Со следующей осени в школах планируется ввести некоторые уроки начальной военной подготовки - давно забытый курс, который исчез из поля зрения и школьной программы еще в 90-х. Я училась уже позже и этих, несомненно, ценных знаний, так необходимых в бытовой жизни, конечно, не получала, даже не знаю, как мне удалось дожить до своих 30 с таким провалом в обучении. У нас было ОБЖ, такая классическая школьная растянутая перемена, где 45 минут пропитый учитель, по совместительству трудовик у мальчиков и по совместительству школьный дворник, рассказывал какие-то второсортные байки, девочки шили марлевые повязки, а мальчики натягивали на себя противогаз, который, кстати, был один на всех.
Зачем нам в XXI веке начальная военная подготовка, я не понимаю. Россия прямо сейчас ввалилась в какую-то отвратительную авантюру, но, давайте будем честными, она не продлится долго. Она просто не может долго длиться, как минимум ее срок ограничен чисто финансово, как максимум временем жизни Путина, которому, будем честными, недолго осталось: я не намекаю на какие-то силовые методы, но, честно, дедушке 70, при всем качестве медицины работа тревожная, детство нелегкое, он уже перешагнул средний возраст дожития российских мужчин и в обозримом будущем он попросту закончится, а вместе с ним закончится весь этот псевдосоветский театр.
Не успеет толком выпучиться одно поколение школьников, которым смогут качественно вдолбить в голову эту военную этику и эстетику вкупе с патриотическим угаром, даже если предположить, что работа с молодежью будет вестись хотя бы формально качественно, а она не будет. Но вот кое-какие последствия у этой инициативы могут возникнуть, и их я хочу проговорить.
Я не очень понимаю, как должна выглядеть начальная военная подготовка, поэтому я спросила у своей мамы, и она… даже не сразу вспомнила, о чем речь. Потом вспомнила, что для нее это был такой дополнительный урок труда: они тоже шили марлевые повязки и еще какую-то текстильную фигню, и, кажется, по ее словам, их учили раны бинтовать. Суть в том, что НВП, даже если не возымеет своего военного значения, будет очередным камешком в пирамиде гендерного разделения. Война - дело для мальчиков. Они разбирают на скорость автоматы и занимаются строевой подготовкой, их учат убивать и быть убитыми, их учат насилию и нормализации этого насилия.
И даже притом, что я не видела методики, по которым будут строиться эти занятия, помяните мое слово, все закончится этим типичным разделением. Здесь не Израиль, здесь не будет массового обучения с каким-то внятным целеполаганием, будет мальчики — налево, девочки — направо. И может показаться, что это хорошо: по крайней мере девочки смогут избежать этого промывания мозгов, но нет, не смогут. Потому что гендерные роли не распределятся раздельно: там, где мальчиков учат насилию, девочек будут учить терпению. Там, где мальчиков будут учить нападать, девочек будут учить быть идеальной жертвой.
Выходя с одного, второго, третьего урока, мальчики будут все больше воспринимать девочек как не таких людей, как они сами, людей более слабых, а значит, тех, кто должен им подчиниться, на кого можно воздействовать силой. Они будут формировать гендерно гомогенные компании и вариться в них, воспроизводя худшие черты мужской гендерной социализации, которые рано или поздно и приводят к войне как к крайней форме насилия.
И в очередной раз гендерного дисбаланса, форм дискриминации, выливающейся в том числе в физическую агрессию, будет больше и больше. А гендерное равенство и свобода гендерных ролей в России и так держалась на честном слове и, будем честными, транслировалась через внешнюю культуру, не была достаточно укоренившейся. И все те шаги, которые фемсообщество совершило за последние годы, имеют риск пойти насмарку сегодня. Не только из-за школы, конечно. Причин много. Но это будет еще одним фактором.
