Только сейчас увидел апрельское сообщение "Парма-новости" о происшествии в Перми, но мимо не пройдешь.
"Мужчина на грузовике попытался взорвать себя на целлюлозно-бумажном заводе. Вечером пятницы, 60-летний Сергей Горбатко пришел на завод, завел КамАЗ, поставил в кабину газовый баллон, снял крышку с бензобака грузовика, разогнался и врезался в здание заводоуправления. От удара стена здания рухнула, в кабине грузовика начался пожар. Сергей сгорел заживо. Но баллон с пропаном не взорвался. И кроме Горбатко никто не пострадал. Как удалось выяснить, мужчина долгое время проработал на заводе водителем. Но несколько месяцев назад был уволен из-за отказа делать прививку от короны. Жизнь Сергея после увольнения сильно ухудшилась, он жил на пособие и жаловался на начальство завода".
Сразу вспомнилась Ирина Славина, нижегородская журналистка, совершившая в 2020 году акт самосожжения перед зданием ГУ МВД России по региону, оставив перед этим пост в соцсети: "В моей смерти прошу винить Российскую Федерацию".
Жители города нынче пытались увековечить имя женщины, назвав им спасенный ею парк, но власти отказали. Впрочем, это не важно - Славину будут помнить всегда как символ нашей эпохи. Рано или поздно появится памятник ее неравнодушию, почти одинокому среди безликой, безразличной толпы. Она ведь и за таких, как Горбатко, переживала. Незаменимые есть. Никем не заменить смелых, отважных, честных, порядочных, талантливых людей, изводимых в стране шабашем корыстолюбивой ура-патриотической серости.
Кто в их отсутствие мог помочь несчастному Горбатко - трудовому человеку с говорящей фамилией, оставшемуся без средств существования будучи в, мягко говоря, годах? Уже не узнать, отнесся ли он с пониманием к повышению пенсионного возраста, или возмущался на кухне. Все равно отразилось. И где распиаренные программы поддержки предпенсионеров, где профсоюзы, партии, трудовые инспекции, прокуратура, суды - вся эта бесчисленная рать кормящихся якобы на защите чьих-то прав? Ведь совершенно некому помочь после того, как под всеобщее молчание избавились от шумных и неудобных Славиных. Некому ни парк отстоять, ни Горбатко.
Никому не нужен отработанный материал. Его выбрасывают за ненадобностью на свалку. И жизнь закончилась все тем же всхлипом угнетенной твари. Хотя он и прозвучал несколько громче обычного.
