ТРОСНЯНСКИЙ ПРОЦЕСС (часть 2, "Ой, простите, я перепутал!")
На вчерашнем судебном заседании продолжился допрос свидетелей обвинения. Первая свидетельница, не сообщив ничего нового по существу, поскольку, как она сама призналась, ничего не помнит из моих стихов, заявила, что "Бывшев - не Есенин." (Интересно, это будет смягчающим или отягчающим обстоятельством при вынесении мне приговора?)
Вторая свидетельница обмолвилась, что в протоколе с её показаниями фраза "Бывшев является автором стихов экстремистского характера" не её, а следователя. Правда, на вопрос моего адвоката: "Выходит, сам следователь подсказал Вам при допросе данную формулировку?" ответила уклончиво: "Не могу сказать. Возможно, слышала это от других людей, но от кого именно, не знаю."
Две другие свидетельницы, обе студентки Орловского иняза, сурово клеймили меня за то, что я, не щадя их нежные патриотические чувства, пишу стихи "во вражду РФ," "нелестно отзываюсь в адрес государства." Одна девушка так и сказала, что "государство - это народ." (Я сразу вспомнил, как 3 года назад на первом моём суде государственный обвинитель заявил, что настоящий патриот России не должен критиковать власть.) Видимо, этим студенткам незнакомо творчество Лермонтова, Гоголя, Салтыкова-Щедрина и других наших классиков, прямые отсылки к произведениям которых есть в моём "экстремистском" стихотворении. К сведению моих "разоблачительниц" - слово "жопа" (у меня оно обозначено просто буквой "ж") не является матом, как они доказывали это в суде. Между прочим, у Льва Толстого оно несколько раз употребляется в "Войне и мире." (Надеюсь, теперь, после того как оскорблённые моими стихами девушки исполнили свой гражданский долг и гневно осудили "национал-предателя", у них никаких проблем с зачётами и экзаменами на сессиях не будет.)
Но самый большой казус произошёл при допросе последней свидетельницы. Ей (кстати, моей соседке) кромской прокурор начал задавать вопросы, которые сразу её немало смутили. Через несколько минут государственный обвинитель спохватился, извинился перед судом и попросил убрать из протокола судебного заседания эти его вопросы, поскольку он их должен был адресовать совсем другому человеку. Проще говоря, прокурор перепутал свидетелей и начал задавать вопросы, предназначенные для сотрудника ЦПЭ, проводившего у меня обыск, женщине с похожей фамилией.
После допроса последнего на этот день свидетеля государственный обвинитель выступил с повторным, уже откорректированным ходатайством с требованием проводить дальнейший судебный процесс по моему уголовному делу в закрытом режиме без присутствия прессы и телевизионных СМИ. На следующее судебное заседание, которое состоится 2 февраля в 10.30 в Тросне, приглашены в качестве свидетелей обвинения сотрудники ФСБ, ЦПЭ, а также моя бывшая директриса. Так что будет ещё много чего интересного и любопытного…
