Жила-была в городе П. девушка Надя. Из обычной небогатой, но приличной семьи, жила с мамой и бабушкой. Познакомилась Надя с парнем по имени Игорь. Как водится, роман закрутили, потом поженились. Оба молодые, жили у бабушки Игоря, потом бабушка умерла, и квартира осталась в их полное распоряжение.
А тут и ребенок у молодой семьи родился, сынишка. И вдруг стала замечать мама Нади, что творится с ее дочкой что-то неладное. Реже все звонит, из дома почти не выходит. К ним-то домой мама Нади почти не ходила (поскольку Игорь тещу не жаловал), но с дочкой до рождения ребенка общалась достаточно тесно и часто. Теперь такое поведение было непонятным, молодой маме обычно помощь с ребенком и по хозяйству требуется, тем более новоиспеченная бабушка с радостью ее готова была оказать. Нет, тишина, звонки редкие, голос тихий.
Потом вдруг дочка — как гром среди ясного неба появилась у мамы с бабушкой вся в слезах, одна, без ребенка (тому уж полгодика было). Оказывается, муж держал взаперти, не разрешал выходить, пускать мать, и спаивал ее потихоньку. Сам при этом работал — гонял машины (доход непостоянный, нестабильный и часто долго отсутствовал). Помогала его мама, свекровь то есть. При этом Игорь Надю и поколачивал иногда, но не до членовредительства, а так, в воспитательных целях, особенно после распития совместного. Надя мужа боялась, но и уйти боялась тоже.
В последний такой раз после пьяных посиделок он опять распустил руки, а потом, пока жена приходила в себя, отнес сына своей матери, поскольку Надя заботиться о нем физически не могла.
Пользуясь его отсутствием, Надя убежала из дома, вернулась к своей семье. Мама и бабушка Нади сначала пробовали у родственников со стороны мужа ребенка забрать, но не тут-то было. Те вцепились в грудного младенца мертвой хваткой. На порог их не пускали. Вслед за этим мама Нади узнала, что муж и свекровь обратились в опеку с заявлением о лишении Нади родительских прав. Безработная, запуганная до смерти молодая мама была в полной растерянности.
Немного погодя, пока мама Нади бегала по собесам и обивала пороги различных чиновников с жалобами и просьбами помочь и разобраться, Надя вдруг вернулась к мужу. Заманил ее домой обещаниями, что все простит и будут жить дружно. Большее ее мама не видела. Узнавала только от соседей о том, что дочку ее муж опять начал спаивать, видимо бить, ребенка там никто не видел. Связаться по телефону с Надей у мамы получалось крайне редко, та повторяла постоянно, что мужа она любит и уйти от него не может. Внука мама Нади тоже больше не видела.
Обращалась к адвокату, в опеку, просила разрешения на встречи с единственным внуком, но никто ей помочь не смог. С дочкой тоже было общаться без толку. Совершенно не шла на контакт.
Удивляет в данном случае безразличие социальных служб. Ну ладно соседи (и то старались хотя бы фиксировать иногда даже, как выглядит молодая мама, когда и в каком состоянии она появляется из квартиры, приносят ли сына, сообщали ее маме), но органы, в обязанность которых входит поддержка семьи и в первую очередь материнства. Почему-то проявили совершенное безразличие.
Постоянно все говорят о необходимости и пользе закона о домашнем насилии. Многие, правда, стремятся обесценить эту норму, утверждая, что будут злоупотребления — жены будут наговаривать на мужей, типа и пальцем их не тронь (а вообще — как это можно, хоть пальцем, это жена твоя!). Да, злоупотребления есть всегда и везде — так что ж теперь, все законы отменить, ввести товарищеский суд или какие там были у язычников? Задача правоохранителей — соблюсти права граждан и отличить злоупотребления. Если они с этим не справляются, значит, плохо работают, а не законы плохие. Есть механизмы правовые, но есть и коррупция — вот с этого и надо начинать.
Иначе у таких, как Надя и ее семья, не будет шансов на нормальную жизнь. С одной стороны — примерный семьянин Игорь, бедняга, вынужденный терпеть непутевую жену и маяться с малышом. С другой — чудовищная правда о том, как инфантильный садист лишает свою жену личности, семьи и за счет унижения ее самоутверждается.
Сейчас полиция старается не вмешиваться в семейные драмы, достучаться до помощи можно лишь при лежащем в суде заявлении о разводе как минимум. Отмахиваются стражи порядка — тут они поругаются, заявят, а на следующий день идут мириться, заявление забирают. А работа проводится, пустая, никому не нужная. Да, тоже верно. Но не все же такие. Кто-то, может, рассчитывает на органы правопорядка как на последнюю инстанцию, а им и здесь в помощи отказывают. Всех причесав под одну гребенку.
Совершенствовать надо законодательство, вводить обязательный патронаж над любой семьей, из которой «прилетело» такое заявление. Доискиваться о причинах, по которым его отзывают. Редко делают это люди сгоряча. Мотивы могут быть серьезными, иногда ужасными.
Относиться к этому процессу как к формальности — тоже преступление.
А мама Нади пока так и не дождалась помощи, потеряв и дочку, и внука.
Я бы написал здесь, что с Игорьком надо было сделать родителям молодой мамы, но модераторы не пропустят.