В последнее время много разговоров о том, что «сейчас уже совсем как при совке», имея в виду масштабы репрессий позднесоветского времени и их сопоставление с масштабами репрессий нынешних. Корректно ли вообще проводить такое сравнение? А если такое сопоставление все же возможно, то есть ли какой-то момент советской истории, который соответствует нынешнему?
Идея сравнивать эпохи - всегда провальна. Даже если задача - только сопоставить масштабы политических репрессий (я на этом остановлюсь подробнее). Тем не менее, мне кажется очень важным оглядываться и хотя бы делать попытки осознать масштабы катастрофы.
Я исхожу из идеи, что как сейчас, так и тогда, мы имеем дело с полицейским и явно репрессивным государством, но всё-таки не с массовыми репрессиями, касающимися всех слоев населения.
Анализируемый мной период советского времени начинается с наступления послесталинского периода, а точнее с ХХ съезда. После ХХ съезда произошли серьезные послабления в различных сферах жизни. В первую очередь это касалось свободы слова и самовыражения. Тем не менее репрессивная машина никуда не делась: уже в конце того же 1956 года, после Венгерских событий, произошел отскок: пошла волна новых политически-мотивированных арестов. Впрочем в 1958 году запустили активную «профилактику», снизилось количество осуждений за «антигосударственные преступления», сократились посадки и за «агитацию и пропаганду». При этом началась антирелигиозная кампания: под репрессивный каток попали Свидетели Иеговы*, баптисты и Адвентисты Седьмого Дня. В том же 1958 году в рамках «борьбы с последствиями культа личности» была отменена знаменитая 58 статья уголовного кодекса, а вместо неё принят Закон СССР от 25.12.1958 «Об уголовной ответственности за государственные преступления». В 1961 году вступил в силу новый уголовный кодекс: в его раздел о государственных преступлениях вошли статьи из закона 1958 года. Последнее существенное усиление репрессий против инакомыслия произошло уже в позднесоветский период при Андропове. Однако оно не оказало существенного влияния на общую тенденцию по снижению осуждений за инакомыслие.
В современности для сравнения я взяла период с 2014 по 2017 год. За 2018 пока нет судебной статистики (она, к сожалению, будет опубликована скорее всего только в апреле), а 2014 год взят более-менее произвольно. В связи с субъективным ощущением границ «текущей реальности».
Если с периодом для сравнения всё более-менее понятно, то определиться с предметом сравнения несколько сложнее.
В советские времена диссиденты зачастую определяли политический мотив как: «осуждение за действия, убеждения и намерения, которые в демократической стране не могут служить предметом преследования» (из заявления Инициативной группы по защите прав человека в СССР в связи с учреждением дня политического заключенного). В современных реалиях такой подход кажется недостаточным, или во всяком случае, противоречивым: если мы будем рассматривать практику разных демократических государств, то вынуждены будем признать, что нет какого-либо единого выработанного стандарта. Демократические государства по-разному задают баланс справедливой защиты / репрессивной политики. Здесь можно вспомнить уголовное преследование за публичное отрицание Холокоста, принятое в ряде стран или, наоборот, полное отсутствие каких-либо ограничений на высказывания.
Я намеренно хочу уйти от рассуждений насколько справедливы и правильны законы, которые определяют наказания за убеждения или высказывания. Я лишь хочу сравнить, масштабы репрессивной политики за инакомыслие сегодня и в недавнем прошлом не обсуждая, существует ли такое инакомыслие, за которое нужно отправлять в тюрьму.
Поэтому и в советское время и сегодня берём только те статьи, которые в самой своей формулировке имеют целью наказание за мыслепреступления:
до 1958 года -
58-10 УК РСФСР и аналогичные статьи в других республиках СССР (антисоветская агитация и пропаганда)
1958-1961 год -
статья 7 Закона СССР от 25.12.1958 Об уголовной ответственности за государственные преступления (Призывы к насильственным свержению или изменению советского государственного и общественного строя или к насильственному нарушению единства территории СССР) и 7.1. (Призывы к совершению преступлений против государства).
1961-1987 год:
статья 70 УК РСФСР (и аналогичные в республиканских кодексах) - антисоветская агитация и пропаганда
статья 190-1(и аналогичные в республиканских кодексах) - распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный или общественный строй
статья 142 (и аналогичные в республиканских кодексах) - нарушение законов об отделении церкви от государства и школы от церкви
статья 227 (и аналогичные в республиканских кодексах) - посягательство на личность и права граждан под видом исполнения религиозных обрядов
2014-2017 годы:
- статья 148 (нарушение права на свободу вероисповедания)
- статья 212.1 (многократное нарушение законодательства о митингах)
- статья 280 (призывы к изменению конституционного строя)
- статья 280.1 (призывы к нарушению территориальной целостности)
- статья 282 (возбуждение ненависти и вражды)
- статья 205.2 (поддержка и оправдание терроризма)
- статья 354 (публичные призывы к развязыванию агрессивной войны)
- статья 354.1 (оправдание нацизма)
Соответственно, в сравнениях мы не учитываем сфальсифицированные осуждения по общеуголовным статьям (подкинутые наркотики, вынужденные и сфальсифицированные дела по экономическим статьям и т.п.), а также те статьи, которые являются политическими в смысле борьбы с политическими противниками:
анархистские или националистические объединения, которых судят по обвинению в терроризме, например. Также надо заметить, что при таком подходе в советское время попадают в список религиозные преследования, так как статьи сформулированы дискриминационно по отношению к религиозным объединениям, а сегодня участников неугодных власти религиозных объединений судят по обвинениям в участии в террористических (мусульман) и экстремистских (свидетелей Иеговы*) организациях.
