Когда-нибудь я еще поговорю с лидером группы «Сейф» Николаем Ковалёвым о его творчестве, соратниках-музыкантах, клипах, альбомах, фильмах. А сегодня хотелось поговорить о месте, где он живет и творит, – о селе Палех, ставшем когда-то частью маршрута советского Золотого кольца и прогремевшего на весь мир намного раньше, чем Плес – нынешняя гламурная визитка Ивановской области. Но разговор все равно получился о творчестве – о чем еще говорить с музыкантом и продюсером, он по-любому сбивается на эту тему – и уже через него о Палехе, власти, «Стрелке»…
- Есть ощущение, что Палех из села ремесленников превратился в место, где собираются творцы. Как это получилось?
- Мне кажется, Палех никогда не переставал быть творческим местом, здесь всегда была особая среда, тон которой задавали художественные мастерские, где художники создавали индивидуальные работы. Здесь же не фабрика, как в Холуе, Мстёре или Федоскино, – там небольшая группа художников делает оригиналы, а остальные их копируют. В Палехе всегда была кардинально другая ситуация. Конечно, были и есть посредственные работы, так называемая массовка, но художники-авторы были и есть. Многих смутил бум спроса на лаковую миниатюру в 90-х годах, когда на рынок вывалилось много подделок, а художники больше думали о заработке, чем о творчестве, но творцы всегда были.
- По-другому спрошу. Раньше Палех называли селом художников, а сейчас, мне кажется, появился культурный слой, состоящий не только из людей с кисточками. В Палехе на самом деле занимаются разными искусствами или это ощущение формирует Facebook?
- На самом деле и так всегда было. Уникальность Палеха в том, что в этот маленький городок съезжались творческие люди со всего Советского Союза. Это были не только мастера росписи шкатулок: и театры, и музыканты, и поэты...
- Кроме традиционных шкатулочников в Палехе есть твоя группа «Сейф», есть художник Яр Пикулев, еще много разных людей, живущих творчеством.
- Создание творческой среды – очень важная вещь. Как короля делает свита, так художника формирует среда, в которой он варится. Поэтому мы делаем разные фестивали, художественные и музыкальные, стараемся притащить интересных людей. Чтобы в Палехе было варево из впечатлений, общения, творчества. И это не в последние годы появилось. Я занимаюсь организацией фестивалей и привожу разных людей – Гребенщикова того же. Меня спрашивают: зачем, как? А я вспоминаю детство, мой папа был директором художественно-производственных мастерских, в Палех постоянно приезжали артисты, писатели, космонавты, ученые. В художественном училище шли концерты Московской консерватории. В Палехе открыли первую районную музыкальную школу в Советском Союзе, ее курировал Тихон Хренников, рояль подарил, а до этого всем, кто хотел учиться музыке, приходилось ездить в соседнюю Шую. Живя в Палехе, мы смотрели в экраны на звезд, условных Хазанова и Чурикову, а потом я видел их на палехских улицах или у себя дома. Мы сегодня просто продолжаем традицию старшего поколения – моего отца и многих других людей.
- Со стороны создается впечатление, что в селе есть слой влиятельных творческих людей – тех, кого раньше называли интеллигенцией, – к которым прислушивается власть. Или это только кажется, а вы с властью в параллельных мирах?
- Давай определимся, что я только за себя на эту тему говорю. Главное – это человеческий фактор. С кем-то из власти никак не контактировали, а с кем-то взаимодействовали. С нынешним главой Игорем Старкиным сложились добрые отношения, потому что он сразу поддержал наши инициативы с фестивалями – и окей. Был губернатор Михаил Мень – все к нему по-разному относятся, кому-то нравился, кому-то не нравился – он наши инициативы поддерживал. Поиграть на инструментах из его коллекции не получилось, джема не устроили, но когда где-то виделись, он всегда спрашивал: «Чем вам помочь?» Для себя мы никаких пряников не просили, но, когда я сказал, что собираемся делать фестиваль «Яблочный спас», Мень сказал: «Приезжай, пиши проект, поддержим», и мы запустились. Поэтому я вспоминаю Меня добрым словом – это был первый человек из власти, который шел на контакт и поддерживал инициативы.
- Первый или единственный?
- (Смеется) Думаю, что не единственный, тот же Старкин помогает. Мы всегда существовали независимо, ничего от власти не ждали и не просили – никаких пряников или подачек. А если власть неожиданно идет навстречу? Окей, хорошо.
- Палешан не напрягает, что уже третий глава неместный гастролер, приезжающий на работу из Иванова?
- Может, кого-то и напрягает, я такого не слышал, среди моих знакомых такого нет. Главное – как человек работает, место проживания дело второе.
- Как вы, творческое комьюнити поселка, сосуществуете с остальным населением? Ведь в российской глубинке фриков не любят.
