Хотя социологи, психологи, биохимики и нейрологи довольно достоверно установили направление связи между бедностью и рядом ментальных нарушений, которые с ней связаны, для современного человека это всё равно по большей части нонсен. Легко считать, что человек беден, потому, что принимает глупые решения. Считать, что он принимает глупые решения потому, что беден, решаются немногие.
Технически последняя точка зрения часто ближе к истине. Именно изначальное отсутствие ресурса на обдумывание ситуации и принятие разумного решения вынуждает действовать в лучшем случае по жадному алгоритму, границы оптимальности которого очень узки. В худшем случае человек всегда выбирает шаг, который позволит ему сохранять дефицитарное состояние.
Просто потому, что у него нет ресурса потратить ресурс на улучшение своего состояния.
Физиологически, например, последствия бедности проявляются очень явно. Нарушения обмена веществ и биома кишечника, вызванные голоданием в детстве, не могут быть скомпенсированы до сих пор, хотя медицинская наука и развилась с тех пор. Нарушение питания матери в первом и втором триместре беременности приводит к формированию у ребёнка слабых зубов с неустойчивой эмалью, и это не может быть скомпенсировано в более зрелом возрасте. Ну и так далее, материалов по последствиям голодания или дисбаланса питательных веществ полно, беглый просмотр позволяет получить довольно подробное представление о возможных проблемах.
В любой интеллектуальной или эмоциональной деятельности это проявляется примерно также, за исключением того, что психика и информационный метаболизм немного более гибкие и склонные к изменениям, чем физиология и телесный метаболизм.
Тем не менее, практики работы с ними гораздо менее развиты, чем практики работы с последствиями голода и соответствующей социальной гигиеной.
Хорошим тоном педагогической работы до сих пор считается применение стыда и вины с целью поддержания принудительной, вызванной внешними факторами дисциплины, а не внутренней потребности в качественных отношениях и экологичной атмосфере в коллективе, помогающей достигать поставленных учебных задач. На этих же двух китах построен менеджмент.
Понятно, что применение этих методик с низким коэффициентом полезного действия, только-только позволяющих получить минимально приемлемый результат, тоже идёт от бедности. Бизнес не может позволить себе поменять подход к менеджменту, потому что это требует интеллектуальных, волевых и ресурсоёмких усилий от каждого участника процесса, начиная с уборщика и заканчивая владелицей предприятия. Школа также не способна изменить парадигму вменения учащимся токсичного стыда: любые другие инструменты требуют от педагогов быть гораздо более взрослыми и ответственными людьми, чем дети и подростки, которыми они управляют.
Даже многие миллиардеры, выбившиеся из малообеспеченных слоёв общества, сделавшие себя сами, до сих пор в своей медийной активности оперируют понятиями, которые больше говорят об их детстве, чем их биография; и больше говорит об удачном стечении для них обстоятельств, чем самые активные злопыхатели, отрицающие наличие у них хоть каких-то положительных качеств.
Людям, получившим травматический опыт столкновения с нищетой, сложно изменить стратегии и способы действий, которые позволяли им там выживать не только телом, но и духом. Даже если в более благоприятных условиях эти стратегии и способы лишают их шанса улучшить свои условия. Даже если они это понимают. Они всё равно будут действовать так, как привыкли, повторяя ошибку выжившего.
Этого не могут понять обеспеченные люди, у которых всегда доставало ресурса. Не обязательно быть супербогатым: достаточно иметь полноценное питание в детстве, достаточный телесный и эмоциональный контакт с родителями, вовремя лечиться и хорошо отдыхать, чтобы уменьшить до минимальных шансы попасть в ловушку бедности в более-менее благоприятных условиях.
Выросшие в таких реалиях люди будут с недоумением смотреть на то, как распоряжаются своими ресурсами бедные. И считать, что они бедные, потому, что глупые.
А если они умные, то где их деньги?
Или, допустим, где их свобода и чувство собственного достоинства. Некоторые обеспеченные люди предлагают ввести имущественный ценз для выборов исходя именно из этих соображений: может быть оформленных не так явно, но именно из них. И статистически они правы: любой стратегический, тактический или операционный уровень решений для этой группы скорее всего будет направлен на сохранение стабильно-плохого качества их жизни. Без посторонней помощи и вошедших в их культурное поле примеров эффективных действий (в виде комиксов, беллетристики или лёгких художественных фильмов/сериалов) им из этой ловушки не выбраться; а помогать им выбираться оттуда никому не интересно, потому что этот разрыв в достижимых действиях или невидим, или считается естественным и преодолимым за счёт трудолюбия и усердной работы.
А если кто-то его не преодолевает, то он просто ленив. Или глуп. Или и то, и другое вместе взятое.
В общекультурном поле нашего социума по отношению к бедным и необразованным действует презумпция виновности и стыдобы. Это усиливает тот разрыв, укрепляет тот стеклянный потолок, который не хотят или не могут замечать люди, обладающие большей степенью свободы не только в выборе работы и досуга, но и в определении оформления достаточно качественного начала жизни для своих детей. Бедные же могут только улучшить стартовые условия для детей, чтобы у тех было больше возможностей дать лучшие условия своим детям. Привычный по фильмам и книгам образ бедных мигрантов в США, вкалывающих на трёх работах, чтобы наработать ребёнку на высшее образование — хрестоматийный пример последовательного выхода из ловушки бедности с использованием всех доступных ресурсов.
Именно поэтому одно время считалось, что настоящее высшее образование — это третье подряд в поколениях внутри одной семьи. И история про сорок лет блужданий по пустыне с Моисеем технически относится к этой же категории историй преодоления институциональной бедности.
Проблема только в том, пожалуй, и заключается, что основой государственной политики преодоление института бедности и неумения использовать доступные ресурсы может стать только в обеспеченной и благополучной стране, поскольку требует достаточного количества благополучных людей, считающих наличие этого разрыва проблемой, а не собственным благородным преимуществом. Россия, увы, к таким странам пока не относится.
