Награды не положено...
Разбирая архивы, личные письма близких и родственников наткнулся на события далекого 1985 года, когда в преддверии 40-летия победы ветеран-фронтовик, инвалид войны I группы расписался за получение ордена Великой отечественной войны (говорят, что на 40-летие награждали всех ветеранов), а затем спустя несколько дней умер... не дожив до 23 февраля всего неделю. Выясняя судьбу неполученной награды, оказалась, что она ему не положена. Из сообщения Министерства обороны Российской Федерации, а затем военного комиссариата, указ о награждении, о котором шла речь, состоялся лишь в марте 85-го, а то, за что расписался ветеран, было лишь сверкой в военкомате... в итоге награды не положено...
Проверяя полученную информацию, а основания для сомнений были, в личных документах была обнаружена ужасающая запись об отце ветерана: осужден по части 1 статьи 58-10, 58-11 УК РСФСР. Данная информация никак не согласовывалась со многими фактами биографии как ветерана, так и членов его семьи, более того, члены семьи о ней не знали... это вызвало определенное удивление... многие не то что не знали, как реагировать, но и просто не могли поверить. А между тем информация начала обрастать фактами. Сведения об осуждении были обнаружены в Государственном архиве, а также в книге памяти жертв политических репрессий Свердловской области...
В октябре 1927 года на встрече железнодорожников в Нижнем Тагиле он получил брошюру "Платформа 83", которая сначала полгода лежала, а потом передал ее мастеру железнодорожного депо, где работал.
Спустя несколько дней книга была изъята партийными работниками, в связи с чем он получил выговор за книжку оппозиционного содержания, а в 1933 году она послужила основанием для исключения из партии при партийной чистке с мотивировкой «за сокрытие фракционной работы: передавал книжку "Платформа 83" для внедрения в массы»...
Из партии исключили с формулировкой "как двурушника и перерожденца, сросшегося с чуждым элементом". Чуждым элементом при этом была названа его жена, бывшая из семьи раскулаченных и высланных на Север, в Надеждинск (ныне Серов), которая не смогла бросить свою мать и была задержана, сопровождая ее к месту высылки, и препровождена под арестом в город Свердловск.
В ноябре 1935 года он был уволен из паровозного депо ст. Егоршино.
В июле же 1936 года эти же обстоятельства стали основанием для привлечения к следствию в качестве обвиняемого о вхождении в троцкистскую группу на ст. Егоршино в 1927–1929 годах, участии в антисоветской деятельности, распространении троцкистской «Платформы 83» и ведении антисоветской агитации...
Как ни странно, уголовные дела того времени начинались не с постановления об их возбуждении
Первым листом в деле, следующим за его описью, стало постановление об избрании меры пресечения содержание под стражей по 1-й категории, составленное начальником 2-го отделения Войтовичем (помнится, в Челябинской области был такой прокурор Войтович Александр Петрович, может быть, и родственник этого Войтовича), с резолюцией "СОГЛАСЕН" начальника транспортного отдела УНКВД Свердловской области Корнеля, Утвержденное начальником УНКВД Свердловской области Самойловым. Далее следовал ордер на обыск и арест (на нем лишь подпись сотрудника НКВД), затем протокол обыска, по содержанию которого был и арестован хозяин дома, где обыск и производился. Следующим документом было постановление о привлечении к следствию в качестве обвиняемого.
В указанном документе добавился еще один сотрудник УНКВД ТЕПЫШЕВ, который в последующем и вел все дело. Обвинением сразу было инкриминировано совершение преступления по статье 58, пункту 10 части 1, и 58, пункту 11. Из первоначальных протоколов допроса привлекаемого лица его допрашивал сотрудник УНКВД Карташев, на допросах которому привлекаемый ОТРИЦАЛ существование троцкистской группы в Егоршинском депо и свою принадлежность к ней. С момента, как дело передали сотруднику УНКВД Тепышеву, качество протоколов существенно возросло. Они дублировались в печатном варианте, при этом из обыкновенного опроса по получению брошюры в Нижнем Тагиле, которую в последующем привлекаемый передал своему коллеге по депо, "допросы обросли терминологией": практически все железнодорожники, так или иначе участвовавшие в "движении" брошюры, были названы троцкистами. Троцкистом себя признал и сам привлекаемый, однако это выражалось лишь в получении брошюры, которой он не читал, и ее дальнейшей передаче другому лицу. Кроме того, оперативным сотрудником допрашиваемый "фактически подведен" в связи с тем, что тот просто слушал передавшего ему брошюру и проявлял любознательность, к "разделению взглядов Троцкизма и сочувствия к нему", поскольку не вступал в спор и взял брошюру.
