«Гапликов не знает, как выйти из этой ситуации и сохранить лицо». Что говорили общественники о слиянии Минприроды и Минпрома на конференции в Ижме

На внеочередной конференции Комитета спасения Печоры (КСП), прошедшей 17 декабря с участием представителей общественных организаций «Экологи Коми» и межрегиональное общественное движение «Изьватас», вновь говорили о последствиях, которые повлечет за собой слияние Министерства промышленности, природных ресурсов, энергетики и транспорта и Министерства природных ресурсов и охраны окружающей среды Коми. Это не только рост и без того немаленького числа экологических проблем. Общественники считают, что слияние ведомств создает хроническую коррупциогенную ситуацию в регионе. Решение об объединении было принято без согласования с федеральными структурами, когда-то передававшими свои полномочия Минприроды — что может привести к конфликтам с российским лесным и охотничьим хозяйствами. Противостояние общественности и власти в республике, не первый год страдающей от нефтеразливов и других загрязнений среды, вряд ли сулит радужные перспективы и главе республики Сергею Гапликову в части доверия граждан. Особенно в наступающем 2017 году, который объявлен президентом России Путиным Годом экологии.

 

«На блюдечке преподносим госорганам сведения об авариях, а они проявляют беззубость»

В зале ижемского Дома культуры, где собрались общественники, немного прохладно, но уютно. За окном розовеет морозный северный день, участники конференции подкрепляются чаем, кофе и бутербродами. Городские хвалят местный хлеб — такой не пекут ни в Сыктывкаре, ни в Ухте. Добраться до Ижмы и попробовать его смогли не все — кто-то приболел, кто-то не смог завести технику на морозе. Тем не менее есть 42 участника с правом голоса, которые разбирают карточки для голосования и рассаживаются. Они приехали из Ухты, Печоры, Усинска, Сыктывкара, Сосногорска, Усть-Цилемского, Удорского и Ижемского районов.

Были приглашены также глава республики Сергей Гапликов, генеральный директор ООО «ЛУКОЙЛ-Коми» Александр Лейфрид, вице-премьер Коми, министр промышленности, природных ресурсов, энергетики и транспорта региона Николай Герасимов и референт министерства промышленности Роман Полшведкин. Никто из них не приехал. Губернатора представляет Лидия Чупрова из общественной приемной главы республики в Ижемском районе. Зато от местной власти присутствуют пять депутатов Совета района.

В 11:00 конференция открывается. Первым выступает председатель Комитета спасения Печоры (КСП) Фёдор Терентьев. В общих чертах он обрисовывает экологическую ситуацию в республике, на фоне которой происходит слияние министерств. С 2013 года в республике произошло уже несколько крупных нефтеразливов и, что страшнее, загрязнения поверхности ядовитыми пластовыми водами, убивающими все живое.

 

 

 

— Есть десятки аварийных ситуаций, о которых мы знаем. Но, по нашим предположениям, есть и десятки аварий, которые нефтяники скрыли. По выявленным общественниками нарушениям не проводится расследований, никто не привлечен к ответственности. Мы на блюдечке преподносим госорганам сведения об авариях, а они проявляют беззубость, позволяя виновным уйти от ответственности, — говорит он.

Причины подобной ситуации Фёдор Фёдорович видит в отсутствии политической воли в республике и соответствующего надзора со стороны государства. Отрицательную роль играет и несовершенство законодательства и нерасторопность надзорных служб. Огорчает его и игнорирование интересов коренных жителей:

— Местному населению запрещено использовать брошенную древесину. Государством создана ситуация двойных стандартов: тысячи кубометров, оставшихся после прорубленных крупными компаниями просек, гниют в лесу, и их нельзя трогать. Но если местный житель что-нибудь срубит, ему грозит статья.

В январе этого года КСП послал Гапликову 10 предложений по улучшению экологической ситуации в республике, где в том числе говорилось о необходимости ускорить замену старых нефтепроводов, которые являются основным источником нефтеразливов в Коми. Глава так ничего и не ответил общественникам.

