Умер Иосиф Кобзон. Интернет полон соболезнований и сарказма, признаний в любви и ругательств, благодарностей за помощь и обвинений в преступлениях.
А мне почему-то вспомнилась так и не реализованная мечта моей мамы. Последние несколько лет перед ее уходом из этой жизни она горела идеей написать письмо Кобзону. Спрашивала меня, смогу ли я ему в руки передать. Я обещал и передал бы. Тогда я в Госдуму частенько наведывался, и встретить там любого депутата большой проблемы не было. Заминка была в одном — мама никак не могла закончить письмо, потому что ничего не собиралась просить у певца и депутата.
Просто она вдруг обнаружила, что семья Кобзонов в войну в эвакуации жила в городе Янгиюле. На улице, соседней с той, где жила и она, моя мама, вместе с ее мамой — моей бабушкой Ксенией Алексеевной. И она вспомнила чернявого еврейского мальчонку Йоську, которого традиционно шумно звали домой взрослые женщины, когда тот, заигравшись на улице, задерживался на обед или ужин.
Мама очень хотела что-то такое ему написать, что-то такое... Но мальчик Йоська, война, эвакуация казались такими далекими от известного певца и депутата Иосифа Кобзона, что слова так и не сложились в окончательный текст письма.
А вот и правда, что можно написать, когда ничего не просишь? Ни на кого не жалуешься? А просто вспомнил детство…
Вряд-ли у Кобзона можно было бы что-то выпросить.
Всю свою жизнь пропел.