Сразу скажу, что я не сравниваю суровость наказания. Только количество приговоров. Для того, чтобы сравнить приговоры и сроки, надо сравнивать отдельные типы «преступлений» и какие за них были «наказания». Это тема отдельного исследования.
Только по перечисленным статьям за последние 4 года (с 2014 по 2017) осуждено 2096 человек. За 26 же лет Советского периода с 1961 по 1987 (с пропуском 1971 года, по которому нет статистики) по всему Советскому Союзу, по статьям, которые (напомню) включают антирелигиозные преследования было осуждено 7154 человека.
Получается, что в позднесоветское время за слова судили как минимум в два раза реже, чем в современной РФ. Если же учесть, что население в СССР было в два раза больше, чем сегодня в России, то различие увеличится еще вдвое.
Это еще не все плохие новости. Как видно на графике ниже, количество осужденных по политическим статьям в СССР имело тенденцию к постоянному снижению. Некоторые всплески, связанные со сменой руководства или изменением направления линии партии, эту тенденцию не меняли. Сейчас же количество приговоров растет на 100-150 дел в год.
С введением нового уголовного кодекса в 1961 году, максимально зафиксированное количество осужденных по политическим статьям за год было без малого 4 человека на 1 миллион человек. В 2017 году мы уже превысили показатель и достигли уровня 4,7 человек на 1 миллион. Более того, максимальный всплеск посадок советского времени приходился на годы, идущие сразу после принятия нового уголовного кодекса, в дальнейшем, число осуждений за мысли, слова и убеждения снижалось. Сейчас у нас обратная тенденцию: количество таких дел неуклонно растет, превысив показатели самого жесткого диссидентского времени.
Получается, что в смысле преследования политического инакомыслия мы движемся строго обратно по временной шкале. Если посмотреть на осуждения по политическим делам от 1956 года до 1961 года, то в 2017 мы уже находились примерно на уровне 1958 года.
В 1958 году, кстати, была начата хрущевская антирелигиозная кампания против «сектантов» (а одними из самых нелюбимых советской властью стали Свидетели Иеговы*, которых сейчас арестовывают по всей стране).
И это я не считала те статьи, которые на мой личный взгляд являются совершенно лишними в уголовном кодексе, не несущими под собой никакой защиты ни общества ни даже государства и являющиеся исключительно инструментом репрессий. Такие как 205.5 и 182.1 (организация и участие в организациях запрещенных по решению суда как террористические и экстремистские соответственно). А таких людей за исследуемые 4 года было осуждено 287 человек. И их количество также неуклонно растет. Также (правда, медленнее) растет количество людей, осужденных за разглашение государственной тайны и за эти четыре года их уже 91 человек. За государственную измену и шпионаж судят чуть меньше и трудно говорить о какой-то закономерности при таких небольших цифрах за 4 года, но тоже в сумме по двум статьям - это 44 человека.
У меня нет точных цифр по годам в позднесоветское время, но есть докладная записка Андропова об успешности профилактической работы и снижении количества осужденных за счет эффективной профилактики и «укрепления морально-политического единства общества». В ней приведены средние цифры по статистике КГБ. В среднем с 1959 по 1966 год за шпионаж приговаривали 6 человек в год, а за разглашение государственной тайны - 9. По всему Советскому Союзу. В сегодняшней России - это в среднем 2 и 22 человека в год соответственно. Единственная статья по которой с 1961 по 1987 год сажали больше, чем сейчас - это «измена родине» в современной редакции - «государственная измена». 48 против 10 при постоянном снижении почти до нуля к концу восьмидесятых. Но это с лихвой «перекрывается» сфальсифицированными приговорами по статьям о терроризме, террористическим и экстремистским организациям, по которым даже за исследуемые 4 года в России приговорено больше, чем за 25 лет советского времени по всему СССР.
Отдельного разговора заслуживает признание людей невменяемыми по тем же статьям. К сожалению, статистики по советскому времени нет и сравнить нам не с чем. Но и эта практика не осталась в прошлом. За 4 года исключительно по статьям, связанным с мыслепреступлениями признаны невменяемыми и отправлены на принудительное лечение 63 человека. По статьям связанным с терроризмом, экстремистскими организациями, шпионажем и гос.изменой на принудительное лечение не направляют.
Нет сомнений, что статистика по 2018 не принесет снижения осуждений по политическим делам - мы продолжаем стремительно набирать обороты, идя обратно во времени.
Появляющиеся все чаще предложения, в том числе внутри КПРФ, пересмотреть итоги XX съезда «очерняющие целую историческую эпоху» не кажутся уже такими безумными.
Пусть это допущение, что мы на пороге 1956 года.
Однако можно констатировать совершенно четко, что: 1) у нас в стране тысячи людей, лишенных свободы по политическим мотивам 2) масштаб осуждений неуклонно растет и находится на уровне самого жесткого позднесоветского периода.
А к чему мы придем, в итоге, решать нам.