Вот уже несколько лет в республике не строятся новые очистные сооружения. Зато существуют проекты, грозящие нанести серьезный экологический вред. Планируется, что горно-химический комплекс на Яреге будет добывать 650 тысяч тонн титановой руды в год. Для переработки титана требуется токсичный хлор. По крайней мере часть его придется возить прямо через Ярегу, так как железнодорожную ветку для транспортировки опасного вещества так и не смогли построить. В случае аварии это грозит страшными последствиями для местных жителей.

— Никак не могут забыть золото на месторождении «Чудное» в «Югыд ва», предполагают, что это даст рабочие места для интинцев, поднимет экономику Инты, — продолжает Терентьев. — Но это иллюзия, много мест не будет.

Золотодобычу в национальном парке запрещали несколько раз. Если часть земель выведут из состава парка и начнут на них разработку месторождения, негативные экологические последствия, скорее всего, распространятся на окружающую территорию. В результате «Югыд ва» рискует потерять свой статус объекта наследия ЮНЕСКО.

 

Мы знаем, что дело идет к тому, чтобы уничтожить республиканский экологический контроль

 

Фёдор Фёдорович перечисляет проблемы: на Яреге увеличили объемы добычи нефти, не построив очистные сооружения; там же пластовую воду планируется закачивать под землю без проведения соответствующих исследований, и есть опасность, что она в итоге может попасть в реку или один из ручьев; шламовые амбары под Усинском часто не обустроены по всем правилам — это просто обсыпанные песком ямы, из которых нефть не убирают годами.

— Гапликов хочет возвести ЛПК [лесо-промышленный комбинат] в Троицко-Печорском районе, — возмущен Терентьев. — Согласно проекту в реку Печору предполагается сбрасывать восемь тысяч кубометров неочищенных вод. Ресурсов в Троицко-Печорске для ЛПК нет, но они есть рядом, в Печоро-Илычском заповеднике, не исключено, что метят туда. Мы знаем, что дело идет к тому, чтобы уничтожить республиканский экологический контроль. Муниципального уже нет, остается только федеральный. Вы сами знаете, как работает Росприроднадзор, — он спит и не хочет, чтобы его будили, он не видит дальше Стефановской площади.

 

«Создается впечатление, что вопрос о слиянии решили между собой три зама, пока Гапликов сидел в Москве»

Следующей выступает эколог, председатель общественной организации «Экологи Коми» Нина Ананина из Сыктывкара. Она сразу заявляет, что столица «отмороженнее», чем муниципалитеты, имея в виду прошедший недавно малочисленный митинг против слияния министерств.

 

 

— «Югыд ва» — моя больная тема. Золотодобыча тут приведет к тому, что Печора перестанет самоочищаться, — поясняет Ананина. — В месте предполагаемых разработок течет Балбанью — приток Кожима, который впадает в Косью, она, в свою очередь, в Усу, а Уса — в Печору. Если Кожим будет загрязнен, приток чистой воды в Печору прекратится. Мне кажется, у нашего нового министра подозрительный интерес к добыче. Герасимов много лет работал в геологоразведке и знает, что там можно добыть еще. У нас в республике 237 особо охраняемых территорий. Они важны для сохранения окружающей среды.

По словам общественницы, противодействие со стороны промышленников уже началось. Сейчас в республике подготовлен пакет документов по реструктуризации особо охраняемых природных территорий (ООПТ), инвентаризация которых началась еще в 2009 году. Это была большая работа, которой занимался Коми научный центр. Результатом должно было стать появление в республике новых заказников и заповедников. Но сейчас труд ученых не востребован, а принятие документов упирается в Николая Герасимова, не желающего их подписать. Такой ситуации можно было бы избежать, если бы Минприроды было отдельным органом исполнительной власти.

Ананина также напоминает участникам конференции про поправки в указ «Об охране окружающей среды», которые определяют полномочия общественных экологических инспекторов и начинают действовать с января 2017 года. Предполагается, что этот общественный институт будет прикреплен к Минприроды, а активистов и волонтеров научат правильно фиксировать экологические нарушения и юридически грамотно оформлять документы. Но нынешнее объединенное ведомство в этом не заинтересовано.

