Корректор Катя Ширшова: Своей грамотностью я обязана Microsoft Word

Мне нравится покупать бумажные книги, дышать страничками и оставлять закладки между страниц. И очень не нравится, когда нахожу в книгах ошибки с опечатками.

Последнюю книгу, что я прочла, корректировали три человека — так написано на странице с выходными данными. Три корректора не смогли выпустить издание без череды опечаток и несогласованных окончаний. Я очень расстроилась, потому что это книга про тексты, у нее классный дизайн и отличный автор.

Под постом в моем Instagram об ошибках друзья и знакомые писали, что спотыкаются и раздражаются, даже злятся, когда видят непроверенные тексты в печати. Кто-то даже исправляет опечатки ручкой или карандашом.

Почему теперь ошибки и опечатки — внезапная норма, а не редкое и досадное исключение из правил? Всегда ли в этом виноваты корректоры? Можно ли подтянуть знание русского, когда ты давно окончил школу и хочешь писать грамотные тексты? На вопросы о корректуре я попросила ответить корректора интернет-журнала «7х7» Катю Ширшову. Читайте ниже, что у нас получилось.

Работа-карма

Как ты стала корректором?

— В 2017 году я окончила Сыктывкарский государственный университет имени Питирима Сорокина, моя специальность — (внезапно!) учитель английского и немецкого языков. Английский я преподавала в частных школах города и в качестве репетитора вплоть до мая 2019 года. Именно тогда по счастливому стечению обстоятельств я попала в «7x7» и впервые в жизни занялась вычиткой. Корректура, в отличие от преподавания, мне понравилась.

Почему «в отличие от преподавания»?

— У меня было ощущение, что это просто не мое. Дело и в интроверсии, и в том, что учитель — это все-таки призвание.

Предпосылки к корректуре у меня были: в детстве я много читала и мечтала писать книги сама, исправно сдавала учительницам русского и литературы 8–10-страничные сочинения (моя работа — карма за это) и получала 5/5, письменную часть ЕГЭ по русскому тоже оценили на высший балл.

Вуз дал мне теоретические знания, применимые и к родному языку, а мой внутренний интроверт очень рад взаимодействовать с буквами и запятыми чаще, чем с людьми, и получать за это деньги.

Расскажи о своей работе-карме. Чем ты занимаешься в рабочие дни?

— Я удаленно работаю в «7x7» уже два года. Пять дней в неделю вычитываю новости, статьи и посты блогеров на нашем сайте. В основном постфактум, уже после публикации, но иногда читаю и черновики, особенно когда большой проект верстается в Tilda, а также рассылки для читателей и разного рода ТЗ (для видео, карточек). Если нужно, консультирую коллег по нюансам.

Получается, весь твой день — это бесконечное чтение.

— Грубо говоря, где-нибудь в 9:00–10:00 я сажусь за ноутбук и начинаю периодически обновлять страничку браузера («А не вышел ли новый текст?»), жду заданий от редакции на почту и в Telegram — и читаю, читаю, читаю (последние посты блогеров я смотрю в районе 22:00). Два дня в неделю меня заменяет коллега.

Уточни, пожалуйста, за что конкретно ты ответственна. Чтобы в текстах не было орфографических ошибок, все запятые стояли правильно?

— Вычитка — это про опечатки, пунктуацию и орфографию, типографику (правильные кавычки, тире и дефисы).

Стилистику и факты, если глаз зацепился, я в большинстве случаев сверяю с редакторами. Самое трудное — вычитывать то, что не постфактум (не заметила что-то в ТЗ к видео — потом вылавливай это уже в самом видео и проси поправить другого человека, процесс выпуска медиапродуктов затягивается).

А что еще трудного бывает в работе?

— Иногда в тупик ставят блоги: встречаются случаи типа «я бы могла сказать такое вслух, но не написать, даже не знаю, как расставить здесь запятые» на грани ошибки и авторского взгляда. В таких случаях справочники и форумы не всегда дают ответ. Но эта работа нравится мне в принципе: я довольно скучный человек и не люблю разнообразие, при этом среди однотипных задач есть место творческим челленджам, которые позволяют переключаться.

