«У нас он живее всех живых»: создатели фильма «Слишком свободный человек» про Немцова и свою картину

Журналисты Михаил Фишман и Вера Кричевская представили в Ярославле 25 февраля свой документальный фильм об убитом два года назад политике Борисе Немцове «Слишком свободный человек» и побеседовали с корреспондентом «7x7» о своей работе. Показ проходил в киноклубе «Нефть», поэтому в разговоре также принял участие его директор Андрей Алексеев.

О других фильмах о Немцове

Вера Кричевская: Я все время пытаюсь дать самую высокую оценку фильму Зоси Радкевич [«Мой друг Борис Немцов»]. Это прекрасная работа, феноменальный доступ к персонажу. Безусловно, Зося снимала фильм с живым Борисом Ефимовичем, до смерти. Ее фильм захватывает какой-то локальный кусок его жизни. Феноменально раскрывает его, как мужчину, интересного, потрясающего человека. Наш фильм совсем про другое, мы хотели показать масштаб фигуры Бориса Ефимовича в истории новой России. 25 лет жизни нашей постсоветской страны, как они с ним связаны. Как он был участником всех самых главных событий. В общем, нам важно было, — честно сказать, да, Миш? — показать его исторической личностью. Поэтому у нас совсем другой угол.

Михаил Фишман: И Володя Кара-Мурза тоже большой молодец, и вообще, чем больше фильмов про Немцова, тем лучше.

О получении прокатного удостоверения

В.К.: Мы все сделали по букве закона, соблюли всю процедуру. И все было довольно быстро. Мы подали все пленки, все кассеты, и получили. Серьезно.

Андрей Алексеев: Мы показываем уже третий фильм о Немцове. Год назад был фильм «Мой друг Борис Немцов», в декабре к нам приезжал Владимир Кара-Мурза.

В.К.: Вот видите, вам дали показать кино, а могли не дать на законных основаниях. Нас часто спрашивают, какова реакция власти? У нас есть одна реакция власти — это прокатное удостоверение. Ни о какой другой реакции мы не знаем. Поэтому все должно быть нормально.

 

 

 

О планах на показы фильма

М.Ф.: Завтра, 26 февраля, я буду в Казани буду представлять наш фильм.

В.К.: А я в Петербурге. Мы попытаемся и там, и там успеть на марши памяти.

М.Ф.: Еще мы будем в Калининграде во вторник, и на этом наши поездки заканчиваются.

В.К.: Но это только пока.

М.Ф.: Да, пока. А фильм будет идти в нескольких городах страны.

В.К.: В таких городах, куда мы не доехали, — это Пермь, Саратов, Великий Новгород. В интернете тоже когда-то появится.

О том, кто еще заслуживает документального биографического фильма

М.Ф.: Если говорить о том, кто еще у нас фигуры масштаба Немцова, то... их мало. Очень мало, но они есть. Есть люди, которые оставили глубокий след в истории страны. Это, например, Егор Гайдар.

В.К.: В первую очередь я хотела бы сказать, что самый трагический образ — это Егор Тимурович Гайдар, ушедший абсолютно непонятым, и живший непонятым. Неоценимым.

М.Ф.: Я не видел фильмов, не обязательно такого же типа, как мы сделали, про Бориса Ельцина. Борис Ельцин, конечно же, как историческая фигура — другой. Но титан.

 

 

 

О документальном кино про политиков

А.А.: Эта ниша очень обширна, и ее мало кто рискует занимать. Если в Москве есть Центр документального кино — целый кинотеатр, который специализируется на документальном кино. У нас в Ярославле такое сложно представить, но если аккуратно это дело продвигать, то время от времени можно вставлять в основную сетку документальное кино и оно будет пользоваться успехом.

В.К.: Очень важно для развития центров документального кино, чтобы были фильмы, а для этого нужны деньги. И так далее, и тому подобное. Это целая огромная цепочка. И как раз из-за ее отсутствия мы не воспитали у себя интерес к этому жанру.

О цели авторов

М.Ф.: Я бы не сказал, что у нас была задача найти что-то никому неизвестное. Мы хотели рассказать его политическую биографию. Через его жизнь — историю страны.

В.К.: Мы хотели раскрыть масштаб его личности. Очень многие выходят с просмотров и говорят: «Мы его совсем не понимали. Не понимали, оказывается, что он хотел». Мы хотели, чтобы из новостных картинок, которые наполняют головы, сделать последовательный рассказ. Не вырывать из контекста те или иные куски и эпизоды, а сделать последовательный рассказ. Нужно было понять, как все развивалось, с чего начиналось. Как он оказался здесь, в Ярославле.

М.Ф.: Ярославль есть в фильме. Может быть, меньше, чем нам самим бы хотелось. Но просто потому, что хронометраж не позволял. 25 лет истории страны просто так в два часа не впихнешь.

В.К.: У нас, как и у Владимира Кара-Мурзы, нет эпизода с мостом, у нас он тоже живой. Возможно, это самонадеянно прозвучит, но мне хотелось, чтобы для многих это была еще одна встреча с ним, с живым. Потому что он [Борис Немцов] там основной рассказчик. И он там живее всех остальных живых, особенно в финале.

Во время обсуждения фильма после показа Михаил Фишман признался, что Анатолий Чубайс отказался сниматься в интервью для фильма. Зрители задали ему вопрос о том, каким журналист видит будущее России:

— Хочется нас всех обнадежить, но это пока не очень получается. Мы увидели в фильме, как последовательно закрылись несколько дверей. Еще одна дверь закрылась в 2011–12 годах. И через это мы с Борисом Ефимовичем прошли. Если у кого-то есть какая-то картина будущего страны, хотя бы представление, то у меня нет.

Вера Кричевская снимала отзывы зрителей на видео и попутно рассказала о показе фильма в Нижнем Новгороде:

— Нас пугали тем, что в Нижнем очень тяжелое отношение к Борису, поэтому мало кто придет на показ. Но зрительный зал на 500 человек в кинотеатре на окраине города был полон, и даже не всем хватило места.