Часть 1. ТИКи, УИКи, открытость и гласность в фантазиях ЦИК
Сверху, то есть на уровне регионов, можно было увидеть, что семь дней голосования дают именно тот результат, который нужен инициаторам одобрения. При этом оказалось, что чем больше в регионе уровень «досрочного голосования» (то есть голосования, которое проходило «до дня голосования»), тем выше уровень одобрения, а голосование 1 июля такую зависимость не проявляет. Иначе говоря, досрочно голосующие почему-то намного больше были склонны голосовать за поправки, чем те граждане, которые пришли на избирательные участки 1 июля.
Факт интересный, но для меня ожидаемый. Такой эффект я стал ожидать тогда, когда увидел разработанный ЦИК РФ протокол участковой избирательной комиссии об итогах общероссийского голосования по одобрению поправок в Конституцию РФ. В протоколе не было традиционных для выборов строк о числе проголосовавших досрочно и о числе проголосовавших вне помещения для голосования (грубо говоря – «на дому»). Я понял, что «досрочное голосование» будет главным на этих выборах.
Затем ЦИК расширил рамки досрочного голосования до беспрецедентных масштабов и форм: разрешил голосовать шесть дней не только на избирательных участках (что можно делать и на выборах), но также и вне помещения для голосования, причем не только дома и без объяснения причин, но и на «придомовых территориях» (к которым почему-то смело стали относить территории предприятий), а также в «местностях, с которыми затруднено транспортное сообщение».
В общем, стало ясно, что организаторы выборов устроят такое «досрочное голосование», которое покажет феноменальный и нужный результат. Что и случилось. Досрочно проголосовало по официальным данным 53,3% участников голосования, что значительно перекрыло и российские рекорды региональных выборов, и даже показатель белорусских выборов.
Конечно, можно легко сослаться на то, что фактически это было не досрочное, а обычное голосование. Но такая ссылка не все объясняет по причинам, указанным выше: досрочное голосование проводилось «где только можно» и «как только можно». Кроме того, общественный контроль досрочного голосования был практически невозможен: нельзя было выставить круглосуточных наблюдателей там, где такое голосование происходило и там, где хранились избирательные бюллетени досрочного голосования.
Что происходило с досрочным голосованием в эти шесть дней, нам могли бы рассказать те, кто его проводил и организовывал, а также те, кто перекладывал бюллетени досрочного голосования из избирательных ящиков в «сейф-пакеты» и хранил их. Но вряд ли расскажут: «триумф» голосования вряд ли побудит их к этому. Многое можно было бы понять, если бы мы имели статистику этого голосования по избирательным участкам – по дням и по месту голосования. Эта статистика существует, поскольку кураторы УИК ее собирали (см. ниже). Она наверняка есть и у ЦИК РФ, но ЦИК РФ «стесняется» ее публиковать. Статистика есть только по числу досрочно голосовавших по регионам, причем без разделения на места голосования.
Подробную статистику досрочного голосования в УИК можно было узнать либо прямо в УИК (а их больше 96 тыс.), либо в ТИК (коих у нас около 2750). Как?
УИК составляет (точнее – должна составлять) ежедневные акты на каждое досрочное голосование – в помещении для голосования, вне помещения для голосования. В принципе (то есть в соответствии с постановлением ЦИК РФ) член УИК или наблюдатель может ознакомиться с этими актами. Кроме того, цифры из этих актов должны оглашаться при подсчете голосов. Увы, эти положения не всегда выполняются.
ТИК (а в действительности – кураторы выборов из местной администрации) имеет ежедневные сводки по досрочному голосованию на подведомственных УИК. И опять же - в принципе – с этими документами может ознакомиться член ТИК. Иногда это даже удается. Например, это удалось члену ТИК с правом решающего голоса Кириллу Трофимову из района Раменки города Москвы, и он сделал замечательные открытия по технологии досрочного голосования. Частично это удалось Михаилу Воронкову из района Отрадный в Москве. В конечном итоге после нелегкой борьбы удалось это и мне как члену ТИК Войковского района города Москвы с правом совещательного голоса.
Проблема заключается в том, что вопреки декларациям об открытости и гласности организаторы наших выборов крайне неохотно делятся с гражданами информацией.
И хотя никто из нас не видел, когда и как составлялись упомянутые акты и как добывалась статистика, сама статистика говорит о многом. Расскажу о собственном опыте.
