Суд отказался возвращать дело бывшего управляющего офшорами Москвина в прокуратуру и объединять его с делом экс-главы Коми Гайзера

Адвокат Сергей Сафронов на заседании в Замоскворецком суде 25 сентября ходатайствовал о возвращении дела бывшего управляющего офшорами Демьяна Москвина в прокуратуру «для устранения препятствий для его рассмотрения судом». Защитник считает, что обвинительное заключение составлено с нарушениями, и настаивает на объединении дела с делом экс-главы Коми Гайзера, обвиняемого в коррупции и создании преступного сообщества. Суд приговорил Москвина к шести годам колонии, после обжалования приговора дело направлено на новое рассмотрение, Москвин находится под домашним арестом. Подробнее о том, что не устраивает защиту в обвинительном заключении, — в материале «7x7».

В ходатайстве адвокат указал, что в обвинительном заключении должно быть описано существо обвинения, место и время совершения преступления, а также его способы, мотивы и его последствия. Обвинение считает, что предприниматель Александр Зарубин создал в Республике Коми преступное сообщество не позднее 2005 года, а затем в уже созданное ОПС в качестве руководителей подразделения в Коми вошли бывший глава региона Владимир Торлопов, сменивший его на этом посту Вячеслав Гайзер, впоследствии первый заместитель Гайзера Алексей Чернов и бизнесмен Валерий Веселов. Москвин при этом обвиняется в том, что с 2005 по 2009 год был участником сообщества, вступил в московское подразделение и использовал свое служебное положение.

Сергей Сафронов считает, что преступное сообщество существовало до вступления туда других лиц и состояло из одного Зарубина. В обвинительном заключении, по мнению защитника, нет доказательств того, что до прихода других участников у сообщества уже были подразделения, что оно имело преступные намерения.

По мнению защиты, нет доказательств того, что у Москвина были умысел и цели на совершение тяжких и особо тяжких преступлений для получения материальной выгоды. Нет, по словам адвоката, и доказательств того, что обвиняемый занимал какую-либо должность в организации, не говорится о его круге обязанностей. Из материалов дела непонятно, что он был должностным лицом, что позволило бы ему иметь и использовать свое служебное положение.

Москвина обвиняют в том, что в составе преступного сообщества он совершил мошеннические действия и завладел акциями птицефабрики «Зеленецкая». Адвокат сослался на то, что в обвинительном заключении нет конкретной даты и обстоятельств передачи этих акций «Метлизингу», и непонятно, было похищено право на акции или право на долю. Есть и другие противоречия. В документах не раскрыто содержание понятий «авторизованное лицо», «специальные доверенности офшорных компаний» и другие. В обвинительном заключении нет данных о времени, месте и способе выплаты дивидендов, которые следствие считает легализацией. Адвокат сообщил, что отсутствие конкретных фактов лишает Москвина возможности оспаривать их. 

Еще один довод в пользу возвращения дела в прокуратуру, с точки зрения защиты, — на предварительном следствии следователи Следственного комитета применяли незаконные методы расследования. Москвина, по словам защитника, шантажировали и угрожали ему возбудить на него уголовные дела, глумились и унижали его. Обвиняемый сделал на диктофон четыре записи угрозы сотрудников и передал их на флешке супруге. Москвин написал заявление в Генеральную прокуратуру, но она вынесла постановление об отказе в возбуждении уголовного дела после опроса следователей Дмитрия Чеховича и Николая Тутевича, чьи голоса, предположительно, были на записи. В отказе говорится, что запись получена не процессуальным путем и это только фрагменты разговора, поэтому это может быть монтаж.

По словам Сафронова, записи получены законно, не являются сведениями о чьей-либо частной жизни, а, наоборот, фиксируют нарушение.

