«Документы опровергают слова». В суде завершились прения по делу экс-мэра Сыктывкара Романа Зенищева

В Сыктывкарском городском суде 11 октября завершились прения по делу экс-мэра Романа Зенищева, которого обвиняют в получении взятки за предоставление выгодных маршрутов «Сыктывкаравтотрансу». Он заявил, что доказательства его вины разваливаются. Подробности — в материале корреспондента «7х7».

О проверке автобусов

Роман Зенищев начал анализировать имеющиеся в деле материалы и доказательства, которые дали свидетели обвинения во время предварительного следствия и на суде, на предыдущих заседаниях. По его словам, в материалах уголовного дела есть допрос начальника отделения технического надзора ГИБДД по Сыктывкару Михаила Шустикова, который по согласованию с прокуратурой проводил проверки транспортных предприятий города. Шустиков в суде рассказал, что указаний со стороны администрации о том, чтобы автобусы определенных компаний не выходили на линии, не поступало. Зенищев заявил, что в материалах дела также имеется около 10 решений суда 2009–2010 годов о наказании предприятий «Торас», «Верас», «Гермес».

О конкурсе

Постановление мэрии об организации конкурса на автоперевозки в Сыктывкаре, по словам Зенищева, было принято в соответствии с постановлением правительства республики от 16 апреля 2007 года.

— В обвинении написано, что якобы мне платили взятку за постановление, которое было подписано и выпущено 29 января 2007 года. Интересным образом взятку начали платить в июне за это постановление. В материалах уголовного дела и в тех документах, которые сам Беляков [бывший следователь регионального управления Следственного комитета Константин Беляков] показывал, четко говорится о том, что в июне постановление от 29 января утратило силу. Его уже не существовало, было принято новое постановление, — рассказал Зенищев. По его словам, объяснить, почему ему «платили» за отмененное постановление, невозможно, а «документы опровергают слова».

«Каждое слово противоречит логике»

Зенищев вернулся к допросу предпринимателя Юрия Бондаренко на суде 12 декабря 2017 года. Бондаренко тогда рассказал, что с 1996 года он возглавлял ЗАО «Финансово-промышленный альянс», владевшее 120 компаниями, одной из которых, по словам предпринимателя, был «Комиавтотранс». Зенищев заявил, что это предприятие было государственным, и все свидетели, кроме Бондаренко, говорили, что «Комиавтотранс» был подконтролен ЗАО «Финансово-промышленный альянс» (ФПА). Также на допросе предприниматель сообщил, что «Комиавтотранс» требовал вложений более 300 млн руб., так как у предприятия, по словам Бондаренко, не было автобусов.

— Мы в течение года от обвинения слышим, что именно самое большое наличие автобусного парка у этого предприятия и являлось каким-то выдуманным критерием, который все решал, — напомнил обвиняемый.

По словам Зенищева, все критерии для участников конкурса прописаны в федеральном законе «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд». Там же были условия участия: отсутствие долгов, не состояние банкротства. Технические вопросы, по словам Бондаренко, решал бывший директор государственного унитарного предприятия «Пассажирские автоперевозки Республики Коми» (ПАРК) Николай Шлопов, который был заместителем по юридическим вопросам ЗАО «ФПА».

— Я не знаю просто, извините за выражение, какие демоны у него там в голове что друг с другом делают, что каждое слово противоречит логике, разуму, информации, знаниям — всему, — заметил обвиняемый.

Зенищев также обратился к показаниям Шлопова. Он рассказал, что деньги платили с июня, потому что договор был подписан в апреле, а «Сыктывкаравтотранс», по мнению Шлопова, начал работать в мае. Обвиняемый заявил, что самый поздний срок подписания договора был 26 марта 2007 года, и он вступил в силу с 1 апреля. Он также добавил, что по документам, если бы предприятие не выходило на маршрут в течение 30 дней со дня подписания договора, тогда бы возникли «судебные проблемы».

— Как говорится, дьявол кроется в деталях, но этот дьявол очень страшный, — прокомментировал Зенищев.

О предприятиях ЖКХ

Бывший мэр рассказал, что обвинение указывает на шесть предприятий ЖКХ, которые были переданы ему якобы в счет взятки. Предприниматели Антон Фаерштейн и Валерий Веселов, по словам обвиняемого, перечисляли только четыре предприятия ЖКХ, причем два из них («ЖКХ Чов» и «ЖКХ Орбита») Зенищев назвал несуществующими.

На предварительном следствии Бондаренко, по словам обвиняемого, рассказал, что «СЖКК-Центр» принадлежало ЗАО «ФПА», а руководила им Римма Макарова. Также свидетель сообщил, что принимал на работу предпринимателя Олега Киваева. На следующем допросе Бондаренко рассказал, что ООО «Жилремонт» также принадлежала «Финансово-промышленному альянсу», но учредителей управляющих компаний он не вспомнил, но заявил, что руководил предприятием Киваев.

— То есть шесть предприятий каким-то образом возникают из документов, которые представлены следствием. Не из слов, не из показаний, а просто потому, что в одно и то же время в 2010–2011 году в течение полугода Головановой Полиной Николаевной [бывшая жена Зенищева] было приобретено шесть предприятий, — заявил экс-мэр.