 

Герасимов прекрасно понимает, к чему приведет слияние. Остальные не предполагают, как будет работать эта структура власти

 

— Герасимов прекрасно понимает, к чему приведет слияние, — уверенно заявляет Нина. — Остальные — [руководитель администрации главы РК Михаил] Порядин, [заместитель председателя правительства Константин] Лазарев — не предполагают, как будет работать эта структура власти. Создается впечатление, что вопрос о слиянии решили между собой три зама, пока Гапликов сидел в Москве. Это произошло в единственном субъекте России.

Сейчас общественники направили очередную порцию писем в разные ведомства: в прокуратуру Коми — с просьбой разобраться с нарушением законодательства, в Рослесхоз и Управление охотничьего хозяйства России — о том, что после того, как с ними не согласовали решение о слиянии, они могут забрать переданные ранее региональному Минприроды функции и, соответственно, деньги. Общественники предупреждают: письменная борьба только начинается.

 

«Даже среди чиновников есть тихая поддержка»

Выступившая следом активист КСП Тамара Макарова предполагает, что указ о слиянии министерств не проходил правовую и юридическую экспертизу, при том, что в нем есть два серьезных нарушения: не соблюдается принцип независимости лесного, охотничьего и экологического надзора, а также возникает конфликт интересов. О нем общественница подробно рассказывала на встрече с представителями администрации главы Коми.

— В республике создана хроническая коррупциогенная ситуация, — настаивает Макарова.

Другой активист КСП Иван Иванов наконец озвучивает главную причину созыва внеочередной конференции:

— Мы подумали о таком способе выражения народной воли, как референдум — высшая форма проявления народной власти. Вопрос может быть таким: «Считаете ли вы, что в структуру органов власти Республики Коми должно входить Минприроды как самостоятельное юридическое лицо, наделенное полномочиями?». Такой вопрос не попадает под запреты и не ущемляет федеральные полномочия. Вопрос должен быть однозначным, это важно, мы еще подумаем над формулировкой. Но первый этап — формирование инициативной группы количеством не менее 20 человек. После того, как мы подадим ходатайство о регистрации инициативной группы в Избирательную комиссию РК, комиссия проверит документы, сами вопросы референдума поступят на рассмотрение в Госсовет Коми, а оттуда — президенту России, в Госдуму и Совет Федерации. Когда вопрос будет одобрен, нас ждет сбор подписей за проведение референдума. На каждом этапе мы видим трудности, но все-таки попытаемся.

— Каким образом могут не разрешить? — интересуются слушатели.

— Могут назначить кучу экспертиз: лингвистическую, законодательную и так далее. Но даже в этом случае будет сильная информационная волна. Самое основное, на чем рубят, — на подписях. Даже если человек подтвердит, что это его подпись, суд может не принять, сборщиками подписей могут быть не члены инициативной группы. Нужно будет предоставить список сборщиков, данные их документов будут заверены нотариально. Если попытку референдума завернут на втором этапе, ее можно повторить через два года. Если не завернут, дальше подключат приемные комиссии, будет прессинг в СМИ, разговоры об «оголтелых экологах». Но даже среди чиновников есть тихая поддержка. Сразу после конференции предлагаю провести собрание инициативной группы, обсудить вопросы и формулировки.

 

 

— В 90-х годах мы тоже задумали провести референдум, — вспоминает один из основателей КСП Николай Братенков. — Закон тогда был проще и яснее. Я тогда был депутатом Верховного Совета Коми. Мы предложили правительству республики либо провести референдум, либо принять наши четыре вопроса: снять сетки для ловли семги в нижнем течении Печоры, прекратить ядерные взрывы на Новой Земле, отменить строительство атомной станции в Инте, создать национальный парк. Нас с Валентиной Семяшкиной, которая тогда была председателем инициативной группы по проведению референдума, пригласили на заседание правительства. Мы не отступали. Стычки кончились тем, что решили референдум не проводить, потому что поняли, к каким результатам он приведет. По всем вопросам мы выиграли без референдума. Сегодня все сложнее. Любые люди могут организовать контргруппу, которая будет с деньгами, транспортом и другими возможностями, и работать против этого. У них гораздо больше возможности материальные. Избирательные комиссии играют на правительство, поэтому нужно, чтобы работали наблюдатели. Мы должны иметь актив в каждом районе.

