Очередное вопиющее и грубое нарушение прав заключенного С. в учреждениях ГУФСИН России по Красноярскому краю и прав адвоката Татьяны Старцевой в СИЗО-3 ГУФСИН России по Красноярскому краю с целью принудить к отказу от защиты нарушенных прав...
По имеющейся у нас информации, 06 февраля 2020 года осужденный С., 1963 г.р., по неизвестным причинам был этапирован из ФКУ Тюрьма ГУФСИН России по Красноярскому краю в ФКЛПУ КТБ-1 ГУФСИН России по Красноярскому краю, не смотря на крайне плохое самочувствие, о чем он написал заявление об отложении перевозки до выздоровления.
Однако в нарушении Закона нашего подзащитного начали переводить из одного места принудительного содержания в другое, тем самым, по нашему мнению, растрачивая государственные бюджетные денежные средства, что в свою очередь указывает на признаки состава преступления, предусмотренного ст. 285.1 УК РФ и ст. 286 УК РФ.
Так, 07 февраля 2020 года заключенный С. прибыл в ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН по Красноярскому краю.
18 февраля 2020 года С. убыл из СИЗО-1 и прибыл в ФКЛПУ КТБ-1 ГУФСИН по Красноярскому краю.
04 марта 2020 года С. убыл из КТБ-1 и прибыл в ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН по Красноярскому краю.
24 марта 2020 года С. убыл из СИЗО-1 и прибыл в ФКЛПУ КТБ-1 ГУФСИН по Красноярскому краю.
13 апреля 2020 г. С. убыл из КТБ-1 и прибыл в ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Красноярскому краю.
05 мая 2020 года С. убыл из СИЗО-1 и прибыл в ФКУ СИЗО-3 ГУФСИН России по Красноярскому краю, расположенному в г. Ачинск, где и содержится по настоящее время по неизвестной причине и в неизвестных целях. Стоит заметить, что Ачинск совершенно не находится по пути в город Минусинск, куда заключенного согласно ответов из ГУФСИН края должны все же вернуть.
При этом, по имеющейся у нас информации, Ачинскому межрайонному прокурору дали ответ из ГУФСИН, что поезд неожиданно пошел не по тому пути. Данное глупое утверждение, по нашему мнению, порочит честь и деловую репутацию ФСИН России в целом.
07 мая 2020 в ФКУ СИЗО-3 ГУФСИН России по Красноярскому краю прибыл адвокат Никулин О. О. с целью оказания юридической помощи С., однако адвокату сообщили недостоверную информацию, что указанный осужденный в СИЗО-3 не содержится.
08 мая 2020 года осужденного С. в ФКУ СИЗО-3 ГУФСИН России по Красноярскому краю посетил адвокат Никулин О.О., которому осужденный сообщил о грубых нарушениях в отношении него, а именно: по прибытию в СИЗО-3 сотрудники администрации СИЗО-3 изъяли у С. разрешенные ему по состоянию здоровья вещи – трость, личный тонометр, корсет, документы по уголовному делу и административным делам (на стадии рассмотрения указанных дел в судебном порядке), фотографии родственников, а также другие не запрещенные личные вещи.
С 12 мая 2020 г. по 15 мая 2020 г. в СИЗО-3 осужденного С. посещала адвокат Старцева Т. В. с целью оказания юридической помощи указанному осужденному.
16 мая 2020 года к осужденному С. в СИЗО-3 вновь прибыла адвокат Старцева Т. В. с целью оказания юридической помощи, однако в нарушении требований уголовно-исполнительного законодательства не была допущена на свидание (рабочую встречу) к указанному осужденному по причине выходного дня, что противоречит требованиям ст. 48 Конституции РФ, ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре», ст. ст. 16, 47, 53 УПК РФ, ч. 8 ст. 12, ч. 4 ст. 89 УИК РФ, п. 13, 71 Приказа Минюста РФ №295 от 16.12.2016 г. «Об утверждении правил внутреннего распорядка исправительных утверждений».
По многочисленным нарушениям в отношении осужденного С. при его содержании в пенитенциарных учреждениях ГУФСИН России по Красноярскому краю мною и адвокатом Старцевой Т. В. были направлены заявления и обращения в различные правоохранительные и судебные органы с требованием привлечения к ответственности лиц, виновных в указанных нарушениях.
