Как известно, при советской власти проблема бездомности была полностью снята. А вот жители Российской Империи сталкивались с ней практически постоянно. Читая бытописателей восемнадцатого-девятнадцатого веков, постоянно натыкаешься на страдания погорельцев, зимогоров, беглых каторжников – в общем, людей, у которых не было крыши над головой.
Писать тогда старались, преимущественно, правду – интернета еще не изобрели, а за вранье, напечатанное на бумаге, народ не особенно охотно расставался с собственными деньгами. И состоит эта правда в том, что все эти люди, так или иначе, умудрялись находить хотя бы временное пристанище. Тому есть два объяснения: субъективное и объективное.
Первое: в состоянии характера народа.
Тогда он еще не ожесточился борьбой за «единственное верное учение» – и охотно поддерживал падших: если не материальным образом, то хотя бы добрым словом. Дать пристанище путнику было нормальным, заурядным делом – особенно в деревнях и небольших городах. Поговорка «от сумы и от тюрьмы не зарекайся» действовала радикально эффективно в обе стороны: сегодня поможешь ты, завтра, даст Бог, помогут и тебе...
Не менее, а возможно – и более важно – второе объяснение.
С бедного человека многого не возьмешь, но самих бедных в России тогда было немыслимое количество. А значит, даже самая скромная копейка от каждого горемыки давала оборотистым людям весьма приличный капитал. Так в крупных городах России появились две категории жилья, с которыми сегодня сталкиваться не приходится вовсе: доходные дома для тех, кто балансирует на грани между бедностью и нищетой, и трущобы, дававшие практически бесплатный приют тем, кто с этой грани соскользнул – преимущественно, навсегда.
С трущобами Советская Власть стала бороться прямо по факту своего воцарения – и добилась в этом деле немалых успехов. Пусть в коммуналках, в бараках, но жилье советские люди к тридцатым годам получили. Доходные же дома пропали по той причине, что доходы с определенной поры имело права взимать исключительно государство.
С тех пор многое вернулось на круги своя, кроме этих двух форм помощи бездомным. Правда, трущобы вернулись. Но из-за того, что нормативная база с того времени сделала большой шаг вперед, официальный статус они получить не могут. Поэтому люди без определенного места жительства справляются сами. Самую подробную картину их «благоустройства» дает криминальная хроника. Как правило, бездомные концентрируются в зданиях, предназначенных к сносу; в теплоузлах и на теплотрассах; в заброшенных промзонах – там иногда сохраняются стены и потолки. И вряд ли их предшественники, жившие где-нибудь на Сухаревке или Хитровке стали бы им завидовать. Потому что при всей беспросветности жизни в трущобах, какие-то нормы (к примеру, санитарные) существовали и там.
Современные же бомжи существуют, как правило, одну зиму. Потому что теплотрассы текут; костры, разведенные в непригодных для проживания зданиях, вызывают пожары; иногда стены и полотки рушатся, а порой бездомным угрожает криминал. Бомжи и сами становятся источником криминала – то сожгут здание, предназначенное к сносу, чем создадут пожарную опасность для других строений, то в пылу полемики избавят от бренности мира сего кого-нибудь из товарищей по несчастью. Когда это происходит в компактных условиях специализированного района, такой вид криминала еще можно держать под контролем. Но в наших условиях он расползается по стране, вообще не имея преград.
Казалось бы: даже дом с минимальными удобствами, даже современная палатка будет куда лучшим пристанищем, чем то, чем бездомные пользуются сейчас. Но, увы, создание такого рода жилья покажет истинную сущность нынешнего государства, а оно ее пока стесняется.
Мое недавнее расследование на предмет того, какие требования российские законы выдвигают для создания и функционирования домов временного пребывания говорит о том, что ни одно здание в областном центре им не соответствует – какие уж тут Хитровки-Сухаревки?
Приблизительно по этой же причине невозможны у нас и доходные дома: проживание в них будет куда более затратным для небогатого человека, чем существование в собственной квартире: главные затраты сегодня – коммунальные и жилищные платежи. В позапрошлом веке их не было – хозяин жилплощади обременял жильцов исключительно квартплатой. Бедным людям податься просто некуда. Сегодня как-то выйти этой ситуации позволяли бы хосписы, но и по ним прошлась железная рука государственного регулирования.
Остается надеяться только на добрую душу общественников.
Она, как выяснилось, сохранилась и в период борьбы за свободу рабочего класса, и в последовавшем затем этапе перехода от дикого капитализма к вертикали власти. Как это ни странно звучит, но общественные благотворительные организации делали и делают для бездомных куда больше, чем государственные организации. Это правильно – и это соответствует историческому пути России. Другое дело, что в Российской Империи благотворительность была делом богатых людей, всемерно поощрялось обществом и государством.
В Российской же Федерации на благотворителей – людей, мягко говоря, не самых изобильных – общество часто смотрит, как на юродивых. А государство и вовсе стремиться взять их к ногтю. В этом определенно есть некоторая ревность, потому что само оно до сих пор не особенно понимает, что делать с бездомными. Но сам факт их существования власть явно раздражает. И когда появляется тот, кто начинает хоть что-то делать в этом направлении… Да еще и успешно…
Впрочем, это уже тема отдельного разговора.