— Тот, кто мог создать контргруппу, сейчас сидит в «Матросской тишине», — оптимистично высказывается из зала Нина Ананина.

Братенков, однако, уверен, что организаторы найдутся, и предлагает усилить давление на власть:

— У нас два эффективных способа: митинги и референдум. После обеда, когда вы задобреете, мы это решим.

Несмотря на общий оптимизм, находятся и те, кто сомневается в результативности проведения референдума, по крайней мере, в ближайшее время.

 

 

— Мы знаем, как люди относятся к выборам и голосованиям, они не верят, не идут на избирательные участки, — возражает активист КСП из Ухты Валерий Торлопов. — Те вопросы, которые мы ставим сегодня, даже не все понимают. Где возмущение людей в Ухте в том, что их травят? Их успокоили тем, что якобы с водозабором, куда попала нефть, все в порядке. Многие не понимают, что такое слияние министерств. Они считают, что Минприроды плохо работало, что оно не нужно. Люди отвыкли думать, привыкли жить сегодняшним днем. Идея проведения референдума — ошибочна. Можно провести собрания на муниципальных уровнях, это проще, там и обсуждать вопрос. Надо искать более спокойные действия, которые могли бы дойти до сознания граждан. Референдум в наше время провести сложно. До людей сначала надо достучаться.

Его выступлением заканчивается первая часть конференции. Но участники продолжают обсуждать проблему слияния министерств между собой. Нина Ананина высказывает мысль о том, что «Гапликов просто не знает, как выйти из этой ситуации, сохранив лицо», которая находит общую поддержку.

 

«Все, что направлено против народа, власть поощряет»

Во второй части конференции выступить может любой из присутствующих. Первым выходит активист КСП из Ухты Анатолий Терентьев.

 

 

— Про меня часто спрашивают: неужели такой действительно есть? Вот он я, живой! — без обиняков начинает он. — Люди, которые возьмутся за организацию референдума, знайте, вам будет тяжело. Надеюсь, мы решим вопрос до проведения референдума, его надо делать. Власть боится митингов, а референдума тем более испугается. У нас первый раз [в апреле 2016 года] произошел такой крупный нефтеразлив в Ухте. Но нефтепродукты — это только один из 249 загрязнителей. Даже в ижемских деревнях, которые никто не изучает, экологическая обстановка плохая. «Рассол» [пластовую воду] собираются закачивать под землю возле Ижмы, там, где бывшая деревня Лача. Где он выплывет? Под Ижмой хотят закачивать до 25 тысячи кубометров яда в сутки. Где-то пробьет перегородку — и вся Ижма будет отравлена. В случае аварии на Яреге, через которую собираются возить жидкий хлор, будет 792 трупа и 25 тысяч пострадавших, эти цифры заложены в проект. Гапликов придет и уйдет, а мы останемся.

— Вы говорите, что вы самые обиженные, а сможете ли провести в Ухте собрание, чтобы пришло двести человек? — спрашивает выступающего Николай Братенков.

— Собрания организовываем не мы, а Совет города. Но я все равно проведу митинг, обязуюсь, — обещает Терентьев.

 

Власть боится митингов, а референдума тем более испугается

 

— Любое телодвижение полезно, — высказался о референдуме вышедший к трибуне Альберт Логинов из Удорского района. — К чему приводит бездействие? У нас ликвидировали выборы главы Коми — бывший глава района за это стал заслуженным работником республики. Ликвидировали недавно муниципальное предприятие «Вашка» — специалисту, который курировал этот вопрос, дали почетную грамоту. Все решается втихаря, все, что направлено против народа, власть поощряет. Например, вопросы прав охоты и рыболовства. Президент говорит, что нужно соблюдать местные традиции, но тот из местного населения, кто соблюдает традицию, становится преступником и браконьером. Как говорил один юрист еще до революции: обычай может быть сильнее законов, тем более что некоторые из них временные.

— Народ в Удоре поднимете? — снова интересуется Братенков.

— Проведем митинги, — кивает Логинов.

