«Не ими посажено — не им вырубать». Жители Дягилевского авиагородка утверждают, что застройщик продолжает работы в парке

В середине мая жители Дягилевского авиагородка узнали, что на улице им. Белякова строительная фирма ООО «СК Атриум» собирается возвести два десятиэтажных дома и парковку на 80 машиномест. Как утверждает заместитель главы Рязанской администрации Ольга Свинцова, при подготовке к строительству придется вырубить более 20 деревьев: 11 кленов ясеневидных, семь берез, три плодовых дерева и тополя бальзамические. В том же ответе от пресс-службы городской администрации Рязани говорится, что стройка приостановлена.

Жители опровергли это утверждение: место будущего строительства рабочие обнесли забором, установили видеокамеры и начали вырубать деревья не только на территории предполагаемого строительства, но и вне забора. Активисты городка изучили карту градостроительного зонирования и выяснили, что почти все свободные от строений территории оказались в зоне высотной застройки (Ж-1). В нее попали пришкольный и общий стадионы, футбольное поле, «фронтовая поляна», часть парка. Корреспондент «7x7» встретилась с семьями авиаторов.

 

Все под застройку

Несмотря на тридцатиградусную жару, в Дягилевском авиагородке прохладно: от бывшего контрольно-пропускного пункта (КПП), который перестал работать еще в нулевые годы, во все стороны расходятся зеленые аллеи. Здесь — единственный оставшийся в городе с советских времен фруктовый сад, в котором в этом году ветви гнутся под тяжестью яблок, заросший полевыми цветами пятачок за бывшим Домом офицеров, на котором виднеются проплешины асфальта.

Дочь штурмана дальней авиации Наталья Минаева ведет меня по всем закоулкам городка, рассказывает почти о каждом квадратном метре.

 

 

— Здесь всегда устраивали «фронтовую поляну». На месте кустов была сцена, а вот тут, где сейчас остатки асфальта, располагались ветераны и их семьи. Весь городок собирался на 9 мая. Потом здесь же стали устраивать масленичные гулянья, другие праздники. Сейчас все заброшено, по планам здесь должна быть высотная застройка, — рассказывает Наталья на ходу. — Стадион «Сокол» после межевания отчужден от городка и тоже предназначен для застройки.

Показывает место, засыпанное песком: раньше там был глубокий бассейн под открытым небом с плавательными дорожками и вышкой для прыжков в воду. Соревнования среди военных проводили ежегодно. Рядом — баня, коммуникации к которой этим летом отрезал застройщик.

Подходим к зеленому забору, за которым предполагается строительство высоток. Перед ограждением виднеются пеньки: срублены липы, которые, по всей видимости, мешали рабочим. Сколько всего деревьев уже уничтожено за забором, никто не знает.

Рекламный баннер заляпан потеками черной краски и надписью: «Мы не будем рабами!». Часть холста, на которой были написаны сроки начала и сдачи объекта, вырезана.

 

 

 

Обходим дом №28, он рядом со стройплощадкой.

— Под домом хорошее бомбоубежище, его строили для спасения ребят из детского сада в случае тревоги. Это один вход, он заварен сваркой, — показывает Наталья. — С другой стороны второй, на двери висит замок. Площадь бомбоубежища гораздо больше площади дома, часть его оказалась во владении застройщика. Мы спрашивали в управляющей компании, почему так произошло. Сначала отвечали, что документы в мэрии, а потом — что они потерялись. На приеме в мэрии начальник управления капитального строительства рязанской администрации Буданова нам ответила, что «это не бомбоубежище, а простое нежилое помещение».

На прошлой неделе во дворе произошло ЧП местного масштаба: во время игры дети обнаружили между домом и забором яму, которой раньше не было. Один мальчик провалился в нее. По предположению жителей, застройщик собирается подключиться к коммуникациям дома №28, и все стоки из 10-этажного дома польются в канализацию старой пятиэтажки.

 

 

 

Еще в мае парк начинался сразу за этим домом, теперь — за строительным забором. В центральной аллее множество дорожек, протоптанных вдоль и поперек. Одна из них ведет к детскому саду, другие — к стадиону, заброшенному теннисному корту и футбольному полю, которые предполагается застроить высотными домами и Региональным центром футбола с двумя парковками.