Ему проводили очные ставки с такими же железнодорожниками, некоторые из которых уже были осуждены... В анкетах арестованного и его допросах КРАСНЫМ карандашом подчеркивались его дети, которых, видимо, спасло то, что они были совершеннолетние и учились в медицинском институте. На очных ставках был установлен лишь факт передачи "опасной" брошюры между железнодорожниками, а также опасные фразы о том, что "КУЛАКОВ НЕ НАДО РАСКУЛАЧИВАТЬ, А НАДО ПРИНИМАТЬ ИХ В КОЛХОЗЫ"... Некие допрошенные сотрудниками УНКВД граждане стали обличителями лица, находившегося под следствием:
- гражданин Нятин (диспетчер 9-го паровозного отделения) сообщил об антисоветских выступлениях привлекаемого вопреки приказу из управления топлива, тот выступил против экономии топлива, обосновывая свои доводы плохим качеством топлива и «на таком топливе экономить нельзя», указывая, что начальство отдает приказы, требует с рабочего, а хорошим топливом не снабжает. "Троцкистских разговоров он открыто не вел, но в 1929 и 1930 годах вел операцию против раскулачивания и коллективизации, утверждая, что советская власть поступает неправильно, раскулачивая тружеников, хороших людей". Он, как и Русаков, брал под свою защиту кулаков, говорил, что коллективизацией будет разорено крестьянство. Указывал на низкие расценки, плохое материальное состояние рабочих;
- гражданин Доможиров (токарь паровозного депо ст. Егоршино) сообщил о том, что привлекаемый привез книжку троцкистского содержания из командировки из г. Н. Тагил, которую получил от неизвестного мужчины, а затем привез ее в Егоршино и передал Русакову, чтобы тот прочитал. Также привлекаемый вел антисоветскую агитацию, высказывался против коллективизации: "Вот видит, что с коллективизацией и хлеб не родился, и дети не родились". Высказывался против раскулачивания, говорил, что "раскулачивания не нужно, раскулачивать не за что...";
- гражданин Мышкин (парторг паровозного депо ст. Свердловск-Пассажирский) сообщал, что привлекаемый привез троцкистскую литературу из города Нижний Тагил, вносил сомнения в возможность выполнения порученного дела и распространял среди рабочих нездоровые настроения по вопросам зарплаты, при этом строил себе хороший дом, но в его присутствии троцкистских разговоров не вел;
- гражданин Колеватов сообщал об агитации привлекаемого против увеличения составов поездов (ВЕСА СОСТАВОВ ПОЕЗДОВ, ТЕХ.СКОРОСТИ ПОЕЗДОВ);
- гражданин Беляев (будучи ст. осмотрщиком вагонов ст. Тавда) сообщал, что разоблачил привлекаемое лицо как троцкиста на партсобрании, кроме того, тот скрывал у себя сбежавшую из ссылки тещу;
- гражданин Васев (начальник депо ст. Туринск) сообщил, что его в райкоме предупредили заранее о наличии троцкистской группы из привлекаемого лица и гр. Русакова, однако со стороны привлекаемого лица выступлений против партии не было, так как он был замкнут, но он знал, что тот имеет связь с троцкистами и города Н. Тагил, получал от них троцкистскую литературу и передавал ее другим;
- гражданин Трифонов (председатель месткома на ст. Егоршино) сообщил о передаче троцкистской литературы привлекаемым, а также об антисоветских настроениях, выраженных в том, что однажды Трифонов среди ночи в пьяном виде пришел домой к допрашиваемому, тот ему сообщил, что если бы не узнал его по голосу, то, наверное, бы застрелил. А также высказал, что «в деревне раскулачивают хороших мужиков, тружеников, собрали их и выкинули, а лодыри и пьяницы теперь ворочают делами. Но из них ни черта не получится». Не веря в колхозное строение, привлекаемый говорил: кому неохота работать, тот и идет в колхоз. Не надо было раскулачивать хороших мужиков, а нужно было их принять в колхозы, и они постепенно сравнялись бы с остальными колхозниками, на вопрос: "Он что, хочет добиться, чтобы кулак врос в социализм?" — отвечал: "Какие это кулаки, это труженики. Кулаками считают тех, кто день и ночь работают";
- гражданин Шрайберг сообщил, что привлекаемый привез брошюру троцкистского содержания из Н. Тагила и передал ее другому;
- гражданин Вычужанин сообщил, что привлекаемый, высказываясь против раскулачивания, заявлял, что "советская власть раскулачивает и высылает кулаков: люди работали, работали веками, а теперь у них все отбирают, кулаки это якобы труженики";
