«Из-за политической ситуации люди объединяются вокруг своего лидера»

Общественный деятель Игорь Пинхасов руководит еврейской автономией Дагестана больше десяти лет — с 2005 года. Несколько лет назад он был избран депутатом городского собрания города Дербента. В интервью «7x7» Игорь Пинхасов рассказал прошедших выборах президента, культуре горских евреев и своей работе в Дагестане.

 

О прошедших выборах и о себе

— Здравствуйте, Игорь Юшваевич. Большая часть наших читателей находится достаточно далеко от Кавказа, в средней полосе России. И они не так хорошо знают о жизни на Кавказе, в том числе в Республике Дагестан. Расскажите, как много в Дагестане евреев?

— В Дербенте сейчас осталось где-то две с половиной тысячи евреев или три, в Махачкале — это столица республики — где-то от полутра до двух тысяч. В общей сложности где-то около пяти тысяч.

— Вы руководите региональной национальной культурной автономией в республике и являетесь депутатом города Дербента.

— Да. Давайте немного о себе расскажу.  После восьмого класса уехал учиться в Тамбов. С красным дипломом закончил сначала техникум, затем поступил в политех в Тамбове. Потом уехал в армию. Так как мои родители жили в Дербенте, то я приехал после армии сюда и устроился в отдел архитектуры, поработал немножко, потом ушел в свободное плавание, потому что времена были тяжелые. Где-то в конце девяностых годов в Дербент приехали представители комитета абсорбции [занимается содействием реализации государственной политики Израиля в области иммиграции], которые предложили заняться еврейскими общественными делами. Тогда я открыл культурный центр, а в 2005 году — национальную культурную автономию.

С тех пор я являюсь руководителем «Дагестанской региональной еврейской национально-культурной автономии» — общественной организации, которая занимается проведением праздников, изучением традиций и языка. А четыре года назад меня избрали депутатом в городское собрание Дербента, поэтому я занимаюсь политической и общественной деятельностью.

Сейчас мы провели выборы на качественном уровне, с хорошей посещаемостью. Мой избирательный округ в Дербенте, за который я отвечал, находился в школе. Как известно, все дети сейчас и все родители сидят в [интернет-мессенджере] Whatsapp. Мы с директором школы и учителями стали каждый час посылать сообщения «Приходите на выборы». И таким образом организовали явку в 95 процентов.

— В этом году было очень много агитации за посещение избирательных участков.

— Была очень хорошая агитация по телевидению. Потом эта общая политическая обстановка в мире, которая сложилась… Эти нападки англичан, все остальное — конечно, люди объединяются, начинают поддерживать своего лидера. Многое повлияло, люди шли сознательно, понимали, что нужно проголосовать. Здесь больше шли голосовать не за президента, а за страну, чтобы показать оптимизм.

 

Потерянное колено

— Расскажите, как и когда евреи пришли на Северный Кавказ?

— Они пришли на Кавказ очень давно, это было еще при Персии. Наши евреи, которые находятся на Кавказе, — это испанские евреи. Говорят, что это одно из тех колен, которое пропало. Наши евреи, которые здесь, — они шли через Иран, многие затерялись в Грузии. Говорят, что это как раз то колено, которое не могут найти до сих пор. По дороге с Ирана они оставались на этих территориях — кто в Азербайджане, кто в Дагестане. Они пошли дальше, в Нальчик, в Пятигорск… Это как бы одно колено, так называемые горские евреи.

 

Говорят, что это как раз то колено, которое не могут найти до сих пор

 

— Такое долгое соседство с горными народами как-то сказалось на традициях, культуре?

— Конечно. Даже наш горский еврейский язык взял очень много слов от кавказских народов. Обычаи… Очень много блюд. Мы-то считаем их своими, но это чисто кавказские блюда. Те же самые шашлыки, плов — мы считаем своими блюдами, еврейскими, а это чисто азербайджанские блюда.

— Брачные какие-то обычаи?

— Брачные да, тоже есть кое-какие обычаи, которые взяли от кавказцев, но все равно, по большей части, это еврейские обычаи. Только, может быть, традиции танца, знакомства. Вот это взято у кавказских народов. А в остальном это еврейские обычаи: регистрация в синагоге, разбитие стакана. Свадьбы чисто еврейские, кавказское тут только веселье. Свадьбы у нас общие, нет раздельных свадеб. Невеста тоже находится на свадьбе.

 

 

Про дружбу народов

— Ваша организация поддерживает дагестанского скульптора Татьяну Мусаханову. Расскажите про ее работы, пожалуйста.

— В том году мы написали грант от ФЕНКА, выиграли его и проводили выставку скульптора Мусахановой. Она сама родом из Дербента. Она закончила скульпторское училище сначала в Махачкале. Потом — скульпторское училище в Москве и Питере. У нее такие работы, которые показывают жизнь и быт Дагестана. То, что она выражала в своих работах, можно назвать ностальгией по Дагестану. Мы провели большую выставку в Музее мировых религий.