— Возле детского сада расположены резервуары с запасами воды. Из них брали воду для пожарных машин во время пожаров 2010 года. У нас тут все по уму было устроено, и все это собираются разрушить ради получения прибыли. А это — смотрите! — показывает вверх Наталья, — лиственница. Наши летчики привозили саженцы из Пицунды, где отдыхали ежегодно. Так что у нас есть своя маленькая Пицунда. В 70-х годах прошлого века я здесь даже заблудилась — маленькая еще была. Раньше все брали одеяла, расстилали и отдыхали здесь.

Парк закладывали в 1973 году. У Натальи сохранился старый фотоснимок, на котором она с подругами стоит на том месте, где сейчас вырос строительный забор.

 

 

«После войны городок был разграблен»

Среди четырех- и пятиэтажных домов, построенных в послевоенное время, сразу на нескольких прикреплены памятные таблички: в этих домах жили летчики — Герои Советского Союза. В одном из них живут 93-летние пенсионеры Владимир Андреевич и Валентина Петровна Мазеины. Она суетливо приносит из кухни чай с пирожными и несладким печеньем и признается, что «Вовочка запрещает есть сладкое, потому что сахарный диабет». Он называет ее Валюшей и поддерживает под локоток. Она смотрит на супруга с нежностью, он вытирает слезящиеся глаза и жалуется Наталье Минаевой, что не нашел в интернете снятое силами жителей видео про городок.

Рассказывает, что попал в городок в 1944 году, когда оправился после ранения, и школу авиаторов перебазировали в Дягилево.

— До войны было построено четыре дома. Раньше военным выдавали мебель, так они вернулись, а мебели уже нет — растащили. Городок оказался разграблен. Скорее всего, цыгане, они же совсем рядом с городком. Под пятый дом был залит фундамент. Он сохранился, после войны дом достроили. Я был техником по радио — это техсостав обеспечения полетов. Не летчиком, нет. Но летал чуть ли не чаще самих летчиков: на каждую новую точку летел первым самолетом, — вспоминает пенсионер. — В городке все голо было, пыль столбом при каждом взлете. Потому парк и решили посадить, чтоб было чем дышать. Посадили — и в каждой семье ждали мужей, отцов, чтоб идти поливать. Отлить ведь нужно было две недели, каждый свое деревце поливал [после посадки деревья отливают — то есть поливают ежедневно две недели].

 

 

 

Валентина Петровна внимательно слушает супруга, добавляет что-то свое.

— Инициатором закладки парка стал Леонид Фёдоров [полковник Леонид Фёдоров — один из бывших заведующих Рязанским музеем дальней авиации]. Все было планово, кругом были колышки поставлены, вся разметка. И вы знаете, весь городок в тот день вышел. Не хватало средств — ни лопат, ничего. Но все вышли, и каждый друг у друга лопаты заимствовал. И заложили парк в один день.

— Какие были первые деревья?

— Березы. Смешанные были… Сосны? Нет, елочки были. Это было в 59-м году.

— Сажали авиаторы, вернувшиеся с войны?

— Да. И еще фронтовиков переучивали одно время. Герои Советского Союза были — все в орденах. Не то чтобы переучивали, а совершенствовались, повышали квалификацию. Были у нас Герой Советского Союза Василий Наумов, полный кавалер Ордена Славы Михаил Капитонов.

— Часто гуляете в парке?

— Редко, обычно гуляем по шоссе. Глаза плохие уже, мы за ручку с ней ходим.

— Знаете, что его собираются частично вырубить?

— Конечно! Мы так возмутились. Дело в том, что когда эта территория относилась к воинской части, за всем следили. Субботники были. А сейчас забыли про все и про субботники.

Какое-то время сидим молча, хозяева переглядываются, как будто переговариваются глазами.

— Не ими посажено, не им вырубать, — вновь заговаривает Владимир Андреевич. — Город для нас ничего не сделал, а забрать хочет все.

 

 

«Друзей не можем нормально проводить в последний путь»

Евгений Васильевич и Нинель Фёдоровна Бичевины приехали в городок уже в 60-х годах, когда парк и большинство домов уже существовали, «а культурная жизнь была в самом разгаре».

Евгений Васильевич вспоминает, что за школой строили гаражи. И прежде чем купить машину, нужно было предъявить документ о наличии гаража. Сейчас гаражный кооператив «Ветеран» тоже хотят снести, место застроить. За гаражами располагалось овощехранилище воинской части, теперь всю территорию выкупило частное лицо. Кто именно — пенсионерам не говорят.