- гражданин Забелин сообщил, что привлекаемого знали как троцкиста, однако в его присутствии тот "троцкистских высказываний" не делал и о его выступлениях он не знает, при работе привлекаемого имели место аварии, за что того уволили из паровозного депо, но этих аварий он не помнит;
- гражданин Королев сообщил, что привлекаемый привез какую-то книжку оппозиционного содержания из Н. Тагила, высказывался, что "...работаешь до семи потов, а потом получаешь нищенскую оплату...", при этом был материально обеспечен хорошо, имел собственный хороший дом, жил не нуждаясь...";
- гражданин Вертячих сообщил, что привлекаемый выступал против мероприятий, повышающих производительность, выступал против увеличения нормы с 1800 до 2500 км, доказывая, что вредно для паровоза и может вывести его из строя, также привлекаемый высказывался против увеличения веса состава, утверждая, что паровоз больше 1200 тонн в подъеме не может вести, так как у него уже исчерпана вся сила, также высказывался против увеличения скорости паровозов, утверждая, что этим только разобьем паровозы. Также считает, что привлекаемый пытался совершить крушение товарного поезда на ст. Ирбит.
Дело уже было "сшито"
На предъявленные протоколы допросов привлекаемое лицо данных обстоятельств не признал. Крамольным также были воспринято поведение, что в своих разговорах привлекаемое лицо утверждало, "ЧТО СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ ПОСТУПАЕТ НЕПРАВИЛЬНО, РАСКУЛАЧИВАЯ ТРУЖЕНИКОВ, ХОРОШИХ ЛЮДЕЙ, В СВОИХ ВЫСТУПЛЕНИЯХ БРАЛ ПОД ЗАЩИТУ КУЛАКОВ...".
В ходе допросов оперуполномоченный УНКВД Тепешев попытался обвинить привлекаемого в попытке произвести крушение товарного поезда на станции Ирбит летом 1935 года. Это не получилось, однако дело уже было "сшито".
О троцкистской деятельности дали также признательные показания уже привлеченные к уг. ответственности железнодорожники Русаков и Усыпко, при этом вся такая деятельность была связана с чтением брошюры "Платформа 83" и ее последующей передачей. При этом Русаков допрашивался, уже будучи в Новосибирске, оперуполномоченным транспортного отдела УНКВД Вяткиным, а затем Воловым.
27 сентября 1936 года было объявлено об окончании производства следствия по делу.
Согласно утвержденному обвинительному заключению, бывший мастер, а впоследствии машинист паровозного депо ст. Егоршино входил в троцкистскую контрреволюционную группу на ст. Егоршино, принимал активное участие в контрреволюционной троцкистской деятельности и вел антисоветскую деятельность и в последующий период. В ноябре 1927 года встретился и имел троцкистский разговор с руководителем троцкистской группы на ст. Тагил Мингалевым и получил от того троцкистскую "Платформу 83". Хранил ее у себя и передал ее троцкисту Русакову, с которым поддерживал тесную троцкистскую связь и обменивался мнением по вопросам троцкистской деятельности. Вел антисоветскую деятельность и агитацию, направленную на дискредитацию политики партии и советской власти по вопросам социалистического строительства в сельском хозяйстве, к подрыву трудовой дисциплины на производстве и к срыву мероприятий соввласти по улучшению работы желдортранспорта...
Обвинительное заключение составлено сотрудником УНКВД Тепышевым, согласовано с замначальника транспортного отдела УНКВД Свердловской области Полуянчиком и утверждено начальником УНКВД Свердловской области Самойловым.
4 октября 1936 ода дано заключение заместителем транспортного прокурора железной дороги ВОЛОШИНЫМ, который утвердил обвинительное заключение по ст.58-10 ч.1 и 2 УК и направил его для разбора в Особое совещание при НКВД в несудебном порядке.
7 октября 1936 года привлекаемое лицо перечислено за особым совещанием (из сопроводительного письма следует, что обвиняемый содержится на спецкорпусе при УНКВД по Свердловской области, камера №31).
Заседание Особого совещания состоялось 22.11.1936 года. Согласно протоколу Особого совещания, за контрреволюционную троцкистскую деятельность постановили заключить в исправ.-трудовой лагерь сроком на пять лет с 05.07.1936 года...