— Очевидно, что основание отказа надуманно, так как аудиозаписи сделаны вне рамок какого-либо процессуального производства, а ссылки на то, что записаны фрагменты разговора, указывают, что такие разговоры были в действительности, иначе бы следователь не получил от их участников сведения о том, что это только фрагменты разговоров, — сказал адвокат. По его словам, несмотря на заявление, с материалами проверки пока ознакомиться не удалось.

Адвокат Москвина сообщил, что дело Москвина было выделено в отдельное производство и сейчас отпала необходимость рассматривать его в особом порядке. Москвин обвиняется в совершении тех же преступлений в составе того же преступного сообщества, поэтому его дело и дело Гайзера нужно объединить.

— Меня обвиняют в групповом преступлении и судят отдельно от других участников предполагаемой группы. Два процесса идут параллельно, одни и те же обвиняемые. Четыре задействованных судьи, простите за клише, это разбазаривание государственных средств и средств налогоплательщиков, — сказал Демьян Москвин.

Гособвинитель выступил против ходатайства защиты и заявил, что доводы защиты больше направлены на оценку доказательств, чем на нарушения. По его мнению, все доказательства в деле причислены, их достаточно. А то, как к ним относиться, можно обсуждать в прениях. Москвин, по словам прокурора, говорит, что не знает, как защищаться при неконкретном обвинении, но при этом он после оглашения обвинительного заключения сказал суду, что обвинение ему понятно и он не признает себя виновным — это говорит о том, что «он понимает, в чем его обвиняют, и имеет вполне определенную позицию по поводу обвинения». Соединить его дело с делом Гайзера, по словам прокурора, было возможно на стадии следствия, а сейчас они уже рассматриваются в суде. Даже если дело Москвина вернется прокурору, второе дело все равно останется в суде, и присоединить его к нему невозможно.

— То, что дело Москвина рассматривается отдельно, это Москвину кроме как к самому себе обратиться не к кому. Это он заявил ходатайство о заключении досудебного соглашения, это из-за этого дело выделено в отдельное производство, направлено в суд, рассмотрено в особом порядке с согласия Москвина. Поэтому так и получилось, — сказал прокурор.

Гособвинитель считает, что защита сама же опровергла еще один свой довод о том, что на Москвина давили. Есть постановление об отказе в возбуждении дела, фактов давления установлено не было. В этом случае защита может обжаловать документ, а суд не может вынести по этому поводу никакого решения.

Судья, выслушав стороны, согласилась с доводами стороны обвинения и отказала в удовлетворении ходатайства. Суд отказал обвиняемому в двухразовых прогулках во время домашнего ареста и продолжил изучение материалов дела.

Демьян Москвин, по версии следствия, помогал фигурантам дела экс-главы Коми Вячеслава Гайзера передавать высокорентабельные республиканские госпредприятия частным компаниям, аффилированным с бывшим руководством региона. В 2010 году Москвин помог организовать приватизацию птицефабрики «Зеленецкая». В качестве дивидендов новые собственники получили около 1 млрд руб. Также деньги были выведены из Фонда поддержки инвестиционных проектов. Общая сумма ущерба, по данным следствия, составила около 4,5 млрд руб.

Суд 8 мая 2018 года признал Москвина виновным сразу по нескольким статьям Уголовного кодекса: статье 210 («Участие в преступном сообществе»), статье 159 («Мошенничество»), подпунктам «а», «б» части 4 статьи 174.1 («Легализация (отмывание) денежных средств, полученных в результате совершения преступления»). Подозреваемый признался в совершенных преступлениях и рассказал о роли других фигурантов. С ним было заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, уголовное дело рассмотрено в особом порядке.

Суд назначил Москвину шесть лет колонии строгого режима и штраф в размере 2 млн руб. После приговора несколько СМИ получили запись разговоров, предположительно, Москвина со следователями, где они договариваются об условном сроке для него в обмен на признательные показания против других фигурантов дела. Защита Москвина обжаловала приговор, Мосгорсуд отменил приговор и отправил его на новое рассмотрение в Замоскворецкий суд.