20 мая 2020 года к осужденному С. вновь прибыла адвокат Татьяна Старцева с целью оказания юридической помощи, однако в нарушении закона не была допущена на рабочую встречу к осужденному С. по причине того, что при проходе через второе КПП СИЗО-3 у адвоката Старцевой был незаконно изъят USB-накопитель с конфиденциальной информацией, который она имела при себе, о чем был составлен Акт. При этом сотрудники СИЗО-3 незаконно удерживали адвоката Старцеву Т. В. более 2-х часов без составления каких-либо протоколов, флешку все же вернули.
26 мая 2020 г. к заключенному С. вновь прибыла адвокат Старцева Т. В. с целью оказания юридической помощи, в ходе рабочей встречи С. сообщил своему защитнику о том, что по прибытию в камеру, где он содержался, он обнаружил, что в камере нет одного из осужденных, а после того как в камеру завели исчезнувшего осужденного, С. увидел у него телесные повреждения, которых ранее не было. Указанное обстоятельство заключенный С. расценивает как формы психологического давления и провокации в отношении него. При этом в неофициальной беседе представитель администрации следственного изолятора дал понять адвокату, что за каждым ее шагом следят, во всяком случае ей сообщили, что знают, где она остановилась.
28 мая 2020 года, опасаясь за жизнь и здоровье заключенного, к последнему вновь прибыла адвокат Татьяна Старцева с целью оказания ему юридической помощи, однако после того, как она по приглашению сотрудника СИЗО-3 прошла в следственный кабинет, самого заключенного, ожидавшего защитника, вывели из указанного помещения, а в отношении адвоката Старцевой Т. В. незаконно и принудительно был произведен досмотр документов, составляющих адвокатскую тайну и личный досмотр, при котором по отношению к Старцевой Т. В. сотрудниками СИЗО-3 было озвучено постановление с обоснованием о якобы готовящемся заключенным и его адвокатом преступлении, в связи с чем должностными лицами было выдвинуто требование адвокату раздеться догола, от чего она испытала моральные и нравственные страдания, страх и унижение.
Указанные обвинения и действия сотрудников СИЗО-3 опорочили честь, достоинство и деловую репутацию адвоката.
В соответствии со ст. 27.7 КоАП РФ личный досмотр относится к категории процессуальных действий, осуществляемых в порядке, предусмотренном данной нормой, при этом у сотрудников СИЗО-3 должны были быть достаточные основания полагать о наличии у адвоката Старцевой Т. В. объектов ограниченного гражданского оборота (оружия, боеприпасов и т. д.).
Согласно положениям КоАП РФ личный досмотр, а также досмотр вещей, находящихся при физическом лице, относятся к мерам обеспечения производства по делу об административном правонарушении и могут быть применены только в целях пресечения административного правонарушения, установления личности нарушителя, обеспечения своевременного и правильного рассмотрения дела об административном правонарушении и исполнения принятого по делу постановления.
Однако, в отношении адвоката Старцевой Т. В. не был составлен протокол об административном правонарушении. Более того, полный личный досмотр должен производиться лишь при задержании лица.
При этом в нарушение ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» администрация ФКУ СИЗО-3 ГУФСИН России по Красноярскому краю не уведомила об этом адвокатскую палату Пермского края, так как в отношении адвокатов действуют специальные правила досмотра и обыска.
Указанные нарушения в учреждениях ГУФСИН России по Красноярскому краю носят системный характер, так было в отношении моего другого доверителя Гиоргия М., в итоге получившего тяжкое заболевание, в связи с чем он вышел на свободу раньше положенного срока.
Указанные обстоятельства дают все основания полагать об умышленном ограничении прав защитников и осужденных, содержащихся в местах принудительного содержания ГУФСИН России по Красноярскому краю с целью осуществления провокаций и склонения к сотрудничеству с оперативной службой регионального Главка.
По указанным фактам нами были направлены заявления на имя Директора ФСИН России, начальника УСБ ГУФСИН по Красноярскому краю, Генеральному прокурору России, Прокурору Красноярского края, Уполномоченному по правам человека Красноярского края, а также в Следственный комитет России.