- Не знаю, фрики ли мы в классическом понимании (как-то невесело смеется), чтобы нас не любить. Не уверен. Мы делаем фестиваль «Молодая и красивая» не для художественной тусовки, туда приходят все желающие. Я на себе неприязни не испытывал, наоборот говорят «спасибо, классно сделали». Наверное, ответ на этот вопрос надо искать у людей нетворческих профессий.
- Что происходит с селом сегодня – оно умирает или возрождается или ничего не происходит?
- У нас идут городские инновации, реализуется проект «Стрелки» в центре и в парке – какая-то движуха есть. Другое дело, как они это делают. Центр сделали плохо, на мой взгляд, а парк уже хорошо.
- Почему к местной интеллигенции не прислушались, когда «Стрелка» уродовала центр поселка?
- Когда приезжал губернатор Воскресенский – я был на этой встрече, – была встреча с представителями «Стрелки», из зала спрашивали о злосчастной крошке, которую потом все равно уложили с нарушением технологии. Он сказал: сделайте инициативную группу из активных палешан. Сделали, собирали пожелания, публиковали их, ходили в администрацию – в итоге на них стали огрызаться, что слишком критично ко всему подходят. Не хочется в эту тему влезать, понятно ведь, зачем делаются такие проекты: кто-то осваивает деньги, что еще говорить-то. Хорошо, когда результат есть, но иногда не получается.
- Закопанные в землю миллионы сделали палешан счастливее?
- Кого-то сделали, кто-то радуется. На самом деле, не нужно на это слишком категорично смотреть – что-то получилось, а что-то нет. Я бы так сказал: могло быть лучше. Потом инициативную группу послушали и уже парк делали с учетом мнения палешан – и он получился лучше, чем центр.
- О «Сейфе» рассказывает Сева Новгородцев, художник Яр Пикулев известен половине мира. Почему о палешанах так мало знают на родине, в Ивановской области, а сами вы больше стремитесь в Москву и дальше?
- Как же нет? Мы, «Сейф», юбилейные концерты играем в Иванове – 30-летие отмечали в филармонии.
Вообще мы не циклимся на чем-то одном. Захотели снимать художественное кино – набрались наглости и сняли пару фильмов, привлекли друзей для съёмок. Собрались делать фестиваль… Как организатор этих безобразий я пытаюсь увлечь людей делать что-то, как мне кажется, интересное. Те, кто отзывается и поддерживает, присоединяются к проекту и становятся членами творческого объединения «Сейф» – неформально, конечно, без корочек.
- Чем ты, лидер музыкальной группы, зарабатываешь на жизнь – творчеством?
- Давай я не буду на этот вопрос отвечать, опустим его. Я не коммерсант и не люблю на эту тему разговаривать.
- Последний альбом всегда аполитичного и рафинированного «Сейфа» удивил тем, что в нем силен социальный и политический контекст, московские митинги с протестами. Откуда это?
- Это эффект зеркала. Песни пишутся по-разному, слушатель – это соавтор, в песню изначально закладывается несколько слоев. И когда ее слушают, она раскрывается, как листочки хорошего чая в чайнике. Какой у слушателя есть бэкграунд – так и раскроется, песня играет по-разному для каждого слушателя. Мы живем не в башне из слоновой кости, и все вокруг влияет на автора. А в Палехе мы или не в Палехе – география сейчас не имеет никакого значения. Мы никуда не уезжаем, не ищем, где лучше, а делаем хорошо вокруг себя, поэтому и получается такая вот тусовка – как-то так повелось. Организуем вокруг себя интересное пространство.
- Скоро наша жизнь разделится на «до» и «после» коронавируса. Где была основная аудитория вашей группы до карантина - в селе или на гастролях, в онлайне или в офлайне?
- Как-то не задумывался на эту тему. Наверное, онлайн. Когда приезжаешь на большой фестиваль, там огромное количество зрителей: на юбилейном «Нашествии» было 175 тысяч человек. Хотя не все, конечно, были у нашей сцены (смеется). Естественно, такой аудитории в Палехе не собрать, это небольшой городок. Я почему Палех городком называю? Село – это не обидно, но про сельское хозяйство, а здесь слишком много интеллигенции и жители немножечко не те. А до города он не дотягивает, поскольку маловат. И я нашел такое определение: городок. И этот городок, даже если весь соберется на концерт «Сейфа», не даст такой аудитории, как фестиваль. Недавно на НТВ вышел сериал «Вокально-криминальный ансамбль», для которого мы написали песни. Какая аудитория у этого фильма? Отклик на песни был большой.
- Как переживаете самоизоляцию и есть ли она в Палехе?
- У нас ничего не поменялось (заразительно смеется), потому что большую часть времени мы находимся дома – я и большинство моих друзей.