03.12.1936 года выписка из протокола направлена для исполнения и объявления. Осужденного предписано направить с первым отходящим этапом в гор. Владивосток в распоряжение нач. перпункта Севвостлага НКВД - для направления на Колыму.
26.02.1937 года осужденный этапирован в распоряжение нач. перпункта Севвостлага НКВД для направления на Колыму.
16 февраля 1937 прибыл в Магаданскую область. Отбывал наказание: Севвостлаг НКВД, Бухта Нагаево, совхоз Сеймчан, а затем в ноябре 1938 года переведен в бухту Нагаево ОГПУ, прииск Радужный, где пробыл всего два с небольшим месяца.
26 января 1939 года умер от "ослабления сердечной деятельности" в результате декомпенсированного порока сердца и на следующий день похоронен на территории прииска.
Хочется верить, что в лагере был кардиолог и именно врач верно определил причину смерти. Как обычно это происходило в то время.
14 июня 1940 года извещение на регистрацию смерти направлено в 1-й отдел УНВД Свердловской области, г. Свердловск (установлено по результатам ответа от 17.12.2020 года УМВД РФ по Магаданской области). По обращениям супруги в 1956 году Главному военному прокурору (обращение перенаправлено Транспортному прокурору Свердловской железной дороги), материалы переданы начальнику УКГБ при СМ СССР на Свердл. ж. д.
21.02.1957 поручено проведение дополнительной проверки архивного дела, в рамках которой даны указания о передопросе свидетелей и установлении решения по делу в отношении иных лиц, которые были осуждены, и предоставлении заключения по результатам проверки.
В рамках дополнительной проверки:
- допрошен Шапочкин, показавший о смерти Нятина на фронте.
- допрошен Волков, показавший о смерти Нятина в 39–40 годах и смерти Доможирова в 55–56 годах.
- допрошен повторно Королев, показавший, что знал осужденного как хорошего производственника, относившегося к служебным обязанностям добросовестно, исключенного из партии как выражавшего свое несогласие с ее политикой, хотя сам он никогда таких выступлений не слышал. После предъявления протокола допроса от 03.09.1936 года опровергшего свои показания в части развала осужденным трудовой дисциплины и допущения брака в работе. О причинах записи ранее таких показаний пояснить не смог. Также сообщившего о смерти Шрайберга, Доможирова и Нятина.
- допрошен повторно Мышкин, показавший, что в деловом отношении осужденного охарактеризовать не может, поскольку не работал с ним, со слов других знает о привезенной ему брошюре "Платформа 83"; самой брошюры у осужденного не видел и не слышал, чтобы тот по ней когда то выступал. О существовании в Егоршинском паровозном Депо троцкистской группировки ему ничего неизвестно. Случая, чтобы он допрашивался в отношении осужденного не помнит, после предъявления протокола допроса признал подпись, учиненную в протоколе допроса от 10.08.1936 года и сам протокол допроса своим, но сам факт допроса в отношении осужденного он не помнит. Показания о том, что осужденный рассказывал, что привез откуда-то "83-ю платформу" эти показания НЕ ПОДТВЕРЖДАЕТ, ТАКОГО РАЗГОВОРА У НЕГО С ОСУЖДЕННЫМ НИКОГДА НЕ БЫЛО, ПОЧЕМУ ТАК ЗАПИСАНО В ПРОТОКОЛЕ ДОПРОСА ПОЯСНИТЬ НЕ МОЖЕТ.
- допрошен Скутин показавший, что работал совместно с осужденным в Егоршинском паровозном депо, знал его с положительной стороны, тот являлся квалифицированным слесарем, а будучи мастером требовательным к себе и подчиненным. Высказываний и выступлений в поддержку «Платформы 83» со стороны осужденного он не слышал, о существовании в Егоршинском паровозном депо какой-либо троцкистской группировки ему ничего не известно.
- допрошен повторно Васев, показавший, что с производственной стороны знал осужденного как хорошего, добросовестного работника, выдвинут был на должность мастера, как мастер был требовательный к себе и подчиненным, по брошюре «Платформа 83» он никогда не выступал, также не выступал в ее поддержку и не высказывал своего отношения к ней. О существовании троцкистской группировке в Егоршинском паровозном депо ему ничего неизвестно. На вопрос о допросе в отношении осужденного в 1936 году ответил, что такого случая не помнит. После предъявления росписи в протоколе допроса от 10.07.1936 года роспись признал учиненную им, однако случая допроса в отношении осужденного не помнит. После ознакомления с показаниями в протоколе допроса, отрицает свою информированность о наличии в депо на станции Егоршино троцкистской группировки, подтверждает, что со стороны осужденного были высказывания отдельных недовольств в связи с затруднениями в снабжении, которые тот после беседы общался впредь не высказывать. Больше ему добавить нечего.
