В сибирском городе Кемерово есть жилой район Улус-Можуха. Только городского в нем нет ничего. Здесь даже местные, если отправляются на работу или в администрацию, говорят: «поеду в город». По сути, это анклав. От Кемерова этот район отделен несколькими километрами трассы и промзоной – крупными химическими гигантами. Официально численность – чуть больше трех тысяч человек. Но при этом здесь нет ни одного социального объекта: ни фельдшерского пункта, ни садика, ни школы. Только пара магазинов и одна детская площадка. Здесь даже стационарных телефонов не было никогда. При этом первые жители здесь появились как минимум четыре века назад.
На витиеватых улицах полно добротных коттеджей, хотя основная часть домов представляет убогое зрелище. Можно идти по тропинке, наткнуться на небольшой забор, за котором будет несколько могилок 1970−80-х гг., а сразу ними — обветшалая избушка. Из подручных средств залатана крыша, например, рекламным баннером. В ремонт домов здесь предпочитают не вкладываться. Большинство мечтает поскорее отсюда уехать, но ипотека не по карманам. А жилье здесь покупают неохотно.
⠀
Практически рядом с каждым забором стоит несколько 50-летровых бочек. Здесь нет водоснабжения и никогда не было. Некоторые потратили по 100−200 тысяч рублей и вырыли скважины, но использовать эту воду можно разве что для стирки или уборки, и только после того, как она отстоится пару дней. Соседство с химическими предприятиями и местами утилизации золы Кемеровской ГРЭС и Новокемеровской ТЭЦ дает о себе знать. Зимой многие топят снег, летом спасает речка.
⠀
Воду для еды сюда привозят по утрам два раза в неделю. Автоцистерна едет по улицам и останавливается у домов, на заборах которых висят ведра. Так водитель понимают, хозяева будут набирать воду. Если не смог набрать, то вариант только один — покупать в магазине бутилированную.
⠀
Местные жители могут часами рассказывать про все тягости своей жизни, как им каждый год обещают провести воду, но пока водопровода нет даже на бумагах. Как в прямом смысле с боем отвозят детей в садик: транспорт ходит только междугородний, и там по утрам, как правило, нет свободных мест. Как ждут скорую по несколько часов, потому что до города на машине ехать без пробок полчаса, а когда на заводах пересменок — можно и два часа ехать. Жители Улуса писали во все инстанции, включая президента. Один из чиновников им открыто сказал, что они экономически невыгодный район, ведь вскоре планируется построить здесь еще завод по переработке твердых бытовых отходов, а следовательно, никто не планируют вкладывать деньги в комфорт каких-то трех тысяч кемеровчан.
⠀
В том же Кемерове строится сейчас культурный кластер с филиалами Московской госакадемии хореографии, Центральной музыкальной школы при Московской госконсерватории имени Чайковского, Русского музея и множество спортивных комплексов.
⠀
Кроме того, Кузбасс взял шефство над украинской Горловкой. Бюджетники, в том числе из Кемерова, в добровольно-принудительном порядке переводят деньги. На сегодняшний день собрали более 33 миллионов рублей. На которые, в частности, возводятся школы и детсады. И вроде как ситуация стандартная для России. Нет, ничего удивительного. Но, когда начинаешь разговаривать с жителями Улуса, считают ли они это справедливым, в ответ — тишина. Они в прямом смысле убегают от таких разговоров: в свой дом, где в XXI веке нет воды, а из окна виднеются могилки незнакомых людей.
⠀
Мне кажется, самая главная наша проблема именно в смирении, в принятии любой ситуации. Ну как так? Сдавать тысячи рублей на восстановление школ и понимать, что твоим детям придется таскать в школу при -40 градусах на двух автобусах, потому что твоя семья — «экономически невыгодные люди» для региона. При этом не возмущаться, а просто избегать таких разговоров. Почему не потратить те же 33 миллиона рублей на строительство детсада или фельдшерского пункта у себя в городе — мне непонятно.