Часть 2. Наблюдения из одного московской ТИК
Итак, 25 июня я первый раз появился в ТИК Войковского района с уведомлением от депутата Мосгордумы Дарьи Бесединой о том, что она назначает меня членом комиссии с правом совещательного голоса (замечу, что это была примерно 40-я ТИК, в которой я был членом с совещательным голосом). Неожиданно для меня мне сразу выписали удостоверение, а очень милый председатель ТИК Валентин Иванович сказал, что я получу любую интересующую меня информацию, но… завтра. Я, как обычно мило улыбнувшись, сказал: «Завтра - так завтра» — и приехал на следующий день. На следующий день меня встретила еще более милая заместитель председателя ТИК Людмила Николаевна. И она дала мне несколько бумаг. Одна была именно той, которую я просил, – решение ТИК о распределении бюллетеней по УИК (позднее оказалось, что это – лишь одно из таких решений). А вот остальные бумажки, вероятно, были рассчитаны на то, что я ничего не понимаю в процессе: там были циферки, которые Людмила Николаевна никак не могла объяснить. После того как Людмила Николаевна призналась, что она тоже мало понимает в этих циферках и что надо бы спросить у других, мы расстались и встретились на следующий день. На этот раз у Людмилы Николаевны было подкрепление в лице члена ТИК с правом решающего голоса Натальи, которая понимала больше, и одну бумагу под названием «Статистический отчет о количестве избирателей, включенных в отчетные документы УИК» (без даты!) она мне разъяснила (по крайней мере – выдала свою версию). Итак, результатом первых трех дней моей работы была добыча нескольких интересных чисел – примерно трети того, что меня интересовало. Не считая, конечно, очередного доказательства того факта, что ТИК сам мало осведомлен, что он делает, а председатель комиссии не жаждет давать мне информацию, которую я прошу. Зато он очень убедительно рассказал мне по телефону, что обязательно все даст.
На следующий день, 28 июня я приехал к Валентину Ивановичу, который заседал с еще двумя членами комиссии. Валентин Иванович не спеша и волнуясь рассказал мне, что он совершил ошибку, выдав мне удостоверение. Потому, что голосование – не выборы, мой «статус нелегитимен», Федеральный закон "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" на этом голосовании не действует, и поэтому никаких полномочий у меня нет. Мои возражения с упором на Закон о поправке и постановления ЦИК не убедили Валентина Ивановича. После выслушивания семиминутного пустословия про жизнь и про работу в ОВД еще одного члена ТИК, который заявил, что ответа он слушать не хочет, я удалился для написания заявления в вышестоящую комиссию – Мосгоризбирком.
Поскольку Мосгоризбирком я знаю «как облупленный» (восемь лет присутствия на его заседаниях не прошли даром), в заявлении я поставил совершенно конкретные вопросы:
1) Имею ли я право получать в ТИК для ознакомления и получения копий документов и материалов, непосредственно связанных с общероссийским голосованием, в частности:
- ежедневные сведения о числе участников голосования, проголосовавших разными способами на каждом избирательном участке района;
- сведения о числе избирателей, включенных и исключенных из списка участников голосования на основании заявлений о голосовании по месту нахождения и о дистанционном голосовании.
2) Имею ли я право присутствовать на заседаниях ТИК и обязана ли ТИК сообщать мне заблаговременно о таких заседаниях;
3) Имею ли я право присутствовать при проведении голосования и подсчета голосов в нижестоящих избирательных комиссиях, а также знакомиться с документами этих комиссий, относящихся к общероссийскому голосованию?
29 июня Мосгоризбирком в лице своего сотрудника и члена Р. В. Кузнецовой дал общий ответ, кроме того, зампредседателя и сотрудник МГИК Д. А. Реут разослал такое же общее письмо председателям ТИК. Но в этих письмах было сказано главное: «Вышеуказанные положения Федерального закона распространяются на деятельность избирательных комиссий по подготовке и проведению общероссийского голосования по вопросу одобрения изменений в Конституцию Российской Федерации».
Это был удар для Валентина Ивановича, хотя не думаю, что это было ударом для всех председателей ТИК, поскольку многие из них лучше понимают соотношение сил избирательной и исполнительной власти.
Так или иначе,, утром 1 июля я, в очередной раз получив от Валентина Ивановича заверения о том, что документы будут мне предоставлены, направился на избирательный участок №240. Там меня встретила очень милая председательница Анна Николаевна. Она застенчиво отказывалась мне сообщить, сколько же человек проголосовало досрочно, тем более показать акты досрочного голосования. Более уверенно чувствовала себя зампредседателя Белла Гиглаевна, которая при мне позвонила некой Екатерине Александровне спросить разрешения на выдачу мне документов. Я подозревал, что Екатерина Александровна – не член ТИК, что и подтвердилось. Но выдавать мне информацию она запретила.
Кстати, в этой УИК я встретил четырех наблюдателей от общественной палаты. Один из наблюдателей появлялся в помещении спорадически, зато три другие почти не отлучались. У них была важная миссия: они по просьбе комиссии выдавали проголосовавшим гражданам сертификаты на получение подарков.
