Я эмигрировала из России. Вот так долго-долго думала, а потом взяла и эмигрировала. Да, согласна, запоздалое зажигание, я долго терпела. Мне было сложно: не эмигрировать, а в принципе принять само это решение. Ну ведь черт возьми, в 2021 году я купила дом, устроила его, мы с мужем думали что вот закончилась наша жизнь номадская, будем мирно жить в лесу. Ну, режим решил иначе. Думалось — перетерпим. Не может же это длиться долго, ну тут вон на носу революция, должна же она случиться, не могут же люди так жить. Думалось — есть же ответственность, если все островки адекватности уедут, что ж останется. А потом, в общем, совсем передумалось.
Нас спрашивали — так что изменится в эмиграции-то? Ну, как минимум, у меня больше нет панических атак от стука в дверь. Мне не снится автозак. Я не встречаю каждую иноагентскую пятницу с тяжелым сердцем. А как максимум — свобода чувствуется на кончиках пальцев. Это удивительное чувство, когда ты как медиа — а я по сути медиа, — можешь называть вещи своими именами. Все-таки, давление на свободу слова в России — это физически больно. Да, можно развлекаться изобретением все новых и новых метафор, да, можно использовать эзопов язык, потому что все все понимают, да, вокруг не выжженная пустыня и ты вполне можешь прокомментировать какую-то новость блюющим смайликом и все поймут. Но чувство свободной речи очень ценно.
Свобода слова — это ведь не только объективная история про доступность информации, про правду и адекватность, это еще и очень важный психологический момент. Жизнь в постоянном страхе, что тебе может прилететь за слова, за случайные слова при этом, прилететь откуда не ждешь, жизнь с постоянным чувством, что тебе ВСЕГДА надо говорить аккуратно — это как жизнь в вечной коронавирусной маске. Ну то есть можно, и живут как-то, все мы жили, но, черт возьми, душно, жарко, противно. И не снимешь — опасно.
И вот я уехала и испытываю ни с чем не сравнимое ощущение, когда вижу бесконечные украинские флаги вокруг и абсолютно нецензурные характеристики Путина и очень, очень злые граффити. Восхитительное чувство не видеть вокруг ни одной зэтки. И когда ты можешь на улице, на митинге, на концерте орать все что ты думаешь. И я в принципе довольно четко понимаю, что это вопрос моей привилегии что я смогла позволить себе уехать. Но мысль моя такая: когда долго живешь в этом дефиците кислорода, дефиците свободы слова, ты к нему привыкаешь и он может начать казаться нормальным. Но норма — другая.
