Отношения российского государства с миром религии испокон веку носили довольно напряженный характер. Какие-то черты гармонии можно было найти разве что во времена Киевской Руси. Дальше пошло ее крещение «огнем и мечом», после чего в относительной безопасности могли себя чувствовать только представители «государственной» религии. Да и то не всегда – достаточно вспомнить, например, пресловутый раскол на староверов и никонианцев. А уж католиков, иудеев, всяческих баптистов власть изводила как могла.
Естественно, что в этой ситуации официальные религиозные институты оказывались в состоянии «осажденной крепости», что не могло не влиять самым решительным образом на их духовную составляющую. В итоге подлинного расположения к заповедям Христовым в Русской православной церкви становилось все меньше, зато неуклонно крепло умение «держать строй» и «видеть грудь четвертого человека». «Крайними» в этой ситуации стали те священнослужители, которые продолжали сохранять в сердце истинное слово Божье – в ущерб пониманию того, как нужно себя вести, чтобы не оказаться в кругу неодобрения и гнева вышестоящего начальника. Так герой знаменитого стихотворения Евгения Аграновича «Еврей-священник» вошел в круг религиозных меньшинств. Но если стихотворение заканчивается оптимистичным, в общем, четверостишием:
Еврей мораль читает на амвоне,
Из душ заблудших выметая сор…
Падение преступности в районе —
Себе в заслугу ставит прокурор.
— то история отца Алексия продолжилась вовсе не так радужно.
Наверное, все, кто так или иначе интересовался историей настоятеля храма Святой Троицы, знают, что сегодня отец Алексий отбывает наказание по статье 135 УК РФ. Это, если кто не в курсе, развратные действия в отношении заведомо несовершеннолетнего. Расследование дела шло настолько непостижимым образом, что священник был вынужден дать признательные показания. Напомним, что его приемную дочь за месяц подвергли семи гинекологическим осмотрам. К исходу этих исследований девушка потеряла девственность, которую показали первые осмотры. Не признай священник своей вины, эти «расследования», надо полагать, продолжались бы и до сих пор. Впрочем, пострадал не только приемный отец, но и приемная мать – страдания матушки Елены, оставшейся в одиночестве с пятью детьми, привели ее на больничную койку с инсультом.
Впрочем, к приговору, вступившему в законную силу, претензий быть не может. Вопрос, на мой взгляд, в другом: правонарушения половой направленности среди православных клириков, чего греха таить, довольно часты. Можно вспомнить хотя бы резонансное дело, когда профессор Московской духовной академии известный богослов протодиакон Андрей Кураев опубликовал рассказ студентов Казанской духовной семинарии, пожаловавшихся на сексуальные домогательства со стороны своих преподавателей. В итоге уволили… Кураева. Здесь же священник получил, что называется, «по всей строгости закона».
Для того чтобы понять, почему именно на отца Алексея пришелся этот удар, имеет смысл немного познакомиться с его историей. Сразу скажу, что путь к христову служению не был усыпан розами. Изначально он проходил обучение на факультете биологии ЯрГУ, где был не самым плохим студентом. Однако, по словам самого священника, уже на старших курсах его стала тяготить та картина мира, где все обосновывалось исключительно материальными причинами. Так он ушел в религию – и уже во времена позднего СССР стал одним из первых полковых священников. Затем духовно окормлял пожизненно заключенных. Пока работал настоятелем храма, написал несколько религиозно-исторических трудов. Все прихожане единодушно считали его главным качеством нестяжательство, открытость и смелость. В том числе и с церковным руководством. Отец Алексей настолько умиротворяюще воздействовал на свою паству, что, возможно, и было расценено как его уход с «единственно верного пути».
На своей странице в одной из социальных сетей теперь уже заключенный отец Алексей продолжает публиковать посты, которые иначе, как «экстремистскими», не назовешь. К примеру, монумент из лесного урочища Сандармох, на котором выбита надпись-просьба: «Люди, не убивайте друг друга». Или, к примеру, цитата из Дмитрия Сергеевича Лихачева: «Наша любовь к Родине меньше всего походила на гордость Родиной, ее победами и завоеваниями. Мы не пели патриотических песен, — мы плакали и молились. Подумайте над этим».
Вполне православные призывы, которые, увы, сегодня идут вразрез с «генеральной линией партии». Вы скажете, что можно предостеречь отца Алексея, который сегодня и без того тяжело болен, от дальнейшего озвучивания таких мыслей. Но разве настоящего православного священника можно склонить к тому, чтобы даже в стенах тюремной больницы он отказался нести пастве свет христианского учения в его изначальном виде? Потому Алексей, равно как и несколько его коллег, отстраненных от богослужения и даже лишенных свободы, и стали сегодня настоящим «религиозным меньшинством». Надеюсь лишь на то, что в этом статусе пребывать им осталось недолго.
