На смерть Максима Марцинкевича

К Максиму у меня было непростое отношение.

Почему сложное? Дело в том, что в ноябре 2006 года на Болотной площади я проводил антифашистский митинг. А Максим примерно с 80 крепкими парнями через заслон полиции рвался к нам. И вовсе не для того, чтобы выразить свое восхищение. Помню, как облегченно вздохнули я и мой помощник Мирослав, когда Тесака задержала полиция.
С тех пор утекло много воды. По заявлению депутата от моей родной партии «Яблоко» Максим Марцинкевич был задержан за конфликт в клубе «Билингва». И суд дал ему немалый срок.
Наша сотрудница Лариса Романова выслала ему нашу «Настольную книжку заключенных».

Я лично познакомился с Максимом в 2014 году, когда был членом ОНК. Я посетил Максима в СИЗО №3 г. Москвы. Тот находился в спецблоке, болел гриппом и достаточной помощи не получал. Я написал в своих рекомендациях, чтобы Максима начали лечить. Пришел недели через две. Спросил Максима, как дела с его лечением. Максим ответил, что у него все нормально. И попросил меня помочь еще пяти ребятам. И назвал имена. Все они были либо кавказцами, либо среднеазиатами. Еще через месяц я оказался в камере у Максима. И убедился в том, что судьба этих людей имела для Максима свое значение.

А затем Максим оказался в одной камере с моим заместителем Андреем Маяковым в СИЗО №1 ФСИН России. Андрей был тяжело болен. И Максим, как мог, ему помогал.

Знал я и других людей, кто был его сокамерниками. И могу смело написать: Максим Марцинкевич был уникальным человеком — он помогал всем, кому мог помочь. Проблемы людей не оставляли его равнодушными.

Оригинал