- допрошен повторно Трифонов, показавший, что знает осужденного как хорошего и добросовестного работника, в 1934 году осужденный в присутствии других работников заявил, что "напрасно раскулачили кулаков, так как они в последующем сами бы отпали", затем обсуждался вопрос о передаче осужденным Русакову брошюры «Платформа 83», за что осужденный и Русаков были исключены из партии. Подтвердил факт допроса в органах НКВД в 1936 году и содержание своих показаний, сообщил о смерти Нятина в ходе войны, Доможирова в 1951 году и аресте Шрайбера в 1937 году.
- согласно справки о\у КГБ при СМ СССР на Свердл. жел. дороге от 05.02.1958г "прокурор Магаданской области" сообщил, что постановлением президиума Магаданского облсуда от 23.01.1958 года постановление тройки УНКВД по ДВК от 20.11.1937 года в отношении Мингалиева ОТМЕНЕНО И ДЕЛО О НЕМ ПРОИЗВОДСТВОМ ПРЕКРАЩЕНО ЗА ОТСУСТВИЕМ СОСТАВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ;
- согласно справке от 14.01.1958, в АОД в отношении осужденного какие-либо материалы, подтверждающие его враждебную деятельность, не установлены.
- согласно справке следователя следотделения управления КГБ при СМ СССР на Свердл. жел. дороге от 04.03.1957 г., сообщению главной транспортной прокуратуры по АСД в отношении гр. УСЫПКО от 01.09.1956, зам генерального прокурора СССР, принесен в пленум Верховного суда СССР протест на предмет отмены приговора Линейного суда жел. дороги Л. М. Каагановича от 06.11.1941 года и определение Железнодорожной коллегии Верхсуда СССР от 02.12.1941 года и прекращения дела ЗА ОТСУСТВИЕМ СОСТАВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ.
- заключением от 21.01.1958 года УКГБ при СМ СССР на Свердловской жел. дороге в отношении осужденных Алексеева и Игнатьева возбуждено ходатайство перед транспортным прокурором Свердловской ж. д. о внесении протеста в судебные инстанции на предмет отмены решения Особого совещания НКВД СССР от 23.11.1936 года в отношении осужденных Алексеева и Игнатьева и о прекращении в отношении них уголовного дела на основании ст. 204 п. "б" УПК РСФСР.
- заключением от 21.01.1958 года УКГБ при СМ СССР на Свердловской жел. дороге в отношении осужденного возбуждено ходатайство перед транспортным прокурором Свердловской ж. д. о внесении протеста в судебные инстанции на предмет отмены решения Особого совещания НКВД СССР от 22.11.1936 года в отношении осужденного и о прекращении в отношении него уголовного дела на основании ст. 4 п. 5 УПК РСФСР.
22.02.1958 года в президиум Свердловского областного суда на постановление Особого совещания при НКВД СССР от 22 ноября 1936 года прокурором Свердловской области внесен протест об отмене постановления Особого совещания и прекращении уголовного дела на основании п.5 ст.4 УПК РСФСР.
Постановлением президиума Свердловского областного суда от 24.03.1958 г. вышеуказанный протест прокурора Свердловской области рассмотрен и УДОВЛЕТВОРЕН. В связи с отсутствием в действиях контрреволюционного преступления признано, что осужденный осужден неосновательно, постановление Особого совещания при НКВД СССР от 22.11.1936 года отменено, а дело производством прекращено на основании ст. 4 п.5 УПК РСФСР.
История могла бы закончится вот на этом, НО... лишь недавно получено заключение прокуратуры Свердловской области о реабилитации от 10.11.2020 года.
Кроме того, родственники осужденного также получили справку о реабилитации. Правда, она практически ничего не дает, кроме как более свободного предоставления информации.
Только на днях стало известно, где похоронен НЕОБОСНОВАННО РЕПРЕССИРОВАННЫЙ ПО ПОЛИТИЧЕСКИМ МОТИВАМ И ПОДВЕРГШИЙСЯ ПОЛИТИЧЕСКИМ РЕСПРЕССИЯМ, НО ТАК И НЕ УЗНАВШИЙ НИ О ПЕРЕСМОТРЕ ДЕЛА, НИ О РЕАБИЛИТАЦИИ... какой-то промежуточный итог — это архивная справка с Колымы...
