В Сыктывкарском городском суде 17 января начался допрос свидетелей по делу об организованной преступной группировке в сфере пассажирских перевозок, которая, по мнению следствия, занималась вымогательством под покровительством руководства Республики Коми. На заседании побывала корреспондент «7x7».
Суть обвинений и при чем тут дело Гайзера
Дело об организованной преступной группе, которая якобы собирала дань с пассажирских предприятий и водителей-частников с 2005 по 2015 годы, началось, по свидетельству одного из подозреваемых, в 2013 году. Тогда первые трое потерпевших обратились с заявлениями в полицию и рассказали о вымогательствах и угрозах со стороны охранников сыктывкарского автовокзала. По версии следствия, группировку организовал заместитель директора ООО «Автоперевозчик» Дмитрий Виноградов. Это предприятие владело старым городским автовокзалом, а его учредителями были предприниматели Валерий Веселов, Юрий Бондаренко и его брат Александр Бондаренко. Сейчас его учредителем является Татьяна Фаерштейн, супруга одного из фигурантов дела Гайзера Антона Фаерштейна, совершившего суицид в СИЗО «Матросская тишина» в августе 2016 года. До ареста он был финансистом-технологом другого фигуранта дела Гайзера — Валерия Веселова.
Информационное агентство «БНК» в материале о начале судебного процесса по этому делу опубликовало только точку зрения следствия и сообщило, что руководство республики оказывало покровительство группировке. Если эта версия подтвердится, в деле Гайзера могут появиться эпизоды с нападениями на людей, поджогами и вымогательством.
Версия подозреваемых отличается от того, что утверждает следствие. Один из подозреваемых рассказал, что, к примеру, сотрудник автовокзала Борис Куницын проработал две недели — он просто сидел в будке, поднимал и опускал шлагбаум. Он уволился за два года до ареста.
— Некоторые потерпевшие в заявлениях перечисляют лиц, которых надо привлечь к ответственности, но потом в суде заявляют, что не знали этих людей. Некоторые писали заявления вместе в актовом зале на Советской, 63 и сами признались в этом на одном из заседаний, хотя это нарушение процедуры, — рассказал подозреваемый.
Следствие считает, что члены группировки собирали деньги с транспортных автопредприятий и водителей-частников, занимавшихся междугородними перевозками, а на тех, кто отказывался платить, оказывали давление вплоть до физического насилия. Группировка якобы пыталась устранить конкурентов среди фирм, предоставляющих услуги технического диагностирования автотранспорта. Об одном из подобных эпизодов и шла речь на заседании.
В суде
Зал №7 заполняется быстро. В деле 12 фигурантов. В основном это бывшие охранники и другие работники старого автовокзала в Сыктывкаре. Девятерых из них по одному заводят в клетку с тремя скамейками и одним стулом. Их друзья и родственники успевают кому-то пожать руку, а с кем-то даже обняться и поцеловаться. Трое подозреваемых, отправленных под домашний арест, занимают места в зале. Защитники, которых тоже 12, уже сидят за двумя длинными столами.
— Всех с Новым годом! — машет рукой один из слушателей.
— Женя, бросай курить, — говорит пожилая брюнетка, обняв молодого длинноволосого парня, которого заводят в клетку. — Хочу передать тебе, ладан, это церковный ладан.
— Ольга, милая, здравствуй, — улыбается еще один входящий по дороге между дверью и клеткой.
— Что передать, макароны? Ну-ну-ну…
— Мама, ты давай, не болей там.
Последней в зал заходит судья Валентина Трофимова. Объявляется начало заседания.
«Мне предложили подставить Дмитрия Виноградова»
Фигурант дела Дмитрий Микушев обвиняется в поджогах зданий фирм-конкурентов. Он рассказал, что сделал это, чтобы «подставить» Дмитрия Виноградова, с которым один из его сообщников находился в плохих отношениях. В 2015 году Виноградова обвинили в причастности к поджогу здания ООО «Геохолдинг» на Сысольском шоссе.
