Мне прислали ссылку на пост Юлии Изюмовой в сети VK. Автор пишет, что они (вероятно, имеется в виду организация «Наблюдатели Петербурга»?) «не разделяют самую свежую публикацию, которая называется "Обидчивый Леноблизбирком". Поскольку автором последней публикации являюсь я, постольку я внимательно прочитал возражения и могу сказать вот что.
Юле не понравилось поведение некоторых наблюдателей, которых она воспринимала как представителей lвижения «Голос». Она считает, что эти наблюдатели вели себя «провокационно». Юля не может себе представить, что люди, с которыми она сталкивалась в Шлиссельбурге, представляют только себя? Со своими собственными характерами, опытом и темпераментом. Или может, но у Юли так проявляется профессиональная ревность?
Что же касается «провокационности», то в посте Юли я не нашел описаний провокационных действий (хотя вполне допускаю, что в силу темперамента некоторые высказывания могли не понравиться), зато я очень много раз в своей жизни слышал упреки в провокационности, которой наши избирательные комиссии называют требования соблюдать закон. А аргументами Юли являются описания деятельности и достижений Кировского ТИК.
Придется мне еще раз повторить то, о чем я написал в своем посте, порожденном обиженной реакцией Леноблизбиркома (которая, по версии Юли, была не обидой, а «гласной и открытой деятельностью комиссии»). Поскольку я действительно никогда не был наблюдателем в Ленинградской области, я буду опираться на ту самую заметку И. Шукшина, которая обидела Леноблизбирком. Я склонен верить фактам, изложенным Иваном, поскольку они характерны для наших избирательных комиссий. Хотя я не наблюдал в Ленинградской области, опыт наблюдения за комиссиями, в том числе – территориальными, у меня есть: примерно сотню ТИК примерно в трех десятках регионов я посетил. И считаю себя вправе обобщать.
А Иван Шукшин, почитав закон и придя первый раз в ТИК, увидел незамыленным взглядом большую разницу между законом и практикой, а также заметил один из главных изъянов наших выборов. Заметка Шукшина называется явно не дипломатично: «Наблюдение за ТИК: бездельники и вредители». Кому может понравиться, когда его называют бездельником и вредителем? Ясно, никому. И Юля нам доказывает, что никакие они не бездельники, потому что: «на сайте Леноблизбиркома была в прошлом году размещена хорошая методическая база с материалами , в день голосования всегда работает горячая линия, а члены Леноблизбиркома отвечают в том числе и в мессенджерах, в Ленобласти стало намного меньше отказов в регистрации кандидатов, <...>». Это правда? Правда, поэтому называть ТИК бездельниками можно только метафорически.
Впрочем, если приглядеться, то из названия этого и не следует: Иван лишь констатирует, что когда он наблюдал в ТИК, то обнаружил там бездельников и вредителей. А дальше Иван достаточно подробно рассказывает, почему он считает некоторых руководителей ТИК бездельниками и вредителями и почему он – первый раз попав в ТИК, – был «шокирован» и считает, что закон и принципы свободных выборов не соблюдаются.
Первое. ТИК расположен в здании администрации, в котором во время проведения выборов присутствует большое число сотрудников администрации – муниципальных служащих. Конечно, они «помогают избирательной комиссии», но у Ивана закрадывается подозрение, что администрация может быть заинтересована в результате выборов, поэтому такая помощь может быть не вполне бескорыстной.
Второе. Несмотря на то что по закону организатором выборов является ТИК, ей в здании администрации выделили не самые удобные помещения, причем одно из помещений почему-то является помещением главы администрации. Помещения, выделенные ТИК, расположены таким образом, чтобы «нежелательных» (не «своих») наблюдателей можно было бы изолировать от главных событий, которые происходят в ТИК.