Еще люблю чувство причастности к чему-то классному — я действительно считаю классным то, что мы делаем.

Зачем СМИ нужны корректоры

Когда я работала журналистом и редактором региональных интернет-изданий, ни о каком корректоре в штате никто не слышал. Корректоров я видела только в газетах, с которыми сотрудничала. И сама иногда исполняла эту роль как могла. 

— Когда в СМИ есть корректор, это правильно и круто. Моя мама как-то сказала, что уже сам факт наличия такой должности в редакции говорит о том, что изданию не все равно. Получается, что это вопрос имиджа.

Конечно, тексты могут быть грамотными и без участия корректора, ведь журналист (в отличие от меня — какая ирония!) — это чаще всего выпускник журфака или филфака (как правило, это один институт внутри вуза). Но именно корректор берет на себя работу с тонкостями. Они не всегда заметны рядовому читателю — и все же делают тексты продуманными, аккуратными, красивыми, единообразно оформленными.

Ты легко вычислишь материал, который не прошел корректуру?

— С большой вероятностью — да, мелочи выдают.

Объясни, почему корректура так важна, с твоей точки зрения.

— С корректурой работа над материалом становится полнее, что ли. Когда автор текста и редактор уже по сто раз перечитали одно и то же и не замечают, что что-то не так, свежий взгляд не может быть лишним.

Стоит признать, что и у корректора в течение рабочего дня «замыливается глаз», поэтому очень важно находить время для отдыха, высыпаться и не спешить (читай: чтобы никто не торопил). У меня есть определенные предпочтения в формате документов на вычитку. В разы удобнее работать с теми, которые допускают оперативное и непосредственное внесение правок: Google-доки, Word, админка нашего сайта. Поправила что-то, сохранилась, вышла из текста — результат налицо. Куда муторнее вычитка Google-доков в режиме «Предлагай исправления, но сам ничего не трогай» или PDF, где либо оставляй комментарии для другого человека, либо пиши ему отдельный список, что поправить.

Тебе нормально читать с экрана, не с листа? Помню, в газетах корректоры читали только распечатки.

— С листа мне вообще никогда не доводилось вычитывать, и слава богу: там не выставишь удобный размер шрифта и нет встроенной проверки орфографии. Она ни в коем случае не делает работу за меня, но снижает влияние человеческого фактора.

В конце загруженного дня даже мастер вычитки легко пропустит два «не» подряд или «их» вместо «из». Это, кстати, самая распространенная опечатка.

Каково это — вычитать целую книгу

Сыктывкарский «Револьт-центр» к 90-летию ученого Револьта Пименова выпустил книгу о нем. Даже по фотографиям понятно, что она невероятно прекрасная. Подозреваю, ты помогала с корректурой?

— Вычитка началась в феврале. Я читала черновой Google-док, и это был тот самый кайф работы в удобном формате без посредников. В марте мне скинули на вторую читку готовый PDF-файл, который был заявлен как финальный. Спойлер: финальным он не был, я вычитывала его раза три или четыре, каждый раз отправляя вордовский документ с правками (это была офигенно красивая таблица).

Кажется, что все просто: тебе дали текст, ты его вычитываешь и отдаешь верстальщику, дальше — идеальный финал. На самом деле в тексте могут быть изменения авторов, верстальщик может вносить свои корректировки, потому что ему нужно грамотно оформить материал на страницах, после этого корректор может что-то упустить. Так что, хоть книга и вышла в середине мая, я ее пока не читала. Переживаю, что могла оставить какие-то косяки. Хотя мне говорили, что явных нет.

Судя по всему, работать с книгами гораздо сложнее и дольше, чем с моментальным сохранением в интернет-журнале!

— Я никогда не работала в издательстве, но почитываю Telegram-канал «Будни корректора». Его автор, у которого есть такой опыт, рассказывал, как редакторы и корректоры порой гоняют бедного верстальщика туда-сюда: ему надо и правки внести, и сделать так, чтобы при этом ничего нигде не «поехало» и все было красиво. 

