Вот ты такая живешь, представляя себя принцессой, внутри себя худой-худой, воздушной, к поцелуям зовущей, а потом вдруг узнаешь, как тебя другие называют. И такой шок. Будто впервые узнаешь, что ты толстая.
А ты давно знаешь, что ты толстая, но как будто остальные об этом не знали. И вдруг ты узнаешь, что они тоже знают. Это было бы до боли обидно, прямо с объявлением вендетты. Вот прямо – ранили вы меня в самое сердце, в самую его заплывшую жиром серединушку. Но!
Наташа, давай-ка не лицемерь, ты сама так часто делаешь. Если в разговоре тебе надо описать человека, которого твои собеседники не распознают по фамилии или имени, в ход идут все внешние признаки.
На днях несколько раз словила себя на том, что пыталась описать мужчину словами «ну, такой страшненький, с лошадиным лицом».
Если бы меня описали как человека со свиным рылом, что бы я подумала о себе и том, как срочно надо прекратить такую никчемную жизнь.
Я, толстая женщина, могу легко себе позволить в разговоре описать другую женщину: ну такая, старая, толстая, со злым лицом. То есть в картотеке лиц и фигур на каждого из моих знакомых есть профайл, который уже сформулировал и откорректировал мой мозг. Как в деревнях людей называли по их увечиям или чертам характера. Все детство я слышала про каких-то странных: Беспалого, Кривую, Горбатого, Рябого. Тоже думаю, люди не особо бы порадовались, если бы знали, что их только этими опознавательными знаками и отсортировывают. Личность стирается, остается только увечье.
Вот почему я люблю толерантное время и тех, кто пишет и исследует язык вражды. Вот почему нельзя человека называть инвалидом, дауном, аутистом, потому что не только диагноз определяет человека с инвалидностью. У него есть имя, профессия, характер, голос, смех, привычки. А заболевание – всего лишь еще одна особенность. Но язык вражды выставляет это вперед. И все остальное меркнет. Пишут – инвалид – и уже не важно, кем работает и как смеется. Просто припечатан инвалидностью. Нет шансов на иное восприятие себя в социуме.
Я отлавливаю свои гадкие привычки сортировать людей по профайлам, стараюсь переключаться с лица и фигуры на стиль одежды, профессию или какую-то приятную или неприятную особенность. Получается не каждый раз. Но слежу за собой.
А то до сих пор с обидой вспоминаю, как пьяный местный поэт увидел меня в «Киваче», я ему – привет. А он глаза поднимает и выдает: «Ты свиноподобна». Сейчас я с этим лириком в хороших отношениях, но между нами стоит свинья и хрюкает.
Человек был пьян и ляпнул, не подумав. Но я ношу с собой мою обидчивую свинью. И всегда о ней вспоминаю, достаю из кармашка и разглядываю, когда пытаюсь прилепить ярлык другому.
Профайл внешности есть у каждого. Но каталоги можно переписывать, как смартфоны перепрошивать. Стараюсь перепрошить свою матрицу. Ведь как меня называют другие – этим я управлять не могу. А как я сама раздаю имена, это целиком мой выбор. В конце концов, если оставаться верной своему цинизму и ядовитому словообразованию, можно отвязаться от внешности и перепрошить имя на основе цитат лирического героя. Как в моем детстве одну пьющую бабушку в деревне Старые Бабаны все называли «Травушка Не Расти» - это было ее любимое выражение. И по нему легко было бабулю так звать. У меня в сети даже рассказ про нее написан. Погуглите, найдете. Так и называется ее именем. Мне в детстве очень нравилась романтичность ее прозвища.
Какие прозвища и профайловые имена вы запомнили с детства, наверняка были персонажи, которых все называли по какому-то одному свойству. И как бы вы хотели, чтобы звучал в устах других ваш профайловый юзернейм?