 

 

— Мы приехали в 62-м году, парк уже был. Молодой был, при нас вырос. Но были свидетелями, как строили бассейн для военных. Стадион был. Зимой всегда делали горки. Знаете, как делали? То тигра сделают — стоит он, с лапами, дети катались. То медведя сделают. И масленицу справляли. Когда Дом офицеров был, все праздники там отмечали. А сейчас — ничего. Друзей не можем проводить нормально. Не знает никто. Радио не работает совсем. Раньше все объявляли. Гроб в клубе стоял, все приходили, прощались… Все со знаменем, салют был. А сейчас даже не знаю, для чего его отремонтировали. Мы даже не знаем, что там есть. Не пускают туда, только если встреча с депутатами. В выходные дни, вечером — молодежь была на танцплощадке. Мы жили очень хорошо, очень весело. А сейчас вон она, молодежь, на трубах сидит. «Поддают», мат. Им негде собираться. Раньше музыка была в доме офицеров. С утра музыку включили — значит, праздник или субботник. На девятое мая салют. Весь городок выходил, ветераны танцевали.

— Когда все изменилось?

— Как «Табуреткин» приехал [бывший министр обороны РФ Анатолий Сердюков до 2000 года был директором мебельной компании, за это получил прозвища «мебельщик», «фельдмебель» или «фельдмаршал Табуреткин»]. Беляков подарил музею немецкие часы, они в рост человека были. Он увез их. Аж две организации ветеранские всюду писали, писали. Прислали обратно другие часы, маленькие. А Беляков-то — это герой, основатель городка.

 

«Ни копейки не вложили, но забрать хотят»

Снова идем по городку. По дороге — цветущие клумбы и ухоженные палисадники, на краю одного из дворов — два подсолнуха.

— Что зависит от жителей, все в порядке. Цветы сажают, ухаживают. А что осталось с советских времен и должно было бы содержаться городскими властями — все в запущенном состоянии. Асфальт прокладывают только в одном дворе, в котором все и так было нормально, — говорит Наталья.

Снова проходим мимо зеленого забора, возвращаемся к теме строительства высоток. Минаева удивляется: как можно начинать строительство на затопляемом участке? Говорит, что как только рабочие выкопали ямы для столбов, они тут же после дождя заполнились водой. Потому что почва болотистая.

Полковник в отставке, бывший главный штурман 43­-го Центра боевого применения и переучивания летного состава (ЦБП и ПЛС) Юрий Глушко ждет нас. У него готовы все документы.

 

 

— Это обращение к временно исполняющему обязанности губернатора Николаю Любимову, это к Сергею Шойгу, это к Путину, это в Минобороны. А это ответы. Из одних следует, что стройка не нарушит никаких законов, из других — что нарушается Воздушный кодекс. Да и военный городок не перестал быть военным городком, при чем здесь высотки для продажи гражданским? — возмущается Глушко. — Получается, ни копейки город сюда не вложил, но забрать хочет?

Напоминает, что на улице Белякова уже построили две пятиэтажки, в которых дали квартиры «переселенцам» — рязанцам, которые попали под программу переселения из аварийного жилья. И они завалили жалобами командование части.

— Им тут не понравилось: не привыкли к гулу взлетающих самолетов, к отдаленности от города. То их детям самолеты спать мешают, то цветы у них вянут. А при чем тут командование части, оно что ли их сюда переселяло? — удивляется бывший штурман. — Уже понятно, что людям гражданским здесь некомфортно, так зачем продолжать строительство?

На пару с Минаевой рассказывают о том, что в последние два месяца по бокам парковых тропинок какие-то мужчины постоянно подрезают кусты. При приближении местных сбегают. Жители городка подозревают, что таким образом рабочие расчищают дорогу для проезда строительной техники.

— Мы все еще надеемся на благоразумие властей и на отмену застройки городка. В сентябре у нас будут выборы. С одной стороны, ждем, с другой — боимся их. Строительство десятиэтажек приостановлено явно до выборов. Что будет потом, когда врио станет губернатором? Опасаемся, что тогда уже не сможем противостоять строительству, — признаются Минаева и Глушко чуть ли не хором.