Директору ФСИН России
А. П. Калашникову
Уважаемый Александр Петрович!
Ко мне систематически поступали обращения жены осужденного Евгения Петерса о нарушении его прав, недопуске к нему адвокатов, имитации проверки нарушений со стороны заместителя начальника УФСИН России по Владимирской области некоего Мелюка. При этом ответы на жалобы на действия Мелюка всегда поступают за его подписью.
19 ноября 2020 года ко мне поступило обращение адвоката Чвановой, которая сообщает о том, что она на протяжении двух лет оказывает юридическую помощь осужденному из Челябинска Петерсу Евгению, который отбывает наказание в ФКУ Т-2 «Владимирский централ». После прибытия его в указанное учреждение сотрудники всячески препятствовали ей в оказании ему юридической помощи и по всяким надуманным основаниям пытались каждый раз не пустить ее на свидание к нему. По этому поводу она неоднократно выигрывала в суде недопуски, однако на УФСИН это не действовало.
18.11.2020 она по электронной записи приехала в учреждение, где содержится осужденный Петерс Е., после двухчасового ожидания ей оформили все необходимые документы и проводили в комнату для встреч адвокатов с осужденными.
Спустя несколько минут к ней пришел оперативный сотрудник и сообщил ей, что ее подзащитный в Т-2 больше не содержится. На все ее вопросы, Когда, куда и на каком основании осужденного Петерса увезли из Т-2, оперативник отвечал коротко: «Я ничего не знаю!» После этого ее попросили покинуть режимную территорию.
Супруга Евгения Петерса Диана обзвонила все учреждения Владимирской области, но ни в одном из них, как ей ответили, он не значится!
Адвокат отмечает, что последняя ее встреча с Евгением была 25.08.2020 года, и тогда он пожаловался на невыносимые бесчеловечные условия его содержания! Она полагает, что его умышленно скрывают от нее, возможно, в связи с тем, что на его теле имеются следы от побоев или пыток.
Ею уже были направлены запросы в УФСИН России по Владимирской области и жалоба в прокуратуру по надзору!
Ранее, в марте 2019 года, я обращался во ФСИН России в связи с тем, что его адвокат Чванова, прибывшая на свидание с подзащитным 04.03.2019 года, в течение шести часов ожидала, после чего ее так и не пустили к подзащитному, однако на руки выдали подписанный пропуск и просто морочили голову до конца рабочего дня. Я отмечал, что, возможно, Петерс там был избит, так как в первый же день по приезду в ИК-7 его поместили в ШИЗО.
При этом Петерс направляется в Т-2 Владимирской области, но каким-то образом транзитом оказался в ИК-7 УФСИН России по Владимирской области.
3 декабря адвокату Чвановой стало известно о нарушениях прав Петерса. Так в течение нескольких дней в камере было отключено отопление, в связи с чем Петерс сильно замерз. После посещения Петерсу включили отопление, однако гигиенические предметы и Библию не выдали.
В камере находились три радиопередатчика, которые работают 24 сутки на большой громкости, транслируя три разных канала. Несмотря на обращение к прокурору, пытки музыкой не прекратились.
Данные нарушения принципиальной оценки не получили, виновные наказаны не были.
Считаю, что в отношении Петерса имеет место грубое нарушение статьи 3 Конвенции прав человека и основных свобод.
Считал бы необходимым:
- Провести служебную проверку силами Центрального аппарата ФСИН России.
- Закрыть все колонии и тюрьмы УФСИН России по Владимирской области на правозащитной карантин, присоединив их к управлению ФСИН соседнего региона.
- Всех сотрудников учреждений УФСИН России по Владимирской области подвергнуть переаттестации с участием правозащитников, всех осужденных перевести в иные регионы, разжаловать Мелюка в рядовые, уволив со службы без права на пособия и пенсию.
- Проверить все явки с повинной, поданные в учреждениях УФСИН по Владимирской области начиная с 2000 года, принять меры к реабилитации лиц, написавших такие явки в связи с пытками.
Дополнительно прошу вас, чтобы мое обращение не попало Мелюку.
Сообщаю, что Комитет за гражданские права переписки с Мелюком не ведет и возобновит переписку с ним только после того, как тот станет заявителем из числа подозреваемых, обвиняемых и осужденных, то есть, по-видимому, с 2021 года.
А. В. Бабушкин