Третье. Руководитель ТИК одновременно является руководителем администрации (хотя фарисейски временно не исполняет эти обязанности). Некоторые члены ТИК работают в администрации, а некоторые председатели УИК тоже тесно связаны с администрацией. А у Ивана на основании его опыта наблюдения за выборами могло сложиться впечатление, что администрация является реальным, хотя и не объявленным, участником выборов. Ему даже может казаться, что до тех пор, пока комиссии будут формироваться таким образом, ни о каких настоящих выборах в Ленинградской области, а может, даже и в России не будет.
Четвертое. Почему-то для того, чтобы познакомиться с документами, «непосредственно связанными с выборами», на что он имеет законное право (подпункт г пункта 23 статьи 29 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации"), Ивану требуется провести многочасовые дискуссии, причем часть документов так и не удается получить под сомнительным предлогом (Иван объясняет сомнительность этого предлога), что это противоречит Закону о персональных данных.
Пятое. Иван почувствовал, что отношение к нему в комиссии не просто настороженное, а даже враждебное, что, возможно, связано с тем, что комиссии есть что скрывать, хотя, конечно, это может быть проявлением традиционной ксенофобии. «Вы — гости залетные, мало ли что вы сделаете с персональными данными, ии вообще, вы же, наверное, выполняете чей-то заказ. И это подозрение сквозило из всех ответов», - пишет Иван. Это восприятие возникло не на пустом месте. Это – следствие воспитания, которое избирательные комиссии получили как от нашей общероссийской пропаганды, так и от вышестоящих организаторов выборов (вспомним высказывания предыдущего заместителя Председателя ЦИК РФ Л. Г. Ивлева о «Голосе», «Сонаре», «Гражданине наблюдателе»).
После этих наблюдений у Ивана закрадывается сомнение, соблюдается ли принцип открытости и гласности деятельности избирательных комиссий (пункт 5 статьи 3 упомянутого Закона). И он пишет: «Работу не организовывают так, чтобы помогать наблюдающим членам комиссии знакомиться с документами. Наблюдатели и их желание гласности воспринимаются как нападение, а от нападения надо защищаться, а не помогать им». Причем этот вывод Иван делает как человек, непосредственно испытавший такое отношение на себе, а не как человек, получающий зарплату в избирательной комиссии (например, в качестве пресс-секретаря или председателя).
Только не надо мне возражать, что так не везде. Я знаю, что бывает по-другому. Но редко. И вот Ивану в первый же раз не повезло. Он написал. А Леноблизбирком обиделся. У Ивана есть еще несколько тонких наблюдений, которые подсознательно задели Леноблизбирком, что усугубило желание организаторов выборов назвать наблюдения Ивана «неконструктивными».
После того как Иван в сердцах назвал первым делом ТИК в период голосования «отпинывание наблюдателей», вторым делом он назвал «обеды». Да, это прекрасная характеристика наших избиркомов. Со времен советской власти у нас отлично отработан механизм управления коллегиальными органами: руководители должны быть идейными, а члены не должны интересоваться тем, чем занимается орган (исследователям выборов стоит обратить внимание на темы бесед рядовых членов избиркомов вне рамок заседаний). Поэтому обеды, поздравления и другие поощрения должны быть достаточным стимулом для рядовых членов комиссий. Одной из важнейших задач вышестоящих комиссий является обеспечение «обедами» нижестоящих комиссий.
Еще одно наблюдение Ивана – наблюдение за прокуратурой. У Ивана вполне могло зародиться подозрение, что прокуратура и ТИК принадлежат к одной неформальной вертикальной политической партии.
Замечательное наблюдение – об имитации деятельности в форме работ, не входящих в полномочия избирательных комиссий. Сбор информации, не предусмотренной ни законами (например, информации о явке), ни даже подзаконными актами (например, о голосовании молодежи, присутствии СМИ и т. п.). Ивану вдруг становится ясно, почему и в УИК руководителя комиссий всегда бывает недосуг ознакомить «инородцев» с документами, «непосредственно связанными с выборами».
Так что Иван в своей недипломатично названной заметке обидел Леноблизбирком и Кировский ТИК совсем не названием. Он задел тонкие струны души наших свободных выборов.
