Я не знаю, сколько их, таких историй, ждут своего выхода на свет, - робкого, запоздалого и отчаянного. Чтобы в очередной раз окунуть нас в ужас беззащитности детей и их родителей перед машиной репрессий. У меня для вас очередная.
Итак, еще одна семья, где оба родителя подвергаются уголовному преследованию. Статья ненасильственная (часть 4 статьи 159 УК), обвинение связано с историей с контрактами, но мы сейчас не о ней. В семье четверо детей. Младший, Саша, с особенностями развития. Основной диагноз - аутизм. Сопутствующий - химера по резус-фактору. Вакцинация Саши возможна только при наличии запаса донорской плазмы, при этом самым близким по фенотипу донором признан Сашин отец.
Регресс (так часто, хотя и не всегда бывает при аутизме) пришелся на возраст в полтора года. Пропал указательный жест, лепет, ребенок замкнулся, появились самостимулирующие движения. Как раз в это время в семью пришли с обыском и арестовали отца - самого близкого Саше родителя (нередко, кстати, дети с аутизмом самым близким человеком выбирают папу, наш Пирожок, например, такой же). Спустя полгода пришли за матерью, которая до этого проходила по делу свидетелем. Пока ее, как она рассказывает, “пять часов возили в стакане” в изолятор временного содержания, следователь вызвал органы опеки, чтобы изъять детей. К чести приехавших сотрудников опеки, они этого делать не стали, составили акт и уехали, и дети остались с бабушкой, а вскоре маме избрали домашний арест в качестве меры пресечения.
Какой отец уедет от своего ребенка?
Прошли год и девять месяцев. Дело до сих пор не рассмотрено в суде по существу, содержание под стражей отца продлевалось механически: бу-бу-бу, обстоятельства не изменились и не отпали, бу-бу, может угрожать, бу-бу-бу, может скрыться, “всезаконнаиобоснованна”. Ну, мы знаем, как это бывает. Из-за коронавирусной инфекции свидания с родственниками в СИЗО прекращены, да и в суды арестованных не вывозят, то есть дело не рассматривается, но из-под стражи С. не отпускают. Из доказательств необходимости продолжать удерживать отца четырех детей в следственном изоляторе - справка от оперативника ФСБ о наличии некоей неуточненной информации, что подсудимый собирается скрыться за границей. Адвокат С. представила ответ на запрос в МВД о том, что тот никогда не имел загранпаспорта. Суд, конечно, больше поверил или сделал вид, что поверил справке.
Но дело даже не в загранпаспорте - какой отец уедет от своего ребенка, будучи фактически единственным подходящим донором крови для него на случай необходимой трансфузии?! А необходимость в этой крови может появиться в любой момент: рожденный недоношенным Саша имеет слабый иммунитет и много аллергических реакций, который могут вызвать ухудшение его состояния. А еще есть риск заболевания коронавирусом в изоляторе: никто не может предсказать, какое влияние вирус может оказать на кровь единственного потенциального Сашиного донора.
Чтобы определить дальнейший маршрут в лечении и реабилитации, ребенку давно нужна госпитализация, и 17 декабря его ждут в научно-практическом центре детской психоневрологии на Мичуринском проспекте, 74 (мы, кстати, там лежали с Пирожком в 2016 году). НО чтобы госпитализироваться, надо быть привитым. А чтобы привиться, нужен рядом папа, его донорская плазма, на случай если будет аллергическая реакция на вакцину. То есть папы рядом нет, вакцинация невозможна, а значит, плановая госпитализация в очередной раз отменяется - уже в четвертый.
Те, кто когда-либо стоял в очереди на госпитализацию, понимают, что значит пропустить эту очередь. Что значит иметь возможность получить медицинскую помощь, но не воспользоваться ею не по своей воле. Те, кто знаком с ранним детским аутизмом, понимают, что такое отложенная программа реабилитации и как важно начать и действовать как можно раньше.
"Крестовый поход" против жестокости к детям
Я слушала аудиозапись последнего судебного заседания: адвокаты представили все медицинские документы, подробно описали проблему, привлекли лечащего врача ребенка, который его наблюдает больше года и говорил о необходимости лечения, реабилитации, в том числе в общении со всеми членами семьи. С юридической точки зрения вряд ли можно сделать больше для аргументации необходимости изменения меры пресечения Сашиному папе. А с человеческой - наверно, можно больше: показать нашу абсолютную нетерпимость к такой жестокости. И это зависит от каждого из нас.
Я знаю, что многие сегодня захотят поздравить меня с днем рождения и написать в мой адрес какие-то хорошие слова: кто-то — искренние и очень личные, кто-то — формальные.
У меня нет настроения в этом году справлять и как-либо отмечать эту дату. Я, собственно, весь день буду в пути и в суде, большей частью с выключенным звуком телефона.
Но если рассказанная история вас взволнует и вы захотите поучаствовать в нашем общем крестовом походе против жестокости к детям, против отвратительного использования детей (особенно с особенностями развития) как инструмента давления на их родителей, то я с благодарностью приму вашу помощь как подарок мне на день рождения.
Мы вместе, наш гнев, неравнодушие и солидарность помогли воссоединиться маме, обвиняемой в продаже черной икры, со своими детьми-инвалидами, на глазах которых после жесткого обыска арестовали обоих родителей.
Мне очень хочется, чтобы мы помогли и Саше: он должен быть рядом с папой и мамой, получить прививку и пройти обследование в больнице. Саше нужна реабилитация и постоянный контроль показателей рядом с родственным донором (папой). Аутичному ребенку (поверьте маме аутичного ребенка) не менее, чем обычному, а иногда и больше, часто очень нужен именно папа.
Саша ни в чем не виноват, а папа Саши (напомню, обвиняемый в ненасильственном преступлении, следствие по которому давно закончилось) не опасен для общества под домашним арестом вместе со своей семьей. Для общества опасность представляют как раз те, кто плюет на интересы ребенка, на гуманность, человечность, и продолжают равнодушно долдонить свои опостылевшие формулировки, которыми они сопровождают механическое продление нахождения людей в тюрьме просто потому, что там проще в том числе на этих людей давить.
Если у нас получится как-то посодействовать хорошей развязке этой истории, это будет лучший подарок на мой день рождения. Не зря же он совпадает с Днем прав человека.
Что я прошу сделать
1. Если вы журналист, напишите и расскажите об этом (документы, телефоны адвокатов и родных ребенка дам в личке в ФБ). Если у вас есть хороший знакомый журналист, расскажите эту историю ему (ей).
2. Если у вас в друзьях (на Facebooke или еще лучше - в личных) есть кто-то из лидеров общественного мнения, связанных с защитой детей, а также врачи и организации врачей, организации родителей детей-инвалидов, организации, поддерживающие семьи с детьми, и просто активные общественники - расскажите им об этой истории и попросите вмешаться.
3. Вы можете написать жалобы в прокуратуру, уполномоченному по правам ребенка, во ФСИН РФ. Вряд ли это поможет сразу, тем более что адвокаты уже обращались в эти инстанции, но если таких жалоб будут сотни, то, возможно, это тоже даст какой-то эффект.
Поделитесь этой историей.
P. S. Ссылка на публикацию на RT полугодичной давности.
