Это был мой первый пикет. Когда произношу эту фразу, в голове невольно мысль — «и дай бог, последний». Мне было безумно страшно, хотя я знала об адекватности рязанских полицейских и понимала, что скорее всего, на меня стражи порядка не обратят внимания. Будучи журналистом, я всегда была как бы по другую сторону от пикетов и митингов. С той стороны, где скепсис и сарказм. И я была уверена, что сама с плакатом не встану, даже если меня расстреливать будут. Ан вот оно как, не зарекайся, говорят...
Ивана Голунова я знаю лично. И я счастлива этому знакомству. Что называется, имела честь несколько раз прикоснуться к прекрасному — его рассказам о работе и поиске информации. Помимо прочего, мне он запомнился безумно красивым, сексуальным, как мне кажется, голосом. Я говорю ему об этом всякий раз, когда хочу, чтобы он меня идентифицировал, и, наверное, уже похожу на городскую сумасшедшую) Да и пусть. До встречи с Голуновым у меня просто не было кумиров. В том смысле, тех журналистов, на кого мне бы хотелось равняться. Я даже фамилий их не запоминала. А Ваня меня покорил после первой же лекции. Он не только самый лучший расследователь России, но еще и невероятно скромный человек. Как гений и смущение уживаются в нем — я не знаю. Но это тоже меня восхищает. Чисто по-человечески. Потому что Ваня — не только крутой журналист, он ведь еще и человек.
После знакомства с Голуновым — я всем друзьям рассказала о нем в красках. А рассказывать о людях я, похоже, умею лучше всего на свете. Потому что в тот день, когда Ваню задержали, я узнала об этом не из интернета и не из СМИ. Я зашла Вконтакт, откуда на меня вывалились сообщения от друзей: «Это просто кошмар! Я в это не верю! После твоих рассказов такое чувство, что это случилось с моим родственником или близким другом...» Некоторые выражались жестче: «Я так переживаю впервые. То ли потому, что он коллега мой. То ли из-за тебя, овцы». Хаотично листая «Медузу», восстанавливала цепочку событий: задержали, нашли наркотики, увезли на допрос. В этот момент я почувствовала себя бессильной, как никогда. Хотелось куда-то бежать, что-то делать. Хорошо, хватило ума написать главному редактору 7х7 Соне Крапоткиной и спросить: чем лично я в этой ситуации могу помочь? Рисуй плакат, иди в пикет. Одиночный.
Я очень благодарна своим коллегам, рязанским журналистам, которые поддержали идею и не бросили меня. Старшие коллеги помогли сформулировать, кинули клич. Плакат рисовала я, от руки, на ватмане, акварелью. «Свободу журналисту Ивану Голунову». Кто-то посоветовал слово журналист сделать красным. На следующий день все перемазались в акварели. Именно в красной. Почему-то вот так.
За эти выходные я ревела больше, чем за несколько последних лет. Первый раз, когда прочитала комментарии друзей Вани, собранные «Медузой». Журналист и друг Светлана Рейтер пересказывала, как ее настигла новость об этих событиях, и как на заднем фоне в момент телефонного разговора она услышала голос Вани - «Поздравляю, система сработала». И я тоже его услышала. Я его помню очень хорошо, этот голос. Ваня слегка картавит. Я разрыдалась, потому что мне стало страшно за него. Второй раз было уже от счастья, что Ивана отправили под домашний арест.
Рязань долго запрягает, да. Поэтому, когда Москва стояла в пикетах с пятницы, мы собрались только в воскресенье. Но нужный информационный шум, я думаю, все равно создали. На площадь пришли человек тридцать — не только журналисты, но и политики, общественные деятели. Особенно удивил эколог Андрей Петруцкий) Но было приятно, что неравнодушных собралось довольно много для нашего города.
Мы стояли два часа. И я была не одна, кто делал это впервые. Как я уже говорила, журналисты привыкли быть по другую сторону пикетов. Но тема с Иваном Голуновым оказалась настолько близка нам, что невозможно было оставаться в стороне. Почти сразу к площади подъехала полицейская машина, но сотрудники из нее даже не вышли: сперва она переместилась в тенек, потом стражи порядка открыли двери, чтобы проветрить салон. Стояла невыносимая жара, даже вечером. Мы не делали ничего противозаконного. А полицейские не мешали нам. Спасибо им за это.
Сейчас мне пишут люди, которые искренне не понимают, как меня занесло на этот путь и зачем я это делаю, ведь «это бесполезно». Есть и те, кто называет Ваню «нариком и дилером». Я человек горячий и мне сложно сдерживаться, чтобы корректно отвечать таким. Но я пока держусь.
Я и моя редакция будем продолжать постить аватарки, хэштеги и материалы о деле Ивана Голунова до тех пор, пока с него не будут полностью сняты обвинения. Мы будем говорить об этом в соцсетях и придерживаться официальной позиции «Медузы» и других солидарных СМИ.
От себя лично добавлю — я не верю в виновность Ивана Голунова. И не поверю, даже если все эксперты мира скажут обратное. Я хочу, чтобы Иван был на свободе, писал свои изумительные тексты и учил писать других журналистов. И если я своими хэштегами, аватарками, одиночными пикетами и рассказами о Ване приближаю момент его освобождения — я буду продолжать это делать.