К трибуне снова выходит Нина Ананина:

— Референдум безусловно нужно начинать делать, анонсировать. Чем больше сверху на правительство республики будет сыпаться, тем им будет сложнее. Митинги проводить надо, это настраивает людей на определенный лад. Но не все их воспринимают как что-то действенное. Нужны нестандартные формы, например, флешмобы. Может, даже чучело чье-нибудь сжечь, тогда это точно будет во всех федеральных новостях.

Из зала идею одобряют, но говорят, что такие акции нужно делать аккуратно, чтобы самим не попасть под статью о разжигании ненависти к какому-то конкретному лицу или социальной группе.

Василий Канев из села Мохча вспоминает случай, когда чуть не осудили человека, которому пришлось убить медведя, залезшего в его двор. Также он предлагает на несколько лет запретить весеннюю охоту на водоплавающую дичь, которой становится все меньше. Это сложная задача, так как в охотничьем бизнесе крутятся большие деньги.

— Если Гапликов не прислушается к нам, надо выносить ему недоверие, — подытоживает выступающий. — Хитрый он — пока выборов [главы республики] не было, не было и серьезных решений. Боюсь, это [указ о слиянии Минприроды и Минпрома] не первое его подобное решение.

— Мы с «Лукойлом» боролись и хотя бы одну битву выиграли, — Алексей Семяшкин из деревни Краснобор вспоминает противостояние с нефтяниками весной 2014 года. — Приезжала тогда даже «Аль Джазира», люди из ООН. И сейчас митинги поддержат люди, в Красноборе сделаем.

Александр Чупров из Усть-Цильмы рассказывает о карьере, вырытом прямо среди села, и подкрепляет свой рассказ видео.

 

 

— В течение всего лета у нас проводился несанкционированный вывоз грунта из несуществующего карьера в особо крупном размере, — возмущен устьцилём. — Его используют для строительства детского сада. В смете должна быть заложена перевозка, а карьер вырыт фактически в центре Усть-Цильмы. На его краю стоят дома. Мы написали официальные вопросы в прокуратуру. Следствие ведется, но пока никаких результатов нет.

На его рассказ откликается Валерий Торлопов:

— Данный пример характерен в ситуации, когда отсутствует официальная общественная экологическая инспекция. Создание такой структуры предусмотрено Федеральным законом № 212 «Об основах общественного контроля в Российской Федерации». Если какие-то нарушения она выявляет, появляется больше полномочий в части выхода на СМИ и требований к природоохранным органам заниматься этим. В 2014 году мы обнаружили  не законсервированную скважину еще компании «Ухтанефть», и рядом емкость, где было около 15 кубометров нефти. После того, как нарушение опубликовали на сайте КСП, кто-то решил его скрыть. Когда ликвидировалась «Ухтанефть», «Лукойл» был управляющей организацией, которая занималась рекультивацией и консервацией старых скважин. По документам и эта скважина законсервирована. Стал известен факт загрязнения, но мер не принимают. Прокуратура ждет, пока гавкнет кто-то типа Гапликова.

 

А как они убирают загрязнения? Например, смывают нефть прямо в реку Колва или сжигают в специальных котлованах

 

Валерий Братенков из Усинска рассказывает о нефтеразливе на Возейском месторождении, которое он обнаружил весной 2016 года:

 

 

 

— Лукойловские экологи сказали мне: вези, раз заявление написал. Поехали до Возея, оттуда начиналась дорога вся в нефти, это 30 километров от третьего моста. А как они убирают загрязнения? Например, смывают нефть прямо в реку Колва или сжигают в специальных котлованах. «Лукойл» [когда нефтезагрязнение обнаруживается на их участке] пишет, что это привез кто-то неизвестный и разлил.

 

«Наша борьба невидимая, но результаты есть»

Эколог Иван Иванов зачитывает письмо жителей села Колва, находящегося в 20 километрах от Усинска:

«Село Колва расположилось в 6 километрах от устья одноименной реки. Как вы понимаете, все огрехи нефтяников ручейками стекаются в реку. В зимний период все тихо, шито-крыто. С весной начинаются проблемы. Сети рыбаков наполняются нефтяным шламом, рыбка попахивает „благородной“ нефтью. Пойменные луга забиваются нефтяной пленкой. Пришло лето. Дети и молодежь плещутся в реке — не каждый может выехать в Сочи. К осени выявляются группы детей и взрослых с дыхательными заболеваниями. Только за 2016 год 4 покойника на 400 жителей — с диагнозом рак».