Зенищев напомнил суду про номинальных собственников предприятий ЖКХ: Сергей Широков рассказал, что по просьбе Фаерштейна в 2009–2010 годах зарегистрировал на себя предприятия СЖКК «Давпон» и СЖКК «Жилремонт», а Римма Макарова (руководитель ООО «СЖКК» с 2003 по 2009 год) сообщила, что собственником СЖКК являлось ЗАО «ФПА», а при выходе из числа учредителей получила те же деньги, что и при взносе.

— Человек не заработал из доли ничего, оценка — ноль. Человек заплатил 150 тысяч рублей и вытащил их. Никакой прибыли нет, — прокомментировал Зенищев.

По его словам, никто из свидетелей не смог назвать учредителей предприятий, а также их количество и названия. Шесть предприятий в обвинении указаны, по мнению Зенищева, только потому, что Голованова их приобрела в течение полугода якобы у одних и тех же людей. Он сравнил это с тем, что если в одно время купить телевизор и машину, то они принадлежат одному человеку.

Обвинение, по словам Зенищева, утверждает, что стоимость предприятий была договоренностью между собственниками. Фаерштейн, по словам Зенищева, рассказал, что стоимость определялась Бондаренко и собственниками, а торгом с Зенищевым занимался Веселов. Веселов в своих показаниях заявил, что стоимостью занимался Фаерштейн. Фаерштейн также рассказал, что встретился с Зенищевым и Макаровой в офисе СЖКК для обсуждения технических моментов. Зенищев напомнил, что Макарова отрицала эту встречу на следствии и в суде.

— На каком основании обвинение строит свои утверждения в том, что кто-либо, даже непонятно кто, с кем-либо, даже непонятно с кем, когда, даже непонятно когда, договаривался о продаже я не знаю даже чего? Каких предприятий? — задался вопросом обвиняемый.

О долге по взяткам

Зенищев предположил, что 10 млн руб., которые обвинение указывает в качестве долга по взяткам, заплатили за то, чтобы он оказался в тюрьме. Он посчитал, что если ему платили с мая 2007 года по середину 2009 года, то получается, что за 39 месяцев ему должны были выплатить 23 млн 400 тыс руб.:

— Три миллиона якобы мне принес Шлопов. Остается 20. Почему мне скидку в 10 дают? А где еще 10?

О передаче денег Шлоповым

Зенищев напомнил, что Шлопов приносил ему деньги два раза по распоряжению бывшего заместителя главы республики Алексея Чернова для зарплаты политтехнологу Игорю Резникову. Обвиняемый напомнил суду показания свидетелей. Так, бывший секретарь Чернова Наталья Нестерова подтвердила, что Резников занимался предвыборной кампанией по просьбе Чернова, но кто оплачивал его работу, она не знала. Бывший вице-мэр Сергей Лученков рассказал, что Зенищев оплачивал работу политтехнологов не со счета партии «Единая Россия». Резников сообщил, что получал деньги от «Корпорации Я» по трудовому договору, дважды получал их от обвиняемого через помощников. В показаниях Шлопов говорил, что экс-мэр собирался потратить эти деньги для выплаты заработной платы.

— И самая большая трагедия господина Белякова и всех остальных, что я от этого не отказываюсь. Они надеялись, что я начну отказываться, а есть признательные показания, что [свидетели] видели, как мне передавали [деньги]. А тогда уже 2 или 15 — это уже неважно, потому что если уже раз соврал, то тебе никто никогда не поверит. Но я не собирался врать, как я не вру никогда, — прокомментировал Зенищев.

О «сфабрикованном» деле

Обвиняемый назвал дело сфабрикованным группой лиц по предварительному сговору. По его мнению, оно сфабриковано после получения двух документов: аудиозаписи переговоров, в которых участвовали экс-глава Коми Вячеслав Гайзер, предприниматели Александр Зарубин и Антон Фаерштейн и экс-руководитель Фонда поддержки инвестиционных проектов Республики Коми Игорь Кудинов, и документов экс-заместителя председателя правительства Коми Константина Ромаданова, в котором дважды отмечена передача денег экс-мэру через Шлопова. Зенищев добавил, что показания Фаерштейна и Веселова о передаче взяток и предприятий ЖКХ в счет долга по этим взяткам начали «разваливаться» при получении выписок по счетам из банков:

— Вышеуказанных незаконных действий нет, 400 тысяч нет, дополнительных маршрутов нет и предприятий нет. Все отваливается, отваливается, отваливается.

Оглашение приговора состоится 17 октября.

В июле 2017 года экс-мэра Сыктывкара Романа Зенищева обвинили в получении взятки от владельцев крупных транспортных предприятий, фигурантов «дела Гайзера» Александра Зарубина и Валерия Веселова, а также их компаньонов братьев Бондаренко, за организацию конкурса на пассажирские перевозки. На момент предъявления обвинений Зенищев уже был в заключении. Его осудили сначала на девять лет лишения свободы за взятки, растрату и злоупотребление служебными полномочиями, но потом срок увеличили до 10 лет за получение взятки.

В прениях 21 сентября гособвинитель потребовал назначить бывшему мэру Сыктывкара Роману Зенищеву в совокупности с предыдущим сроком 13 лет колонии строгого режима, штраф 1,5 млн руб. с конфискацией имущества, полученного в качестве взятки, в размере 13 млн 757 тыс. руб.

Зенищев в прениях 1 октября заявил о недостоверности доказательств его вины. А 3 октября обвинил следствие в фабрикации уголовного дела.