Член Совета по правам человека при Президенте России Сергей Кривенко:

Российские контрактники, которые по каким-то причинам оказались или окажутся на территории Украины, должны всеми возможными путями и скорейшим образом возвращаться на территорию России. Высшее военное руководство страны неоднократно заявляло, что российских военнослужащих на территории Украины нет. Поэтому их и не должно быть. Такое мнение в интервью «7x7» высказал член Совета по правам человека при президенте России Сергей Кривенко. Кроме того, он прокомментировал поступающую из различных источников информацию о гибели солдат и рассказал, как не попасть на необъявленную войну между Россией и Украиной.

— Российское военное начальство довольно определенно говорит, что наших военных на территории Украины нет. А по вашим данным, есть ли на территории соседнего государства российские военные?

— Однозначно утверждать это нельзя. Я их лично там не видел. Но такая информация к нам поступает. У нас есть заявление от родителей, сыновья которых погибли. Таких заявлений уже больше десятка. Вообще, гибель одного военнослужащего — это для армии ЧП, а когда так массово начинают гибнуть военные из разных частей, это вызывает очень много вопросов. Потому что в медицинских документах у них четко написаны причины смерти. Это осколочные или пулевые ранения. Видно, что человек погиб не просто так. Это не самоубийство или что-то такое. В строчке «обстоятельства гибели» стоит «неизвестно». Место гибели — «временный пункт дислокации части». То есть похоронки приходят из летних лагерей в Ростовской области, куда ребята перебазировались в июле-августе. Такого с грузинской войны не бывало. В российской армии, к сожалению, происходит гибель военнослужащих, но обстоятельства этих случаев более-менее известны. Это сразу становится достоянием гласности. Например, в прошлом году, когда на полигоне Ашулук проводили работы по очистке от невзорвавшихся снарядов, погибли двое срочников. Офицер не обеспечил технику безопасности, было заведено уголовное дело, обстоятельства исследовались, офицер наказан. У нас большие претензии есть к тому, как прошло расследование, но это отдельная история. Зимой 2013 года под Москвой умерли четверо военнослужащих от пневмонии. Тоже понятно — ошибка медиков, не довезли, продержали, уголовные дела возбуждены. Сейчас на руках документы на более десятка военнослужащих, по интернету гуляет информация, что их несколько десятков. И никакого расследования обстоятельств нет. Кроме того, есть звонки от самих военнослужащих, есть даже письменные заявления, в которых они говорят, что их построили, обязали выдвинуться на территорию Украины. Говорится, что погибли более сотни военнослужащих. Наша правозащитная организация, как только поступает информация либо от родственников, либо от военнослужащих, тут же передает ее в Следственный комитет, главную военную прокуратуру, военному командованию с требованием провести расследование, подтвердить либо опровергнуть эту информацию. Пока официальных ответов не поступало, но устно сейчас военное командование говорит, что наших военнослужащих на Украине нет.

— Вы сказали очень важную вещь: то, что не заводятся уголовные дела. Поясните, что должно происходить в тот момент, когда поступает информация о гибели военнослужащего и какую информацию вы, как общественная организация, можете потребовать?

— Я не сказал, что не заводятся уголовные дела. Обычно они заводятся по результатам проверки гибели военнослужащих, и если очевидно, что есть виновный в гибели военнослужащего, то информация о таких делах появляется на сайте Следственного комитета, на сайте главной военной прокуратуры. Сейчас такой информации не было. Поэтому когда к нам поступает информация о гибели военнослужащих, мы ее переправляем в правоохранительные органы и просим подтвердить либо опровергнуть факт гибели. Когда идет уже подтверждение информации — вот оно, тело погибшего военнослужащего, есть медицинские документы — здесь мы просим провести расследование всех обстоятельств гибели. Для родственников ведь очень важно, почему, за что и каким образом погиб военнослужащий. Важен и весь социальный пакет, который потом родственники будут получать. Обстоятельства гибели военнослужащего Российской армии очень важны и для общества.

— Что вы можете сказать по поводу того, что указано в этих похоронках? Там же нет ни места, ничего, что с юридической точки зрения позволило рассчитывать родителям на компенсацию?

— При гибели военнослужащего производятся разные выплаты. Они зависят от обстоятельств гибели. Соответственно, есть разные формулировки — погиб в период прохождения военной службы, во время исполнения обязанностей военной службы, погиб при боевых действиях. Военнослужащий мог просто во время увольнительной выйти за ворота части и попасть под машину. Это одно обстоятельство. Второе — когда погиб при исполнении служебных обязанностей, — например, при проведении работ по утилизации, когда ему приказали зачищать поле от невзорвавшихся боеприпасов. В этом случае он действовал по приказу, и если командир не обеспечил безопасность проведения работ, то командир подлежит уголовному преследованию. Гибель на войне, в боевых действиях — это еще дополнительный социальный пакет от государства для родственников погибшего. А в документах, которые родители сейчас получают, стоит «погиб при исполнении служебных обязанностей» и не указаны обстоятельства гибели. Нет больше никакой информации. Кроме заявлений сослуживцев. Ситуация сейчас очень странная, происходит что-то явно неординарное. Можно сказать, что происходит гибель военнослужащих уже массовая, и это не характерно для мирного времени. Гибнут люди из разных частей от огнестрельных ранений, от потери крови, это все зафиксировано. А военное командование делает вид, что это происходит на полигоне, какие-то чрезвычайные ситуации, либо вообще отмалчивается. Военнослужащие — это не шпионы и не диверсанты. Они обязаны по закону действовать открыто, исполняя приказ. Если этот приказ есть, надо об этом так и сказать. И в чем его смысл. Что за боевые действия, в которых участвуют российские военнослужащие.