 

 

Также в письме приводятся результаты недавних экологических общественных слушаний, которые продемонстрировали полное игнорирование проблем селян. Обращение подписало 44 жителя Колвы.

— Наша борьба невидимая, но где-то результаты есть, — подводит итог Фёдор Терентьев. — Есть и страшные картины того, что творится с нефтедобычей, Валерий Терентьевич [Братенков] еще не все показал. В Ухте в этом году был черный ледоход. Референдум надо инициировать, хоть это и сложное мероприятие. Сегодня законодательство настолько обюрокрачено, что шишек мы набьем очень много, чиновники будут цепляться к каждой букве. Но даже если мы проиграем, мы накопим важный опыт и будем его использовать в следующий раз. Организаторам надо помогать, потому что это работа адская и не очень благодарная.

Участники конференции принимают резолюцию, в которой говорится об увеличении техногенных аварий в республике за последние несколько лет и об их долговременных негативных последствиях как для экологии, так и для здоровья проживающих рядом людей. При этом Госсовет РК успешно лоббирует интересы добывающих компаний: предоставляет налоговые льготы, пытается внести необходимые им поправки в Закон «Об оленеводстве» и т. д.

В ходе обсуждения участники рассматривают документ и вносят правки.

— Чем мне нравится наш начальник Дома культуры, так это тем, что нашел к чему придраться. Не зря он когда-то выиграл на «Поле чудес», — шутит Николай Братенков. — Еще один внимательный читатель у нас есть, исправим год на 2016-й, в 17-м все-таки революция.

 

 

Выносится решение, за которое участники голосуют единогласно:

1. Потребовать от Главы и Госсовета Республики Коми:

— отменить Указ Главы РК С. А. Гапликова от 17.10.2016 в части объединения Минприроды и Минпрома под эгидой Минпрома и провести широкие консультации со всеми заинтересованными сторонами с целью поиска оптимального варианта структуры, независимой от Минпрома и способной эффективно управлять природными ресурсами, осуществлять контроль их использования и экологический надзор;

— прекратить попытки «узаконить» признанную Верховным Судом РФ незаконной добычу золота в национальном парке «Югыд ва»;

— не допустить исключения ч. 2 ст. 16 Закона Республики Коми от 01.03.2011 № 18-РЗ «Об оленеводстве в Республике Коми», согласно которому «На землях, занятых оленьими пастбищами, в период отсутствия устойчивого снежного покрова запрещается движение вне отведенных дорог вездеходных транспортных средств на гусеничном и колесном ходу (движителях), а также грузового транспорта. Специальные разрешения для движения транспорта на землях, занятых оленьими пастбищами, в целях, не связанных с оленеводством, выдаются в порядке, установленном Правительством Республики Коми». Исключение этого пункта лоббируется от сессии к сессии — вопрос о принятии данной поправки вынесен и на ближайшее заседание Госсовета РК;

— вынести на всеобщее обсуждение планы строительства ЦБК в Троицко-Печорском районе и семикратного увеличения объемов заготовки древесины в республике;

— принять меры по реализации в республике Федерального закона «Об общественной инспекции» в части создания условий для общественного контроля.

2. Инициировать проведение референдума в Республике Коми с вопросом об отмене Указа Главы РК в части слияния Минприроды и Минпрома РК:

— сформировать инициативную группу по проведению референдума в Республике Коми с вопросом об отмене Указа Главы РК в части слияния Минприроды и Минпрома РК;

— утвердить инициативную группу по организации референдума.

По предложению члена КСП Владимира Чупрова добавляется пункт о солидарности с коренными народами России, а также других стран (США, Канады, Эквадора и т. д.), борющимися против планов промышленного освоения земель их традиционного природопользования, против разрушения традиционной среды обитания.