Депутат Мирослав Митрофанов: «Самый большой грех — отвратительная пассивность большинства русских в Латвии»

После развала СССР вопрос отношения к  русской диаспоре в странах созданного Европейского Союза стал непростым и неоднозначным. Свое мнение на эту тему высказал Мирослав Митрофанов, депутат Европейского Парламента (ЕП) от партии «Русский Союз Латвии» (РСЛ), сопредседатель РСЛ, депутат фракции Зеленые/Европейский Свободный Альянс, член комитета ЕП по занятости и социальным делам, член Комитет ЕП по петициям. Заместитель председателя делегации ЕП по сотрудничеству со странами Средней Азии и Монголии., в  интервью Виртуального Дискуссионного Клуба «Мысль».

Как обычно, интервью открыто проходило на дискуссионной площадке Клуба в крупнейшей социальной сети «фейсбук» в режиме арцахлайн.
По уже ставшей традиции первый вопрос задал руководитель Клуба Арам Аствацатуров: Уважаемый Мирослав, Вы отстаиваете интересы русских и русскоязычных граждан Европейского Союза. Насколько это сложно и есть ли реальные результаты?

Мирослав Митрофанов: Здравствуйте, уважаемые друзья! Спасибо за возможность выступить на этой замечательной дискуссионной площадке. Отвечая на первый вопрос Арама Аствацатурова, должен сказать, что мне лично работать в политике намного проще и безопаснее, чем множеству оппозиционных политиков на постсоветском пространстве и в некоторых странах ЕС. Как говорится, грех жаловаться — пока меня лично со стороны властей никто не преследовал, хотя я говорил, что думал, будучи и журналистом, и депутатом латвийского парламента и депутатом Европарламента. Хотя ситуация постепенно меняется... Основная сложность заключается в другом — мы находимся только в самом начале пути борьбы за свои права и интересы. У нас нет тех столетий, в течение которых на Западе складывалась политическая культура и гражданское общество. Мы обязаны создавать это здесь и сейчас и включать незрелые механизмы для решения актуальных вопросов. Один пример: в 2003-2004 годах нам удалось организовать русское гражданское общество в Латвии, развернуть массовые протесты и заставить власти пойти на компромиссы в вопросе сохранения образования на русском языке. Этот компромисс действовал в течение 14 последующих лет...

Александр Гулян: Здравствуйте, Мирослав. У меня такой вопрос — почему русские диаспоры очень неохотно самоорганизуются? Есть даже неплохо организованные украинские диаспоры, я уж молчу про еврейские, армянские, диаспоры среднеазиатских народов. В чем причина? В менталитете? Я наблюдал в Европе, как русские стыдятся даже говорить между собой по-русски.

Мирослав Митрофанов: Приветствую, Александр! Вопрос самоорганизации необходимо отделить от наших личных наблюдений относительно стеснительности русскоязычных людей, проживающих заграницей. Я наблюдал разных людей в разных обстоятельствах. В целом, у меня не осталось впечатления, что русские как-то особо стесняются своего языка или друг друга. Ну, если не брать крайние примеры, основательно высмеянные в сериале «Наша Раша» относительно поведения на курортах. Хотя в реальности большинство русских и там — абсолютно нормальные люди, уважающие себя и других. Что касается самоорганизации диаспор, то это вопрос исторического времени. Если второе — третье поколение сохранит язык и идентичность, то вопрос самоорганизации общины решится совершенно естественно. Но мы знаем уже сегодня множество примеров удивительно гармоничной самоорганизации русских в Европейском Союзе вокруг русских школ, культурных НГО и общих мероприятий, например, связанных с традицией 9 мая. У нас есть общественная площадка для лидеров мнений русских общин стран Европейской экономической зоны. Называется она «Европейский свободный альянс». Мы регулярно встречаемся в разных странах Европы для того, чтобы сверить часы — обменяться опытом работы во благо русских диаспор своих стран

Андрей Смирнов: Здравствуйте, Мирослав, на русских в последнее время льется много негатива со всех сторон. Считаете ли вы, что причина в российской власти, которая ведет себя очень не последовательно и неразумно, постоянно меняя политические ориентиры, союзников, не защищает граждан России за рубежом, даже убийство посла Андрея Карлов проглотили?

Мирослав Митрофанов: Уважаемый Андрей! Под воздействием эмоций я мог бы долго критиковать российские власти за непоследовательность и просто вопиющие ошибки в политике относительно соотечественников. Но я всегда себя останавливаю по двум причинам. Во-первых, надо начинать с себя — если бы мы были бы идеальными, а россияне — нет, то наша критика имела бы моральную основу. Но мы сами многое делаем неправильно, и самый большой грех — отвратительная пассивность большинства моих русских соотечественников в той же Латвии, из-за чего мы теряем неизмеримо больше, чем из-за ошибок России. Вторая причина — я не хочу окончательно портить отношения с российским властями. Всегда есть надежда, что завтра произойдет переосмысление и мы сможем наладить более конструктивное сотрудничество.

Сергей Запорожский: Мирослав, что для вас «русский мир». И что из вами названного есть в современной России?

Мирослав Митрофанов: Сергей, для себя я сформулировал еще в конце 90-х чисто техническое определение: «Русский мир есть материк русской культуры — Россия и близкие и дальние острова — русские общины вне России». Надо понимать, что в культурном плане, конечно, Россия — это основа русского мира. Но одновременно есть еще и такие российские атрибуты, которые находятся в другом измерении по отношению к Русскому миру. В первую очередь — это современная российская политическая нация или совокупность налогоплательщиков Российской Федерации. Русская диаспора к этим общностям обычно не принадлежит.

