Практически в каждую поездку в город теперь встречаются мужчины в инвалидных колясках. Через несколько лет они осознают, что к лучшему ничего не изменилось. Вообще ничего. Только раньше у них были ноги и руки, а теперь нет. За то, чтобы стало хуже, они заплатили ногами и руками.
Сначала у них украли голоса, потом от них понадобились руки и ноги. Когда у них воровали голоса, они отмахивались и не придавали этому никакого значения. Они не понимали, что тот, кто ворует голоса, однажды обязательно потребует отдать ноги и руки. И жизнь потребует. Потому что когда ты безропотно расстался со своим голосом, у тебя не осталось ничего.
Твой голос выражал твою волю, и ты сам добровольно отказался от своей воли, а когда ты отказался от воли, ты стал безвольным. Твоя воля стала принадлежать другому. Ты сам стал принадлежать другому. А этому другому ты не нужен. Для него ты — не больше, чем инструмент. Когда инструмент ломается — его выбрасывают и берут в руки новый.
Нет никакого смысла беречь инструмент, если полки завалены точно таким же: развалился на части один — берёшь следующий. Если инструмента много — можно ножовкой пилить кирпич, уровнем забивать гвозди, рубанком водить по бетону. Понятно, что выйдет из строя, ну и что? Что может в свою защиту безмолвный инструмент? А сломанный — и подавно.
В этот раз встретил колясочника совсем в неожиданном месте — на междугородней трассе, в значительном удалении от ближайшего населенного пункта.
Вспомнилось, как в крошечном французском городке в кафе на центральной площади около десяти колясочников сидели за специальным столом и весело смеялись, как в Женеве к музею подъехал специальный автомобиль и специально обученный персонал помог выгрузиться группе колясочников, чтобы сопроводить их в музей.
Никто не просил этих людей отдавать руки и ноги: они потеряли их в результате болезней или несчастных случаев и теперь об этих людях тщательно заботятся.
А о тебе никто не будет заботиться, человек без ног на российской улице. Чиновники и их друзья распилят бюджеты на проектах, якобы нацеленных на то, чтобы помочь тебе, но никто тебе не поможет: после того, как бюджеты будут освоены, начнутся твои хождения по мукам и для всех ты превратишься в обузу.
Максимум тебя ободрят роликами, как миллионер Костомаров под присмотром лучших врачей с использованием лучшего оборудования «не пал духом» и ты не должен отчаиваться. Ты будешь обижаться на всех и хотеть кричать, что ты потерял всё ради них, но никто с этим не согласится.
Тебя обольют холодной водой, напомнив, что ты просто хотел подзаработать и вышло как вышло.
А ещё тебя обязательно будет использовать чиновник. Без рук и ног ты — идеальная декорация, тебе подарят копеечные подарки и продуктовый набор и наведут на тебя объектив. Сначала лицемерную и пустую речь произнесёт чиновник, и на несколько секунд микрофон поднесут к твоим губам, — только для того, чтобы ты произнёс лозунг о любви к Родине и поблагодарил власти за заботу, которую ты совершенно определённо не считаешь достаточной.
Но тебе придётся проглотить весь этот фарс, потому что получены подарки и продуктовый набор.
А через несколько минут шнуры окажутся смотаны, чиновник умчит вдаль на сияющем лэнд-круйзере, волонтеры разбегутся по сторонам, а ты окажешься один, в своей коляске, перед тобой будет бордюр, который невозможно преодолеть без посторонней помощи, а прохожие будут мастерски делать вид, что в данный момент их внимание полностью поглощено неотложными делами.