Еще на один грант от ФЕНКА мы провели детский межнациональный лагерь «Единство наций». У нас город очень многонациональный. Две недели 30 человек жили в лагере. Мы разбили участников на группы по национальностям. И было три конфессии, в каждой конфессии мы тоже разбивали на подгруппы. Например, из христиан у нас было три армянина и трое русских. Мусульмане — по три человека от азербайджанцев, лезгин и табасаранцев. Ну и, соответственно, евреи. За эти 14 дней мы изучали с детьми различия религий и их общие моменты, то, как они взаимосвязаны. Также было много экскурсий, дети остались довольны.

 

Мы изучали с детьми различия религий и их общие моменты, то, как они взаимосвязаны

 

— По поводу дружбы народов. Какой-то антисемитизм существует сейчас на Кавказе?

— Только если на бытовом уровне. Кто-то где-то поругался: «Ты — еврей», «Ты — мусульманин»… Но на общественном уровне, на государственном в данный момент антисемитизма мы не ощущаем. 

 

Про проблемы девяностых

— Я, когда готовился к интервью, посмотрел фильм Кантемира Балагова «Теснота». Там рассказывается про евреев, которые живут на Северном Кавказе, в Нальчике.

— Я этого фильма не видел. Но нальчинские евреи — почти что те же, что и у нас здесь.

— Там похищают молодую пару, а еврейская община ищет деньги, чтобы выкупить вот этих молодых людей.

— Это, наверное, девяностые годы.

— Действие фильма происходит в 1998 году, да. Снят он был в 2017 году.

— У нас в девяностые годы было то же самое. У нас община тогда была около 25 тысяч человек. Сейчас пять.

— Куда уезжали люди?

— В Израиль, в Москву. Кто-то по экономическим причинам уехал в Москву, кто-то для объединения семьи — в Израиль. В девяностые годы, конечно, были случаи [похищения].

— Как еврейская община реагировала на похищения?

— В те годы молодые ребята объединялись в группу, собирались в синагоге, предлагали свою поддержку общине. Сейчас на кладбище несколько могил молодых ребят, которые погибли в девяностые. Но это было по всей стране и было связано с экономическими проблемами. В то время к нам в Дербент как раз назначили начальником милиции Адельгирея Магомедтагирова знаменитого, который, конечно, порядок навел. Вот как маршал Жуков в фильме «Ликвидация» к себе всех воров в законе вызвал, вот тот почти также действовал. Потом его из Дербента забрали министром внутренних дел Дагестана!

 

Культура горских евреев

— Какие мероприятия проводит еврейская автономия в Дагестане?

— С 2005 года мы числились только на бумаге. Нужно было когда поехать на съезд — нас приглашали, нужно было куда-то поехать на конференцию — нас приглашали. А такой работы особой не было. Буквально пять лет назад, когда президентом стал Владимир Штернфельд, работа  задвигалась! В последние два года нам удается получать гранты ФЕНКА. Другого источника денег на мероприятия у нас нет. В 2015 году мы проводили фестиваль еврейской культуры, такое большое мероприятие. Обидно, что республика не разыгрывает никаких грантов. Министерство национальной политики Дагестана могло бы тоже предложить какой-нибудь грант. Хотя республика, конечно, дотационная, денег тут не так много. Национальные организации сами ищут какие-то возможности.

— Как взаимодействует дагестанская община с государством Израиль?

— Дербент является побратимом израильского города Хадера. Когда у нас был день города — 2000 лет четыре года назад отмечали! — приезжала очень большая делегация из Хадеры. Три мэра Израиля — Хадера, Ор-Акива, и Парте-Хана. Были встречи на уровне города.  Потом наша делегация от города поехала туда, где-то месяца через два-три. А так у нас очень тесное взаимодействие, потому что у каждого в Израиле брат, сестра, дядя или тетя, мама или папа.

 

Блиц

— Есть у вас любимый еврейский праздник?

— На всех мероприятиях, конференциях, когда езжу на какие-то собрания в Москву, я всегда рассказываю: помню с детства, что у нас в Дербенте всегда была действующая синагога, всегда было кошерное мясо. Когда мы приходили к моей бабушке, которая была из Украины, на Песах, то она проводила его так, как и положено евреям. Она нам давала какую-то денежку, мы искали какие-то свои подарочки. Вот Песах для меня всегда был такой веселый! У моей бабушки было пять сыновей, и у каждого двое-трое детей. Вот все собирались. Взрослые сидели за столом, мы игрались… Праздник Песах, конечно, остается в памяти.

 

Вот Песах для меня всегда был такой веселый! У моей бабушки было пять сыновей, и у каждого двое-трое детей. Вот все собирались

 

— А любимая шутка про евреев?

— В одной еврейской семье приходит пожилой еврей домой и ложится в кровать. Так лежит пару дней. Жена говорит: «Вставай, поешь!». Он не реагирует.  Позвала детей: «С отцом плохо, умирает». Пришли дети и стали плакать: «Вставай, не умирай, так дорого тебя хоронить, такие мероприятия недешевые погребальные...». Услышал отец и вспомнил, как много лет назад, когда дети были маленькие, он сильно заболел. Собрались тогда все дети и стали плакать: «Не умирай, мы с голоду без тебя умрем». Никто ни тогда, ни сейчас не сказал, какой он хороший и заботливый. И понял он, воистину говорят: родители для детей, а дети — для себя. Встал он и сказал жене: «Накрывай нас стол!».

 

Опубликовано на правах рекламы