В Кирове 26 апреля состоялся митинг в память о жертвах радиационных катастроф и 32-летней годовщине аварии на Чернобыльской АЭС. К мемориалу в поселке Костино пришли несколько десятков человек — они вспомнили, как ликвидировали последствия взрыва на четвертом реакторе, как падали в обморок во время работы и как семьи не хотели их отпускать в опасную зону. Журналисты «7x7» пообщались с несколькими ликвидаторами.
У памятника «Кировчанам-чернобыльцам» к 12:00 собралось несколько десятков человек — в основном пожилые мужчины. Они держали в руках гвоздики и негромко переговаривались. Было довольно ветрено, но многие не надевали курток и стояли в пиджаках.
— А меня радиация изнутри греет, — сказал один из участников митинга.
К микрофонам у мемориала вышли ведущие, они напомнили, что 26 апреля 1986 года на Чернобыльской АЭС взорвался реактор, множество людей отправили на место, чтобы устранить последствия катастрофы. Выступающих было много, они говорили примерно одно и тоже — такая трагедия не должна повториться — и желали ликвидаторам здоровья.
Собравшиеся слушали не очень внимательно, больше общались между собой, успокаивали начинающих плакать женщин — вдов тех, кто погиб после работы в Чернобыле.
Ликвидатор аварии Алексей Крылов стоял позади большинства участников митинга, разговаривал с бывшими коллегами. На его груди много медалей: Орден Мужества, Орден Красной звезды, Медаль Героя России. Журналисты «7x7» попросили его рассказать, каким он помнит Чернобыль.
До отправки в Украину Андрей служил в Афганистане. Вернулся домой с медалями, завел семью. Говорит, что на войне смерти не боялся, потому что она была осязаема — пули летят, противника видно, взрывы слышны.
— А вот в Чернобыле я испугался, смерть невидимая была. Я туда приехал в 1986 году, сразу после аварии. Пришла повестка из военкомата, прямо из Кирова и забрали. Мне было 38 лет, я был военнообязанный, офицер. Но что для воина, что для офицера работу делали одинаковую. Я строил саркофаг, крановщиком был. Саркофаг был 40 метров высотой и 40 метров шириной, — рассказывает Крылов.
Он описывает это время так: выдернули из жизни, пришлось оставить жену и детей. На месте почти ничего не объясняли, просто сказали, что «будем работать».
— Тяжело родным было. Но они терпели. Мы же такие люди были — военнообязанные. Домой я вернулся только в 1987 году. А прежде чем домой приехать, я в Москве побывал, в институте переливания крови. У меня там взяли кровь. Плохо я это помню, конечно, потому что я туда попал после обморока. Из крана выпал просто, меня на носилки положили, а в сознание я уже в Москве пришел. Лежу, а вокруг все белым-бело, чистая палата. До февраля я там пролежал, а потом домой вернулся.
Про состояние здоровья после работы в Чернобыле он говорит неохотно, описывает его одной фразой: «Очень плохо».
— Нет никакой помощи от государства. Ну, платят мне 50% за квартиру, ну что это такое? Я ведь Герой России, звезду ношу. Я бы хотел, чтобы людям, которые там побывали, платили хоть немного — здоровье свое поднять, хоть маленько. Возьмите любого здесь человека, все больные, — разводит он руками.
Андрей Зимичев — коллега Андрея Крылова. Он тоже попал в Чернобыль как военнообязанный. Весной 1986 года ему было 23 года.
— Сначала по деревням ездили, разбирали дома, поливали дезактивацией. А потом на самой станции работали, на крыше четвертого реактора, скидывали в контейнеры графит, наполнители. Крыши-то не стало, все выходило. Средства защиты у нас только на станции были: фартуки прорезиненные, очки да лепесток — повязка на лицо. Как говорят про радиацию? Это невидимая смерть. Мы все понимали, страшно было, но нас же не спрашивал никто. 180 дней обязаны. Жена ревела... Ну что... не я, так другой бы кто-то поехал. Как вон тут сегодня сказали? Роботы не шли, ломались на крыше, а мы шли.
Про здоровье Андрей тоже говорить много не хочет: давление высокое, болят суставы.
— Нам как говорили: к старости все это вам скажется. Мы по возвращении только медкомиссию проходили, и все. Некоторым врачи говорят: «Вы еще живы? Пора уже». Государство не заботится о нас. Половину льгот отменили. А раньше мы в санатории ездили, деньги платили, их на лекарство хватало. Я вот дома капельницы делаю, три тысячи за каждую, а я — пенсионер, откуда у меня. Сейчас болезни-то наши не связывают с Чернобылем. Раз в год в военный госпиталь положат, и все.
Оба ликвидатора говорят: их коллег с каждым годом становится все меньше. Раньше на такие митинги приезжало по три заказных автобуса, сейчас людей набралось только на один.
Речи на митинге тем временем завершились. Ведущие объявили минуту молчания, затем присутствующие возложили цветы к мемориалу и разошлись.
26 апреля 1986 года на Чернобыльской АЭС произошла крупнейшая техногенная авария в истории человечества. Из Кировской области на ликвидацию ее последствий призвали 4,5 тысячи человек. Сейчас в живых из них осталось около тысячи.