А еще там был пост о том, что оплата у корректора в издательствах зачастую сдельная, потому от него ждут в первую очередь быстрой вычитки. Может ли она быть качественной при больших объемах работы и если над книгой работает только один корректор? Очень вряд ли. Я уже говорила, что голова у вычитывающего всегда должна быть свежей, а для этого нужно высыпаться, брать тайм-ауты между читками (коих должно быть несколько) ну и, конечно, сверяться со справочниками в каких-то нюансах. Русский язык ими богат. Напомню, что он развивается и меняется, будто живой организм.

Я поняла: спешка — главный враг качественной работы.

— Спешка, а еще неадекватные заказчики (клиент, который всегда прав, порой настаивает на откровенно ошибочном написании или пунктуации в угоду замысла) — враги даже самого опытного корректора, на чей счет и запишут все ошибки, которые вылезли в результате.

Я уж молчу о том, что опыта еще нужно набраться. «Будни корректора» пишут: «В нашей профессии есть единственный способ расти над собой — узнавая, что все время до этого ты лажал. И это правда. Когда ты узнаешь особенно заковыристое правило, ты одновременно понимаешь, что кучу книг до того выпустил с ошибками. А еще наша работа невидима. Читатель не узнает, сколько опечаток ты выловил в тексте — он увидит только ту единственную, которую ты пропустил, и с возмущением скажет: куда смотрел корректор?», и я готова подписаться под каждым словом. Думаю, читателям (и комментаторам тоже) стоит об этом иногда задумываться.

Работа корректора нелегка, но мы стараемся делать ее с любовью, добросовестно и безупречно.

Право на ошибку

В каких случаях можно пренебречь правилами русского языка? Такие случаи вообще бывают?

— Мне доводилось вычитывать афиши. С ними есть одно послабление: там мало текста, который можно вычитать много-много раз за достаточно короткое время. Переживания здесь возможны по двум поводам: а) право на ошибку автоматически отсекается, так что какие-то неоднозначные случаи пунктуации или орфографии перепроверяешь долго, с тонной источников и ноткой тревоги; б) визуал вроде афиш и видео порой вынуждает немного наплевать на правила русского языка. Со мной пару раз согласовывали непостановку знака препинания: он уродовал картинку, поэтому нужно было убедиться, что он чисто грамматический, а не смыслоразличительный.

Я, кстати, воспринимаю такие компромиссы достаточно легко, ведь я еще и переводчик: в жертву красоте англоязычного заголовка приносятся артикли и вспомогательные глаголы.

Вот ты говорила, что корректоры стараются делать работу безупречно. Я, как перфекционист, это горячо поддерживаю. И все же ошибки случаются, и не всегда их можно исправить. С теми же книгами, например, надо будет печатать еще тираж.

— Канал «Будни корректора» утверждает, что к идеалу реально лишь приблизиться, а не достичь его. Поэтому было бы неплохо вводить в регламенты издательств что-то наподобие допустимого количества ошибок. Такая практика существовала в советское время. Что-то в этом есть, но будет очень обидно, если этим начнут оправдывать явную халтуру. Чего я, кстати — при всей моей солидарности с коллегами, — не делаю.

А тебе приходилось сталкиваться с критикой, когда читатели замечают ошибку и стараются сообщить об этом как можно больнее для создателей текста? В комментариях у региональных медиа такое встречается.

— Я редко читаю комментарии в соцсетях «7x7», а вот на сайте мониторю, и мне повезло не сталкиваться с агрессивной критикой. Уж не знаю, кто здесь больший молодец — я или тактичные комментаторы. Люди доброжелательно отмечают опечатки, однажды писали, что хорошо бы вычитать текст еще раз (человек ознакомился с материалом, который еще не прошел ту самую вычитку постфактум).

Как-то раз я внесла неверную правку в пост блогера, и под ним написали: «Автор, вообще-то это слово пишется с „не-“ раздельно». Там был какой-то сложный случай, а я была еще совсем неопытной. Моя совесть подверглась настоящему испытанию в виде ощущения, что я подставила автора поста, который положился на мои компетенции. И единственная реакция, которую я тогда проявила со своей стороны, — это пойти и исправиться. Так я и поступаю всегда.

