Бывший капитан ОБЭП Максим Климов, обвиняемый в незаконном обналичивании денежных средств, добился в суде компенсации за пытки, которые применялись к нему сотрудниками пензенского СИЗО №1. В подробностях разбирался корреспондент «7х7».
Институт по переработке нормальных людей
25 апреля Октябрьский районный суд Пензы частично удовлетворил исковое заявление бывшего капитана ОБЭП Максима Климова к Минфину РФ, в котором он заявил о пытках в СИЗО. Моральные и физические страдания экс-офицера, обвиняемого в участии в организованном преступном сообществе (ОПС) по так называемому «обнальному делу», суд оценил в 8 тыс. руб.
— Надо отдать должное судье и прокурору, которые имели смелость объективно оценить обстоятельства дела, находящегося под контролем ФСБ, — рассказал корреспонденту «7x7» Максим Климов (сейчас он находится под подпиской о невыезде). — Было доказано, что мне своевременно не оказали медицинскую помощь и заставляли мыть полы ледяной водой, невзирая на кровавые нарывы на руках.
Офицер, принимавший в 2005 году участие в командировке в Чеченскую республику и имеющий государственные награды, надеется дойти до Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ). Он намерен взыскать более крупную сумму за понесенный ущерб. В настоящий момент в стенах СИЗО №1, где содержался Максим Климов, находятся шесть фигурантов уголовного дела о террористическом сообществе «Сеть»*. Отвечая на вопрос о возможных пытках со стороны сотрудников ФСБ и ФСИН, о которых заявляли фигуранты дела «Сети»*, Максим Климов сказал следующее:
— Не исключу возможности того, что они [сотрудники УФСИН] могут делать то, что хотят. Но для этого их должны очень сильно попросить, и они должны знать, что им за это ничего не будет. Просто так издеваться они не будут. Они беспокоятся за свои погоны. И за то, чтобы не слететь с места, они пойдут на все.
Факты хищений не доказаны, но трое свидетелей уже погибли
Максим Климов, ушедший из милиции в строительный бизнес в 2011 году, был задержан 16 ноября 2015 года. По версии Следственного комитета, офицер имел отношение к организованному преступному сообществу, которое создало больше 90 фиктивных организаций для незаконного вывода денежных средств. Следствие считает, что за несколько лет по такой схеме было обналичено несколько миллиардов рублей, в том числе деньги государственного бюджета.
По мнению Максима Климова, уголовное дело было возбуждено по надуманным основаниям и политическим мотивам. Обвиняемыми же, считает он, являются совсем не те люди.
— Факт хищений и налоговых преступлений не доказан, до суда эта версия так и не добралась, — рассказал Максим Климов корреспонденту «7х7». — Но трое свидетелей, как гласит официальная версия, уже покончили жизнь самоубийством.
Тело первого нашли на берегу Сурского водохранилища, второго — в его же собственном доме. Труп третьего свидетеля был обнаружен с огнестрельным ранением. Двое из них считались ключевыми свидетелями со стороны защиты.
Условия XVIII века
Максим Климов провел в следственном изоляторе полтора года. О том, что сотрудники УФСИН производили в отношении офицера незаконные действия, он заявил в январе 2017 года на личном приеме у старшего помощника прокурора Пензенской области. В дальнейшем прокуратура согласилась с его доводами и признала действия сотрудников СИЗО незаконными.
— Ко мне в СИЗО приходили оперативники, сопровождавшие это уголовное дело, и просили оклеветать действующих на тот момент сотрудников полиции, которые якобы «крышевали» незаконную деятельность по обналу. В связи с тем, что я отказывался, сотрудники ФСИН начали незаконно помещать меня в карцер. Они говорили: «Ты сдохнешь здесь, ты отсюда не выйдешь». А сотрудник ФСИН по фамилии Тельнов обещал сначала запустить туберкулезника в карцер, и только потом — меня, — вспоминает Климов.
Пензенский СИЗО №1 располагается в старом здании на улице Каракозова, которое было построено около 200 лет назад для содержания заключенных. По словам Максима Климова, здание является аварийным и постепенно разрушается, ширина трещин в стенах может превышать 10 см. Горячей воды нет, повсюду сквозняки, по камерам и коридорам бегают крысы.
— Люди там содержатся в условиях ХVIII века. Европейское сообщество давно обратило внимание на бесчеловечное содержание подозреваемых в России, обязав правительство РФ предоставлять хотя бы по четыре квадратных метра на человека. И, чтобы в Пензе выполнить этот норматив, людей просто сажают в аварийные здания и отписываются, что никакие нормы не нарушены. Хотя по факту люди сидят в аварийном здании с плесенью, крысами. И это является одним из способов давления в том случае, если на тебя машина по имени государство наехала как каток, — рассказывает подследственный.
Условия содержания в карцере еще тяжелее.
Так называемая кровать отстегивается от стены только на период сна — то есть на восемь часов. В камере есть только кран, унитаз и крысы. Иметь личные вещи запрещается.
— Тебя переодевают в грязную одежду, на время сна дают грязный матрас, грязную подушку без наволочки и помещают тебя в холодную комнату с маленькой форточкой размером 10х10 см. И 16 часов до сна ты просто ходишь по камере. Присесть можно только на корточки. Если присядешь на каменную подставку, то через два часа простатит тебе обеспечен. В таких условиях людей просто ломают, потому что это психологически тяжело. Один из подозреваемых в конце концов не выдержал и пошел на сделку со следствием, — говорит Климов.
Когда руки в крови
Рассказывая о пытках, Максим Климов сразу уточняет, что его никто не бил. По его словам, пытать можно и без физического контакта.
— Когда я попал в СИЗО, у меня началось сильное раздражение кожи на кистях рук. Сразу пошла аллергия, болячки, кровь. Это подтверждается справкой врача. Однако сотрудники СИЗО, видя проблему с кожей на моих руках, стали заставлять меня мыть полы. И если в обычной камере был хотя бы кипятильник, при помощи которого я мог подогреть воду, то в карцере это приходилось делать только ледяной водой. И когда я опускал туда руки, то ощущал реальную нестерпимую боль, она продолжалась после этого почти целые сутки. На мои жалобы мне отвечали: будешь мыть полы, пока не дашь нужные показания, — вспоминает он.
Максим Климов давать нужные показания отказался. Он считает, что тем самым поломал планы следствия на статью 210 Уголовного кодекса («Организация преступного сообщества»). По мнению Климова, это спасло от тюремного срока 15 сотрудниц строительной организации, которые не имели никакого отношения к операциям по обналу, а также полицейских — им грозило до 20 лет реального срока.
— Когда я работал в ОБЭП, я вообще не мог себе представить, что фальсифицируются доказательства. Да, были какие-то перекосы в нашей работе… Но чтобы до такой степени фальсифицировать, в открытую, ничего не предоставляя, а тупо продавливая… Для меня это был реальный шок, — признается он.
В апреле 2018 года Максим Климов был выпущен под домашний арест, а затем меру содержания под стражей смягчили до подписки о невыезде. Он считает, что в СИЗО живут по воровским понятиям, и сами по себе эти учреждения давно превратились в институт по переработке нормальных людей в жуликов:
— Я туда в 35 лет попал, и меня уже не переделаешь. А других, кто помоложе, — легко. Там созданы все условия для того, чтобы люди, выйдя оттуда, встали на преступный путь.
*Террористическое сообщество «Сеть» запрещено на территории России.