— Я не совсем понимаю, какое имею отношение к делу, я почти никого не знаю из тех, кто находится рядом со мной, — сразу заявляет Микушев. — Что касается показаний [Славчо] Славчева и Сазонова [работников охранного предприятия «Айвенго», принадлежавшего предпринимателю и одному из партнеров Валерия Веселова Юрию Бондаренко], их свидетельство о том, что я являюсь доверенным лицом Веселова просто смешно, я обычный водитель.
Микушев говорит, что в марте 2012 года он встретился с бывшим охранником Юрия Бондаренко Виталием Ляшецким, который в то время работал на предприятии «Автоспас», а также с неким Борей, работником сыктывкарской школы-интерната №4.
— Ляшецкий предложил подставить Дмитрия Виноградова, у них был конфликт, не знаю, на почве чего. Ляшецкий с Виноградовым занимались бизнесом, но с 2012 года Дима не стал брать Виталика в новые проекты, а так как Виталик привык жить на широкую ногу, денег ему не хватало, — объясняет Микушев.
— Что-то я таких свидетелей у нас не помню, — говорит судья Трофимов о Ляшецком и Боре. Свидетель отвечает, что говорил о них следствию, но следователи не стали проверять эти факты. По его словам, Ляшецкий хотел посадить Виноградова, чтобы занять его должность и стать начальником автовокзала.
— А что, там мешками можно грести деньги? Почему Ляшецкий не смог просто пройти к Виноградову и попросить его уступить место? — интересуется судья.
— Так у меня все записано, дальше все расскажу, — машет листками Микушев. — Я тогда занимался страхованием, потому что, уволившись из охраны Веселова [предпринимателя Валерия Веселова], я приобрел на свои деньги оборудование, которое не требовало больших вложений, заключил договоры со страховыми компаниями, и они установили все программы. С 2013 года я стал и учредителем, и руководителем страховой фирмы ООО «Денив». С Виноградовым я потом общался как с клиентом, когда он попросил посчитать КАСКО.
Трофимова напоминает, что Микушев уже был признан виновным в поджоге балка.
— Тогда у следствия не получилось меня в ОПГ пихнуть, теперь решили пихнуть, — вздыхает свидетель. — Ляшецкий предложил мне денежное вознаграждение и преференции в дальнейшем при работе с автовокзалом. В те года начинать бизнес было тяжело.
— ...и надо кого-то сжечь, да? Сколько человек нужно, чтобы совершить поджог?
— Трех достаточно! Как раз были я, Боря и Ляшецкий.
— Теперь искать их надо.
— С собаками, — выкрикивают из зала.
— Мы остановились на поджоге, потому что тогда люди бы не пострадали, — продолжает Микушев.
— И ваш профиль… — начинает судья.
— ...да, и мой профиль не был бы нигде засвечен.
— А что вас заставило покаяться в 2015 году?
— Так раз меня все равно привлекли [по делу об ОПГ], я решил, что виноват, и надо признаться. Мы должны были признаться еще в 2013 году, но Ляшецкий напал на АТП со стрельбой, и его закрыли. Он совершил вооруженное нападение с группой лиц прямо на работников ООО «Альфа-Транс». Потому я и посчитал тогда, что смысла признаваться нет, чего уж ворошить.
Микушев говорит, что для нападения они выбрали отдельно стоящее здание ООО «Геохолдинг» на Сысольском шоссе, потому что бетонное сооружение не должно сильно пострадать при поджоге и там нет людей. Поджог здания с первого раза не удался, поэтому поджигатели решили его повторить. Судья спрашивает, какая мотивация, по мнению свидетеля, могла быть у Виноградова, а также о том, что мотивация могла быть и у самого Микушева.
— Да придумать можно любой мотив: встретились Виноградов с хозяином «Геохолдинга» на дороге и сцепились, например, — отвечает тот. Свидетель утверждает, что свидетели, указавшие бы на Виноградова, появились бы со временем. Перед тем, как выехать на дело, он поменял номера на своей черной «Ладе».
— Где вы их взяли? — интересуется Трофимова.
— Ну, мало ли, в мусорке нашел.