Грамотность 18+

Расскажи, как стать грамотным, если ты уже взрослый человек и не понимаешь, как соотнести правила из школьного учебника с реальностью. Читать книжки (в которых тоже бывают ошибки, как мы выяснили)?

— Знание языка, как и любое дело, требует практики. Читать, учить правила, обращать внимание на конкретные примеры и разбирать их — это очень здорово и важно, но еще лучше — попробовать писать что-нибудь самому. Здесь в помощь пойдут и бумага, и компьютер: письмо от руки развивает моторную память (ты буквально запоминаешь, что и как пишется), а в большинстве программ на ПК есть встроенные проверки орфографии, которые не только поправляют, но и объясняют почему (своей грамотностью я обязана именно Microsoft Word). Я не фанат ведения дневника, но с точки зрения развития грамотности sounds like a plan.

Не знаю, правда, будет ли это полезно вообще всем: и преподавательская деятельность, и просто общение с людьми оставили у меня ощущение, будто владение языком (как родным, так и иностранным) — это что-то связанное с типом мышления человека, с талантами и склонностями, если хотите. Не берусь утверждать, что это на 100% так, но разделение на технарей и гуманитариев кажется мне не таким уж и надуманным. Бывают же люди, которые переезжают за рубеж, но так и не начинают говорить и писать на языке новой страны, и чаще всего это именно взрослые.

Что ты чувствуешь, когда видишь чужой неграмотный текст? Хочется сжечь его? Или достаточно заварить и выпить ромашкового чаю?

— Из всего вышесказанного может сложиться впечатление, что я эдакий «няш-мяш», который защищает как коллег, так и обывателей от нападок злобных граммар-наци. Это не совсем так. На самом деле я балансирую где-то между профдеформацией, которая не дает расслабиться за чтением книги («А почему тут такая пунктуация? Ни за что бы так не написала», «У Розенталя вроде не так было…», «А вдруг это я всю жизнь неправильно пишу?», «Стоп, а о чем был предыдущий абзац?»), и желанием оградить написанное от камней в сторону написавшего или вычитавшего.

Меня обычно тянет в первую сторону — ту, на которой «бомбит». Во-первых, я уже говорила, что могу отличить вычитанный текст от невычитанного, и мне всегда грустно, что кому-то стало жалко денег или времени на то, чтобы специалист по вычитке пошлифовал продукт. Помню одну выставку в Сыктывкаре: там фотографии семей сопровождались их историями. Где-то на третьем экспонате я бросила читать и только разглядывала фотки, потому что разнобой в оформлении (разные кавычки, числа то прописью, то цифрами) и опечатки моментально бросались в глаза. Но вообще-то там и стилистика оставляла желать лучшего, и тут уже наступает во-вторых: читаешь, скажем, в свободное время чей-то бложик, а он настолько классный, что невольно воспринимаешь косяки как заигрывание с языком и прощаешь даже незакрытые обособления (когда перед причастным оборотом или придаточным предложением запятую поставить не забыли, а после — забыли). А ведь это — мой самый большой триггер, но все-таки когда речь идет о книге, статье в СМИ или рекламе.

Не так страшны совсем мелкие опечатки или тонкие пунктуационные моменты, как явная небрежность — сюда же незакрытые кавычки или скобки, например. Чтобы следить за этим, не нужно даже быть корректором — тут решает простая внимательность.

Ты когда-нибудь писала «Тотальный диктант»?

— Ровно один раз в своей жизни, в 2015 году, еще студенткой иняза. Получила четверку — от пятерки меня отделяла одна неверно поставленная запятая, и меня за это похвалили. Кстати, за второе место в тот год призы были куда лучше, чем за первое. В общем, я до сих пор собой горжусь: неплохой результат для человека, который в тот период шесть дней в неделю разговаривал по-русски в основном дома.

Этот текст Катя откорректировала сама — по моей просьбе и по долгу службы.