Необходимым условием неправового государства является такое законодательство, которое можно трактовать в зависимости от настроения власти, легко улавливаемого «независимым» судом. Такое законодательство содержит много неопределенностей и отсылок к субъективным оценкам. Хорошим примером может служить советское законодательство, содержавшее сначала ссылки на «революционную целесообразность», а позже – на «социалистическую законность».
Юриспруденция России в перестроечный период попыталась уйти от правовых неопределенностей. В законах появились терминологические разделы, формулировки стали строже и определенней. В 1997 году наше избирательное законодательство приблизилось к мировым стандартам; более того, избирательные законы России конца 90-х годов местами стали даже более четкими по сравнению с законами западноевропейских стран.
Надо понимать, что ни закон, ни законодательство в целом никогда не будут совершенными? Законодательство приходится уточнять, внося изменения в законы, а также принимая уточняющие подзаконные акты.
Два этапа изменений выборного законодательства
Избирательное законодательство 1997 года прошло два этапа изменений – этап 1999–2002 годов и продолжающийся этап 2005–2021 годов. На первом этапе законодатели и избирательное ведомство (ЦИК РФ) вносили в закон улучшающие поправки, зато во время второго этапа российское избирательное законодательство было изуродовано до такой степени, что теперь оно не удовлетворяет ни Конституции, ни международным избирательным стандартам. Причина последних изменений проста: закон подстраивался под растущее желание действующей власти самосохраняться, имитируя процедуры всеобщих выборов.
Процесс внесения изменений в российское избирательное законодательство идет полным ходом. С момента принятия в 2002 году Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" было принято более сотни законов, вносивших изменения в него. Подавляющая часть изменений инициирована либо администрацией (президентом или правительством), либо (формально) «всеми фракциями», либо сенатором Клишасом (см., например, https://abuzin.livejournal.com/185079.html).
Законопроекты от «оппозиции» массово отвергаются в первом чтении или изменяются поправками до неузнаваемости. Некоторые из этих законопроектов действительно могли бы уточнить избирательный процесс и помогли бы избежать многих избирательных споров. Вопрос о том, почему же эти законопроекты отвергаются, имеет тот же ответ: неопределенность способствует волюнтаристским решениям.
Замечательный пример казуистического толкования закона
Здесь мы подходим к замечательному примеру, который стимулировал написание этой заметки. Кассационная судебная инстанция (то есть практически последняя) определила, что член избирательной комиссии не имеет права вести фото- и видеосъемку на избирательном участке. (Кассационное определение Судебной коллегии по административным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 9 марта 2021 года по делу №88а-3259/2021).
Вопрос о возможности проведения фото-и видеосъемки в помещении для голосования всегда был камнем преткновения на наших выборах. Многих наблюдателей и членов комиссий выставляли за дверь комиссии из-за того, что те осмеливались вести фото- и видеосъемку. В 2016 году законодатель наконец ввел в закон поправку, которой в явном виде разрешил наблюдателям проводить такую съемку. В этом разрешении он упомянул именно наблюдателей, но ничего не сказал о других лицах, которые могут присутствовать в помещении для голосования, – избирателях, членах комиссий, кандидатах, доверенных и уполномоченных лицах. Отсутствие прямого разрешения создает для наших правоприменителей, в частности для судов, возможности для произвольных решений.
Подчеркнем, что именно для НАШИХ правоприменителей, не желающих по определенным причинам рассматривать законодательство в его совокупности. Действительно, высший закон государства (ч. 4 ст. 29) устанавливает, что «каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом». Отсутствие запрета на фото- и видеосъемку на избирательном участке (за исключением случаев, специально оговоренных в Гражданском кодексе) и говорит о законности фото- и видеосъемки в публичном месте.
В этой ситуации упомянутый суд, руководствуясь, с моей точки зрения, не правовыми, а политическими соображениями, прибег к сомнительной казуистике: «Если нет прямого разрешения, значит, запрещено». Такая казуистика может приводить к абсурдным выводам: членам комиссии, например, напрямую не разрешено находиться в помещении для голосования.
Можно, конечно, в данном случае говорить о недоопределенности закона. Но и это не совсем так. Дело в том, что ведомство, руководящее выборами – ЦИК РФ, во времена не очень длительной оттепели и под напором экспертов успело записать в своем документе под названием «Рабочий блокнот участковой комиссии» жирным шрифтом следующее: «Член УИК с правом совещательного голоса может осуществлять фото- и (или) видеосъемку, предварительно уведомив об этом председателя, заместителя председателя или секретаря УИК». Документ этот был представлен и судебным инстанциям.
В своем запретительском рвении суды пишут, что «с учетом части 1 статьи 244 КАС РФ разъяснения, данные ЦИК РФ, не являются нормативным правовым актом». При чем здесь статья 244 КАС — остается загадкой. Но ведь что-то надо было написать! Пишут суды и о том, что "Рабочий блокнот" не является нормативным актом, поскольку является методическим и рекомендательным материалом, опять же ссылаясь на несуществующее утверждение в расчете на то, что ссылку никто не будет осмысливать.
Интересно было бы узнать, что думает ЦИК РФ по поводу эффективности своих «рекомендаций»?
Приведенный пример казуистического толкования закона и игнорирования подзаконных актов хорошо иллюстрирует и нынешнее избирательное законодательство, и то, как его можно использовать. Нет сомнений, что процитированное решение суда некоторые участковые комиссии под руководством административных кураторов будут использовать с удовольствием. А нанятые администрацией электоральные юристы с удовольствием будут приводить это решение, несмотря на «беспрецедентность» нашего права.