— Скажите, были ли сигналы о пропавших без вести на Украине?

— К нам пока нет. Пока такая информация не поступала, ну или поступала, а через день-два военнослужащий перезванивал родителям, и ситуация разрешалась. 2 сентября мы встречались в Совете с заместителем министра обороны Николаем Панковым, который, среди прочего, четко заявил, что это не допустимо — такая закрытость. Родители имеют право знать, как проходит служба военнослужащих, и Министерство обороны сейчас даже организовало специальную кампанию. По его словам, дали команду, чтобы все военнослужащие созвонились со своими родителями, сказали, что они живы-здоровы, что они находятся в России и ничего такого не происходит. По крайней мере, он это позиционировал как такую кампанию открытости для того, чтобы родители не волновались.

— Второй блок вопросов можно сформулировать в одной фразе — как не попасть на войну? Есть ли правовые механизмы, которые позволят отказаться от участия в подобных боевых действиях, если ты понимаешь, что тебя сейчас будут перебрасывать на территорию соседнего государства? Как этого не допустить?

— Ситуация, конечно, очень сложная, потому что российский военнослужащий по закону, по уставу, по нормативным документам, обязан выполнять любой приказ. В российском законодательстве существует такая как бы презумпция того, что любой приказ — это приказ законный, и его следует исполнять. Зачастую российским военнослужащим не дается такого приказа — идти воевать туда или туда. Ставится боевая задача — формировать колонну, выдвинуться по такому-то направлению, прибыть в такую-то точку. Этот приказ, трудно сказать, что он незаконный, потому что рядовой состав не знает, куда эта колонна пойдет. То есть ситуация сложная. Но, во-первых, тут можно что сказать: контракт всегда заключается добровольно. Даже если есть случаи принуждения к контракту, ну это тоже чрезвычайные случаи, преступления, с этим можно бороться и нужно бороться, если военнослужащих по призыву принуждают заключить контракт. Второе: контрактник вполне может отказаться, так сказать, от контракта, написать рапорт о расторжении. Это сложно, но вполне возможно. Ну и третье, когда уже действительно ставится такая боевая задача и очевидно и понятно, что, допустим, колонна намеревается принять участие в боевых действиях и выдвигается куда-то, военнослужащий имеет право отказаться, потому что это незаконный приказ — руководство российских вооруженных сил заявило, что на территории Украины российских военнослужащих нет. Поэтому долг и обязанность каждого российского военнослужащего, если он тем или иным способом оказался на территории Украины, и он это понимает, всеми возможными способами уходить на территорию России. Российские военнослужащие не должны быть на территории Украины, это заявил министр обороны, это заявлял Президент России. Поэтому надо просто уходить и все. Те командиры, которые приказывают и дают такие команды уже непосредственно на территории Украины или входить на территорию Украины, фактически отдают заведомо незаконные приказы. В соответствии с положением пункта 2 статьи 42 Уголовного Кодекса Российской Федерации, «неисполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения исключает уголовную ответственность». Повторюсь, приказ российским военнослужащим переходить границу Украины и выполнять боевую задачу и принимать участие в боевых действиях — заведомо незаконен, потому что противоречит позиции Министерства обороны, министра обороны и Президента страны, как главнокомандующего вооруженными силами страны.

— А куда, в какие органы нужно обращаться солдатам, когда они понимают, что находятся в такой безвыходной ситуации? Смоделируем ее: вот он на полигоне в Ростовской области, его сажают на БТР, едут, и он понимает, что он пересекает границу.

— В таком случае, он же не кукла и не тряпка, чтобы его там кто-то сажал. Военнослужащий выполняет приказы, ему вручается боевое оружие. Если ему дают приказ, он просто говорит о том, что «я не буду выполнять этот приказ, я отказываюсь». Обращаться во все правоохранительные органы, в прокуратуру военную, в военную полицию, в следственные органы, в правозащитные организации, родителям звонить и просить довести это до командования, то есть по всем возможным путям.

— А каким-то образом родственники, которые на местах, что они могут сделать?

— Если им военнослужащий, родственник, передал информацию, что его принуждают, ну или, скажем, обязывают, выполнять вот такой приказ, который подозревается, что он незаконный, нужно связаться с прокуратурой, с комитетами солдатских матерей, с правозащитными организациями, сообщить фамилию, имя, отчество военнослужащего, номер части. И тогда будет проверка, и тогда есть возможность предотвратить это преступление. По крайней мере, военнослужащий останется жив, а так как этот приказ незаконный, он не должен подвергаться никакому уголовному преследованию.