Есть какое-то особенно раздраженное отношение у русских людей к тому, что называется «американской» улыбкой – широкой, белозубой, открытой. Она считается «фальшивой», якобы за этой улыбкой ничего нет: эта улыбка — только фасад, никакого искреннего дружелюбия, а на самом деле все, что есть, – это желание залезть вам в кошелек и извлечь свою личную выгоду.
Как ученый я пытался (я преподавал какое-то время курс американской культуры) найти рациональное объяснение этой щедрой улыбчивости, столь контрастирующей с русской угрюмостью (каждый раз, возвращаясь из-за океана, в Шереметьеве или Внукове, я ловил себя на том, что непроизвольно изумляюсь этой русской мрачности. Ну и тому, что все русские такие худые, – но это уже другая тема). Обычно я говорил о том, что Америка – это страна бизнеса и, в частности, индустрии услуг, в которую в той или иной мере вовлечен каждый. Еще подростками они начинают работать в ней, в Макдональдсе или Pizza Hut, а там без широкой улыбки нельзя: это часть сервиса, клиенту должно быть там комфортно, и доброжелательная улыбка является необходимым элементом обслуживания. Это навык усваивается, проносится и воспроизводится сквозь жизнь как необходимый элемент взаимодействия с окружающими.
На той неделе я был в Москве (в последний раз, вполне возможно) и был шокирован хамством в сфере обслуживания. Нет, я понимаю, что плохие культурные навыки изживаются долго. Советская манера вальяжных продавщиц с их раздраженным «чего пришли?» выражением на лицах так просто в прошлое не уйдет. Это, если хотите, наследственное. Так просто ее из практики не сотрешь: как оказывается, даже трех десятилетий не хватило. Но в Москве-то, с ее современным лоском, этого наследственного хамства должно быть по крайней мере поменьше, чем где-то в Кургане или Кудымкаре. Ничего подобного. Угрюмо-злобные лица встречали меня, с редкими исключениями, повсеместно. Особенно разозлило обслуживание у наследников Starbucks, которые вроде бы обещали сохранить стандарты сервиса и качество напитков. Напиток был из разряда того, что в советские времена называлось «кофе котловой» (кто помнит, тот поймет), а про улыбки… Спасибо, что не укусили.
Вообще-то это удивительно. Район, где я остановился (новый, со всеми возможными услугами и комфортом), предлагал по крайней мере десяток кофеен в двух-трех минутах хода максимум. Приличным кофе оказался только в одном из них (из двух девушек-барристер там одна была очаровательно доброжелательна, от другой веяло холодной ненавистью). Разгадка, мне кажется, очень проста: качество зерен. Где-то (в одном месте) хозяин чувствует ответственность за свою услугу, а где-то нет. Где-то тебе подают пойло, а где-то проявляют к вам уважение.
А потом я подумал, что это не только о навыках. Ведь вот что думают остальные девять: «Никуда не денетесь – выпьете». Ну да, другого же нет. Тот один – это штрейкбрехер, в их понимании. И это не просто о традиционном русском хамстве – как же без него! До сих пор удивляюсь, кстати, как отечественное хамство не включили в список наших драгоценных «скреп». Это о насилии.
Ведь что такое насилие? Это когда вас заставляют смириться с каким-то фактом, который объявляется, что «это так должно быть». Об этом «скрепы». Об этом вся ситуация с сестрами, которые сбежали из Дагестана, чтобы обрести свободу вместо «скреп», в соответствии с которыми их заставили бросить школу после шестого класса, били за пропуск молитв, а одну из них собирались выдать замуж за двоюродного брата.
Удивительно, но русские в подавляющем большинстве не понимают, в каком состоянии непрерывного и безжалостного насилия, оказываемого на них, они живут. Эта изумительная история в Карелии, где учительница заставила ученика просидеть весь урок спиной к доске, чтобы «не видеть» элементы флага США на его свитере, свидетельствует не столько о глупости ее (несомненной, впрочем) и даже не столько о том, что она сама жертва насилия этого режима, но и об абсолютном бесчувствии к тому, что она унижает и оскорбляет ребенка. Ребенок-то даже и понятия не имеет, что там такое между Россией и Америкой неладно. Его просто родители – похоже, что абсолютно нормальные, – отправили в школу в удобной одежде, в которой отечественная паранойя узрела вызов себе. А где-то бурятскую пенсионерку отправляют в СИЗО по обвинению в том, что она ударила – внимание! – ШАРИКОВОЙ РУЧКОЙ двух полицейских на митинге против мобилизации. Новосибирского студента-инвалида пытали, чтобы он признался в поджоге «патриотического баннера». А между тем Игоря Каляпина, создателя Комитета против пыток, исключают из Комитета по правам человека.
А я жалуюсь на кофе… Извините. Но меня тошнит и от ваших пыток, и от вашего кофе.
Но не удержался я и сфотографировался на фоне фейкового Starbucks. Кто знает, может, настоящий еще вернется…
