такой красивый жест со стороны знаменитых музыкантов. Я сам лично слышал, как Цой пел песню Nothing Else Matters «Металлики» на ломаном английском под акустическую гитару. Он любил эту песню.

Теперь по поводу русского рока. Этот рок от западного сильно отличается. Это не означает, что он плохой или что его нет. У меня есть один дружок, профессор Хельсинкского университета Томми Хуттенен. У него есть любимая шутка, он даже так статью свою назвал. Есть известная западная триада Sex, Drugs and Rock’n’roll. Он ее переделал на Sex, Drugs and Dostoevsky.

То есть русский рок очень литературный. Он более литературный, чем западный. В русском роке больше настоящих поэтов, чем на Западе. На Западе, при всем невероятном обилии тамошних рок-музыкантов, но там по пальцам двух рук можно перечислить крупных поэтов. Ленард Коэн, Боб Дилан, Джим Моррисон, под большим вопросом Джон Леннон. Ник Кейв. У нас в России таких мощных текстовиков-поэтов очень много. Их удельный вес гораздо выше, чем на Западе.

Не так у нас с музыкой. С музыкой не очень хорошо по двум причинам. Первая причина — музыка, за редчайшими исключениями, обычно очень вторична. Слушают ту же «Металлику» или Depeche Mode и воспроизводят Запад. За редчайшими исключениями, как например Петя Мамонов, которые что-то свое своеобразненькое в силу своей полной дикости создавали.

Это первое. Второе — почему наша рок-музыка не идет на экспорт — при том что были всякие попытки, те же «Звуки Му», Боря Гребенщиков или Gorky park. Почему не котируется за границей? В ней как раз нет секса. Когда вместо секса Достоевский — кому это нафиг за границей нужно?

Вспомните наш русский рок-иконостас. Андрей Макаревич — офигенный «красавец». Боря Гребенщиков, Юра Шевчук… На Западе тоже такие люди есть, например Боб Дилан с крючковатым носом. На Западе все, кроме Дилана, красавцы.  Джаггеры, Тайлеры, Боно и так далее. Не говорю уже об Игги Попе и Дэвиде Боуи. Там секса полно. Для тамошнего рынка и восприятия рока — это важно. Поэтому ничего не получилось — полная сексуальная импотенция привела к тому, что не смогли трахнуть западную публику наши рокеры.