Вадим Карманов: Здравствуйте, уважаемый Мирослав. По некоторым данным, в Латвии 30 процентов населения являются русскими или, по крайней мере, русскоязычными. Вас потихонечку подвергают ассимиляции. Как вы противодействуете этому? Особо не слышен голос русских в Прибалтике. Русским выгоднее уезжать в Европу на заработки, чем репатриироваться в Россию, или хотя бы отстаивать громче и сильнее свои интересы, вплоть до автономии. Такое ощущение, что русские просто сдались или продались Европе за деньги. Так ли это?

Мирослав Митрофанов: Здравствуйте, уважаемый Вадим! Вы задали много вопросов. Для того, чтобы посмотреть, что мы сделали только за последний год в деле защиты своих прав и интересов в Латвии, наберите в гугле «Русские школы акция протест Латвия». Вы увидите сотни репортажей с массовых акций, которые постепенно росли и количественно и качественно. Насчет «ассимилировать» — тема болезненная и для нас, и для латышского большинства. На данный момент ассимиляция идет крайне медленно, поскольку сохранять принадлежность к русской культуре и русский язык для нас не только вопрос принципа, но и экономической выгоды. Латышская правящая элита решила ускорить процесс, запретив использовать русский язык в значительной части образовательного процесса. Но это только подлило масла в огонь — мы стали еще злее и еще меньше желаем вливаться в нацию, которая столь глупо использует потенциал своего русского меньшинства. Вы еще спрашиваете насчет «продаться Европе за деньги». Не вполне понимаю эту формулировку. В Европе никто просто так деньги не раздает — наши люди работают и зарабатывают себе на хлеб тяжелым трудом. Много учатся, ищут условия для учебы, работы и карьеры в разных странах ЕС... Является ли это «продажей» — решайте сами.

Артем Журко:  Мирослав Борисович, этой весной в интервью мы обсуждали с вами сбор подписей в поддержку вашего законопроекта о школьной реформе. Теперь, когда ваш законопроект был отвергнут, президент Латвии подписал закон о постепенной деруссификации учебных заведений, когда защитники русских школ подвергаются репрессиям может быть настало время для организации настоящего референдума

Мирослав Митрофанов: Спасибо, Артем, за напоминание о тех событиях. Отвечу коротко — референдум, в условиях, когда большинство этнических латышей поддерживает политику правящих партий по удушению русского образования, был бы для нас самоубийством. Только рост уличных акций протеста может внушить им, что надо идти на компромиссы. Другого пути нет.

Рустам Гамзатов: Уважаемый Мирослав, а не кажется ли вам, что это практика двойных стандартов? В странах Балтии Вы хотите сохранить свою русскую идентичность, а в России всех стараются сделать русскими. Считаете ли Вы, что практика двойных стандартов подрывает не только авторитет России, но и русского народа?

Мирослав Митрофанов: Уважаемый Рустам, я понимаю, о чем Вы говорите. Если бы я был гражданином России и российским политиком, то Ваше возмущение было бы оправданным. Но я таковым не являюсь — разбирайтесь, пожалуйста, со своими депутатами. Кстати, я не поддерживаю критикуемый Вами законопроект. Когда мы победим в Латвии, вам в России будет легче аргументировать свою позицию.

Арам Аствацатуров: Мирослав, в каких странах наиболее комфортно русской диаспоре и в каких странах у русской диаспоры наиболее тяжелое положение?

Мирослав Митрофанов:  Все страны ЕС делятся на три группы по отношению к русским. Первая — отношение благоприятное. На вершине топа — Кипр и Греция. Вторая группа, где отношение нейтральное. К этой группе относятся абсолютное большинство стран Западной и Южной и Восточной Европы. Там никто особо не радуется общению именно с русскими, но если ты относишься к местным людям и к труду с уважением, то рано или поздно заслужишь уважение к себе лично. Отношение при этом к русским в целом может оставаться любым. К третьей группе, где к русским относятся плохо, в первую очередь принадлежат страны Прибалтики. При этом самая неблагоприятная ситуация складывается в Латвии, хотя совсем недавно все было по-другому.

Дмитрий Виноградов:  Уважаемый Мирослав, как  Вы можете прокомментировать высылку российских дипломатов из Греции и ужесточение требований к русским капиталам в некоторых странах ЕС?

Мирослав Митрофанов:  Уважаемый Дмитрий, я бы хотел знать все и обо всем, но о ситуации с российскими дипломатами в Греции я знаю лишь то, что известно из СМИ. Хотелось бы пожелать, чтобы такие меры применялись как можно реже, тем более со стороны православной Греции, где в целом хорошее отношение к русским. Что касается ужесточение требования к капиталу российского происхождения, то для стран, которые к этим мерам прибегают, эти меры приводят к экономическим потерям.А для России — для ее бюджета и общей атмосферы доверия по отношению к собственной элите такие меры положительны, поскольку ограничивают возможность легализации незаконно нажитых или незаконно (без уплаты налогов) выведенных денег. Но надо отметить, что часто от таких мер страдают абсолютно легально работающие российские или европейские предприятия, торгующие с Россией. В последнее время им стало сложнее открывать новые счета в банках ЕС.

Виртуальный Дискуссионный Клуб «Мысль»