— Ага, шли-шли, дай, думаю, в мусорке покопаюсь, вдруг там номера?
— Да я их раньше нашел, году в 2010-м.
— И хранили.
— Конечно, запасные номера всегда пригодятся, по-любому. Когда мы отправились на поджог, проехали мимо спортшколы «Северная Олимпия», чтобы там камеры зафиксировали номера машины.
— А как сделали, чтобы камеры вас не зафиксировали?
— Машина тонированная у меня.
— Вусмерть?
— Нет, но вечер же, невозможно рассмотреть.
— Вы бы хоть парик надели, — советует Трофимова.
— И губы бы накрасил, — выкрикивают из зала.
— Тебе бы пошло, — смеется один из фигурантов дела.
— Джентльмены удачи! — подхватывает другой.
Микушев говорит, что главным минусом их плана была круглосуточная мойка. Когда ночью сообщники уже подобрались к зданию, закрыв лица масками с прорезями для глаз, он заметил молодого человека, который мыл машину, и сделал ему знак молчать.
— Боря разбил окно, а Ляшецкий забросил бутылку с коктейлем Молотова внутрь, — продолжает он. — У нас была трехлитровая банка, в которой был бензин с машинным маслом, мы ее тоже туда закинули. На следующий день узнали, что там все потухло и что в здании располагается ЗАО «Техосмотр». В 2012 году был всплеск ДТП со смертельными исходами. А они выдавали документы без техосмотра. Поджог надо было довести до конца еще и потому, что тогда Виноградова закрыли бы года на два-три.
— Откуда у вас грамотность-то такая? — спрашивает судья.
— Ну я же в милиции работал.
Повторный поджог
После небольшого перерыва подозреваемые открывают журналы «Наука и жизнь» и Men's health, газеты «Трибуна», «Собеседник» и «Новая газета» с портретом журналиста Али Феруза на первой полосе. Один из подсудимых читает книгу и не слушает рассказ Дмитрия Микушева. Тот рассказывает про то, что во второй раз они закинули в разбитое окно здания две банки с бензином и маслом.
— А как вы собирались подставить Виноградова? Почему его не арестовали сразу после поджога? — не успокаивается Трофимова.
— Должны были произойти определенные события, — туманно отвечает Микушев.
— Какие? Гайзера должны были посадить? И почему вас в итоге арестовали?
— У меня произошел конфликт с Ляшецким в 2015 году, мы подрались, он неадекватный и высокомерный человек. Потом его жена уволилась от меня, а в деле появились закрытые свидетели. Подозреваю, что Ляшецкий — один из них. Ведь он в деле так и не появился [как исполнитель]. А на поджог я пошел, потому что был заинтересован в здоровой конкуренции.
— Поджоги — это здоровая конкуренция?
— А что делать, если органы прокуратуры не реагировали на мои заявления?
Микушев признает свою вину в поджоге в полном объеме и говорит, что на повторный поджог он, Ляшецкий и Боря взяли с собой начальника службы режима на автовокзале и представителя фирмы «Автоперевозчик» Алексея Личутина. Личутин утверждает, что никаких поджогов он не совершал и никуда с Микушевым по ночам не ходил.
— Я попросил Тузова провести Микушеву психиатрическую экспертизу, он постоянно феназепам ест, у него контузия, — объясняет Личутин. — Мне предложили оговорить Ляшецкого и Борю фээсбэшники, еще когда возили в Москву с 30 мая по 15 июня 2016 года. Они говорили, что, если я этого не сделаю, меня привяжут к делу Гайзера. Я пожаловался в прокуратуру на психологическое давление, и меня увезли обратно в Сыктывкар.
— Надо вызывать в суд Ляшецкого. Ну с ним все понятно, а какого Борю-то нам искать? — спрашивает судья Трофимова.
— Моисеева, — предлагают из зала.
На заседании 16 января двое свидетелей, один из которых был засекречен, отказались от своих показаний в пользу версии следствия, рассказал об угрозах и давлении во время допросов. Его показания «7x7» опубликует позже. Следующее заседание суда пройдет 18 января.