Я направился на другой конец района – в комиссии №246 и №3437, находившиеся в одном здании. Там, к своему удивлению, я быстро получил сведения о количестве досрочно проголосовавших. В УИК №3437 до дня голосования проголосовало 2290 человек, причем 2033 из них – вне помещения. Это было массовое «выездное» голосование по меньшей мере на трех крупных предприятиях: в первый день там проголосовали 1108 человек, во второй – еще 479.
Затем я вернулся в ТИК, где примерно час безрезультатно отлавливал Валентина Ивановича. А к половине седьмого я, немного обиженный на УИК №240, вернулся именно туда, чтобы поприсутствовать при подсчете голосов.
Подсчет голосов в этой комиссии (замечу, что там стояли КОИБы) прошел без нарушений, хотя и довольно беспорядочно; он занял всего 4,5 часа. И самое главное, что были объявлены данные всех актов досрочного голосования. Которые, конечно, могли быть изготовлены прямо в день голосования: с утра-то мне их не дали посмотреть. Зато теперь стало ясно, когда и где происходило досрочное голосование (по крайней мере - официально). У моей комиссии был один выезд на предприятие, где, не отрываясь от станка, скальпеля или табельного оружия, проголосовало 245 граждан.
Около 1:00, после получения всех желаемых сведений в УИК№240, я вернулся в ТИК. И тут, наконец, меня ждала радость: я наконец получил долгожданные сведения, которых так долго добивался от Валентина Ивановича. Оформлены они были в шаблонной таблице, наверху которой стояло «Форма №1 к приложению №1».
Районная статистика
А теперь – посмотрим на районную статистику в целом. В районе Войковском 20 УИК, одна (№3641) – в СИЗО; там все 765 сидельцев проголосовали досрочно.
1. Что происходило со списком участников голосования?
Он интенсивно изменялся в период подготовки к голосованию. В список включались граждане, подавшие заявления на голосование по месту нахождения в Войковском районе, и исключались граждане, подавшие заявление на голосование по месту нахождения в других районах и дистанционно. Баланс включенных-исключенных был очень неравномерным по УИК. При этом отличились несколько УИК (см. диаграмму 1), к которым, очевидно, «методом мобильного избирателя» были приписаны работники предприятий. Трудно предположить, что работники этих предприятий в едином порыве решили в выходной день выйти на работу и при этом все самостоятельно подали заявления на голосование по месту работы. Намного легче предположить, что список в УИК подал отдел кадров, заодно с заявлениями на голосование по месту нахождения и "вне помещения для голосования".
Диаграмма 1
Общее число «приписанных граждан» в Войковском районе составило 6540 человек, или 14,5% от списочного числа участников голосования. Такое «переселение народа» наблюдалось по всей Москве, и, надо полагать, оно не было естественным явлением.
2. Общая доля досрочного голосования по УИК
Общая доля досрочного голосования в УИК Войковского района составила 69%, из них 41% голосовал «вне помещения для голосования».
3. Распределение УИК по числу голосовавших
На диаграмме 2 можно видеть, каким образом голосование распределилось по видам и дням голосования: досрочному в помещении, досрочному вне помещения (на предприятиях и в квартирах) и «срочному» 1 июля.
Диаграмма 2
Заметно, что везде основной составляющей общей явки является явка досрочная. Кроме того, видно, что в УИК №246, 248, 3437 и 245 явка, обеспеченная предприятиями, внесла основной вклад.
4. Как связаны доля досрочного голосования и доля досрочного голосования вне помещения с долей ответов «ДА»
Буду краток и приведу картинки.
На диаграмме 3 по горизонтальной оси отложена доля досрочного голосования, а по вертикальной – доля ответов «ДА». Видна высокая и надежная положительная корреляция.
Диаграмма 3
На диаграмме 4 по горизонтальной оси отложена доля досрочного голосования вне помещения, а по вертикальной – доля ответов «ДА». Видна высокая и еще более надежная положительная корреляция.
Диаграмма 4
5. Как жители Войковского района голосовали 1 июля?
Диаграмма 5 показывает, что 1 июля отсутствует надежная зависимость между явкой и долей ответа «ДА». Да и корреляция скорее отрицательная….
Диаграмма 5
Судя по общей московской статистике, победа ковалась примерно одинаково во всех районах Москвы. И нежелание делиться информацией о подробностях досрочного голосования становится очень понятным.
К досрочному голосованию были привлечены все, кого могли привлечь, в первую очередь сотрудники государственных и муниципальных предприятий, которых для удобства либо приписывали к ближайшим УИК, либо привлекали к дистанционному голосованию. Во-вторую очередь - как обычно – клиенты собесов. Сколько из этих людей, невольно включенных в списки подавших заявки на досрочное голосование, проголосовали реально – неизвестно: нам остается рассчитывать на честность организаторов выборов, которые эти списки составляли.
