Моя бабушка — татарка из удмуртской деревни, ее зовут Гульзиан, по паспорту – Галина. Она готовит чак-чак, кыстыбый (вкуснее я не ела). Она сочетает язычество и ислам. Произнести мусульманскую молитву, чтобы домовой не обиделся, — это про нее. С детства меня окружали татарские родственники, язык и культура. Но я не считала себя частью всего этого и говорила, что я «русская».
Бунт начался с попытки меня «покрестить». Когда к нам домой пришел мулла и стал читать молитвы, а я, младенчик, так возмутилась, что стала кричать и заткнула всех. С религией не задалось. Бабушка не учила меня татарскому, ведь для жизни нужен был только русский язык. На семейных праздниках я не понимала ни слова. Татары вокруг меня не рассказывали о татарской культуре, ведь в школах изучали только русских поэтов, писателей, музыкантов. И за эти знания ставят оценки. В школе я столкнулась с разделением этнических групп на обычные и удмуртские. Я поняла, что настройки по умолчанию = русский, а все остальное «другое».
Я начала прятать свою идентичность и стесняться, когда бабушка при друзьях разговаривала на татарском. Неприятие своей национальности настолько крепко засело, что я стала ненавидеть любые «татарские звуки», а-ля песни за столом с аккордеоном. Татарское комьюнити в Удмуртии казалось мне чужим, ведь я не понимала язык, не знала ничего углубленного из культуры и мне неоткуда было это узнать. Меня больше тянуло к удмуртам, так как про них я много читала и видела перед глазами. Когда я стала изучать и слушать традиционную музыку разных народов, что-то во мне щелкнуло. Я заплакала от записи, где чья-то бабушка поет утерянную песню на марийском. Начались мысли об истории происхождения, но я продолжала идентифицировать себя как русскую. А точнее, не исправляла людей, если меня считывали таковой.
Осенью я поехала в медиатур «7x7» по Татарстану.
Где мне рассказали:
- о сильных татарских женщинах, посвятивших жизнь поднятию уровня образования девочек,
- о гордой правительнице Сююмбике, которая до конца не сдавалась,
- об истории татар, пропитанной характером.
Только тогда я поняла, что «татарка» — это не «другое» и это не стыдно. Бабушкины готовка, языческий ислам и разговоры на татарском — то, что не нужно скрывать. Наоборот, повод для любви и гордости ❤️ Хочу текстом подчеркнуть необходимость репрезентации культуры малых этнических групп.
Сейчас на моем лейбле есть музыканты, исполняющие музыку на удмуртском, калмыцком и т. д. Я продолжу поддерживать подобные группы, это очень важно. Однажды мне написала «обрусевшая» удмуртка: «После музыки post-dukes* захотелось изучить удмуртский». Еще одна история о принятии себя.
*post-dukes — музыканты из Ижевска, резиденты моего лейбла
