Прежде чем продолжить рассказ о моих генеалогических изысканиях (https://7x7-journal.ru/posts/2019/08/29/kak-ya-ohotilsya-na-predkov), остановлюсь на происхождении фамилии «Ненадо». Кстати, если кто-то располагает отличными от моих или дополнительными сведениями, буду благодарен за отзывы в комментариях.
Итак, фамилия «Ненадо» (варианты – «Ненадов», «Ненадович») была характерна для жителей многих частей России, в том числе той, которая теперь называется Украиной. Фамилия происходит от охранительного, оберегающего имени «Ненад». Подобные имена давались детям, если родители хотели отвести от чада злые силы. Причем, чтобы отвести зло, имя нередко обретало противоположное значение тому, чего хотели родители. К примеру, желали ребенку стать красивым (здоровым, успешным) и потому называли Ненадом. Дескать, не нужно этого, не надо. Такая вот логика суеверия…
У воевавшего во Франции Спиридона Антоновича Ненадо было трое братьев, среди которых и мой прадед – Кирилл Антонович. Он младше Спиридона на восемь лет, появился на свет в том же селе Русская Поляна Киевской губернии 15 марта 1896 года.
И хотя в отличие от своего старшего брата в Первой мировой мой прадед не участвовал, то, что выпало на его долю уже в государстве рабочих и крестьян, заслуживает рассказа.
«В 1910 году наша вся семья по переселению приехала в Дальневосточный край, в село Надеждинск. Приехали мы сюда, потому что там у нас были плохие материальные условия». Это показания, взятые из протокола допроса прадеда от 6 декабря 1937 года, когда его арестовали по ложному обвинению.
Однако по порядку. Эпизод переезда с плодородных днепровских берегов на Дальний восток (в данном случае — на земли современной Еврейской автономной области) следует на всякий случай пояснить. В 1906 году Совет министров России возглавил Пётр Столыпин. В числе проектов его правительства была масштабная аграрная реформа, включавшая и стимулирование крестьян осваивать огромные и необжитые пространства Сибири и Дальнего востока. В результате соответствующих мер около 3 млн человек снялось с насиженных мест и отправились на восток, чтобы получить в пользование землю. Понятно, что в массе своей это были люди небогатые, рассчитывавшие таким образом поправить дела. И, конечно, когда грянула революция и Гражданская война, очень многие из них приняли сторону красных — очень привлекательны были большевицкие лозунги. Кирилл Антонович даже состоял рядовым Красной гвардии с 1919 по 1923 годы. Увы, но и это его не уберегло.
«Если меня забирают коммунисты, вернусь через три дня!», — вот эта фраза, произнесенная прадедом при аресте (о ней тоже припомнил кто-то из родственников на маминых поминках), лучше всего, как мне кажется, характеризует непоколебимую веру в непогрешимость и справедливость Советской власти…
И тем не менее, хотя Кирилла Антоновича забрали именно те, кто называл себя коммунистами, через три дня он домой не вернулся. Он вообще не вернулся…
Ранее, в 1931 году, прадед вместе с двумя братьями — Спиридоном и Максимом — вступил в колхоз «Красный Восток». Из того же протокола допроса можно заключить, что колхоз через какое-то время развалился, и, как уточняет в разговоре со следователем прадед, это произошло, по его мнению, из-за неумелого руководства (а вовсе не из-за «контрреволюционной деятельности», в чем обвиняли братьев).
На момент ареста прадед состоял уже в другом колхозе — «Культура и труд», где работал пчеловодом. В его личном хозяйстве числились два быка, две коровы и лошадь, что позволяло отнести его (согласно протоколу того же допроса) к беднякам.
Арест и последующая трагическая судьба моего прадеда — результат навета. Кирилла Антоновича оговорил, возможно или даже наверняка под давлением, конюх Константин Алексеевич Лесков, уже бывший под арестом и впоследствии, в 1938-м, расстрелянный в Хабаровске и реабилитированный в 1989-м.
— Когда и кто вас завербовал в контрреволюционную повстанческую группу, организованную в вашем селе? — спрашивает следователь. Типичное обвинение по печально знаменитой 58-й статье сталинского УК. У этой статьи было целых 14 пунктов, и под любой из них можно было при желании подвести любого человека. По этой же статье прошел лагеря Александр Солженицын и миллионы других узников ГУЛага.
Не могу не привести еще один обвинительный пассаж: «Следствие располагает данным о том, что вы будучи зав. пригородным хозяйством закрытого рабочего кооператива, для контрреволюционных целей поставили свою дочь поваром и в обедах бросали разные гадости червей и т. д.»
И еще: «После митинга по случаю смерти тов. Орджоникидзе вы выразились контрреволюционной клеветой против вождей советской власти?» Каков слог — «выразились контрреволюционной клеветой»! Под документом стоит: «Допросил уполномоченный ОУР Л. Коган»…
Как видно из приведенных цитат, на человека хотели повесить целый «букет» обвинений по 58-й, включая вредительство и клевету. Прадед последовательно отрицал «вину». Несмотря на это, в декабре 1937-го его приговорили к десяти годам лагерей. Кирилл Антонович Ненадо умер в заключении в 1944 году.
Двух других братьев прадеда — Спиридона и Антона — выслали с семьями на поселение в спецпоселок под Ачинском (Красноярский край), где Антон Антонович умер почти сразу по приезду.
Спиридон Антонович ушел из жизни уже после Великой Отечественной войны. Умер от рака губы: привычку курить привез с Первой мировой.
В 1989 году Спиридон, Кирилл и Антон Ненадо были полностью реабилитированы. Соответствующие заключения вынесены прокуратурами Омской области и Хабаровского края.
Менее всего пока известно о самом старшем брате — Максиме Антоновиче. А это значит, что мне предстоит продолжить мои розыски.
