Браво кричали, хлопали,
Но нету красивей портрета поэта,
Чем на его некрополе.
Саша ЛОШАКОВА.
Поэтам козни не чините,
Обиды мелкие простите,
Им не мешайте долг исполнить.
Леонид МАРКЕЛОВ.
УДАЧА сама шла мне в руки. Давно наметил сделать сравнительный анализ двух литературных текстов, имеющих хотя бы несколько формально общих признаков, и в результате исследовательской работы вытянуть на поверхность подлинные сущности, которые могли бы оказаться для читателя интересными и полезными. Заодно – обкатать сопутствующие идеи и мысли, не вступая в противоречие с материалом, а пользуясь им. И вот с разницей в несколько дней ко мне попадают два стихотворных альбома. Именно альбомы. Так что один общий признак уже имелся. Оба изданы в январе с. г. Единство времени. По возрасту между авторами почти тридцать лет, но оба тем не менее начинающие – 50-летний и 21-летняя. У обоих книга – первая. Словом, по прочтению (что означает: дотошное исследование текстов) назревавшая статья начала обретать вполне реальные очертания.
1.
ОДИН из двух экземпляров своей изданной книги молодая поэтесса Саша Лошакова, студентка выпускного курса МарГТУ, подарила мне с такой лёгкостью, что трудно было заподозрить: отнимаю у автора почти последнее. Узнав, уже не мог вернуть надписанного. Да и не хотел, если честно, расставаться с этим почти воздушным её синтезированным произведением, в котором 33 стиха и 47 фотографий – чисто художественных или с интегрированными рисунками. Листать этот «альбом барышни» – одно тихое удовольствие. Кавычки поставил не случайно – этот альбом хороших стихов и необычных иллюстраций выдаёт глубоко мыслящего человека, вовсе не салонную девицу.
На титульной странице другой книги – «Надеюсь образом чудесным...» под названием прямо указано: сборник стихов. Тексты в нём занимают ровно четвёртую часть из 320 страниц. Остальная, львиная доля отдана фотоработам Валерия Кузьминых и Петра Васильева, хотя на обложке значится лишь автор текстов – Леонид Маркелов.
Профессионально мои сразу же возникшие замечания по этой книге буду относить на счёт соответствующих специалистов, которые представ-лены в выходных данных. Книга слишком громоздка, велика для столь небольшого количества произведений – 75. Тяжёлая и даже цветом напоминает кирпич. Так издаются справочная литература, словари и пр., художественные альбомы (но почему тогда «Сборник стихов»?) и скучные юбилейные «слитки» законодательных, иных государственных органов... За обилием фотографий (их количество превосходит число текстов примерно в 7,5 раза) стихи теряются. Дебри цветных, тем более – качественных, «иллюстраций» не располагают к отыскиванию и прочтению написанного. Словом, дизайнер и редакторы – как технический, так и художественный – сильно, по-моему, перестарались, стремясь угодить автору-заказчику – главе правительства республики.
Возможно, он и играл ключевую роль в выборе формы издания? Сам пожелал, пренебрегая выработанными традициями, этой 1,5-килограммовой тяжеловесности, показа в первую голову важнейшего, как полагает, своего детища – набережной Малой Кокшаги с новостроем. А стишки, мол, так – не серьёзны, баловство немолодого уже человека, с кем не бывает... Как начинающий автор (стихи датированы 2011 – 2013 гг., лишь два – 2010-м) он, разумеется, имеет право так и думать, и презентовать. Но мне, автору десяти поэтических книг, за стихи обидно. А главное, в моём анализе начальных, ученических работ Леонида Маркелова покажу, что не всё им сочинённое – пустяки, простительная забава мужчины, кому, как сетует в одном из своих поэтических обращений к женщине, «уже пятьдесят».
Вернёмся к книге молодой поэтессы, фотохудожницы, рисовальщицы Саши Лошаковой. Наверное, оттого что технического редактора у неё не было (всё сама), альбом с загадочным названием «Приветер» (ударение на втором слоге) хочется разглядывать и разглядывать, пытаясь расшифровать художества создательницы. И вдруг – вот оно! – сущностное общее – единственное – для обоих изданий: на одном из снимков угадываются очертания т. н. кремлёвской башни у начала пешеходного моста, ведущего к русскому драмтеатру. Какая-никакая, а перекличка поколений всё же состоялась. Это неплохо. Это вселяет...
Хочу избежать прямого сравнения текстов двух очень разных книг весьма далёких друг от друга авторов. А ставлю своей задачей представить их как можно полнее и объективнее, с симпатией к занятиям поэзией (есть у меня такая слабость к пишущим стихи, давно многими замеченная). Но при том – и предельно серьёзно, придерживаясь как канонов литературоведения, так и стремления доставить пользу: способствовать развитию художественного начала авторов. Знаю по себе (да и по другим тоже), что издавшему первую книгу, как воздух, нужны и ободряющее слово, и открывающая горизонты критика.
2.
С САШЕЙ мы познакомились в апреле прошлого, 2013 года. Она, как и я, пришла на первую т. н. библионочь в Национальную библиотеку имени С.Г. Чавайна. (Правда, уже к 21 часу, не дожидаясь наступления обещанной ночи, посетителей из храма книг выставили вон). В помещении «секции поэзии» нас собралось человек двадцать-двадцать пять. Хорошо сидели. Вначале читали любимое. Тон задал учёный-филолог Сергей Журавлёв. Удивил сложнейшими стихами челябинского, кажется, автора Иван Земцов. Тут навалились с расспросами на меня. Отвечая и отбиваясь, перевёл внимание на группу студенток, догадываясь, что они хотели бы почитать своё. С готовностью встала и прочла несколько «вещей» она, Саша Лошакова. Понравилось первое. Другие, отмечал я про себя, послабее... И вдруг неведомо откуда пришла почти мистическая уверенность: вот она, которую, после 33 лет дружества с лучшей ученицей Алей Сагировой, обязан также заметить, поддержать; и о ней ты сможешь когда-нибудь сказать: она, конечно же, первая тут поэтесса.
Теперь, когда лучше узнал её, когда известными мне ненавязчивыми методами, что называется, испытал её отношения с литературой и сочинительством, одно лишь тревожит меня в области прогнозов: слишком многим Александра увлекается, не одно-единственное дело у неё в чести и получается, даже специальность по высшему образованию не гуманитарная – техническая. Как бы не ушла дорогой другого творчества. Вот она вчера:
Ты так часто о счастье со мной говоришь,
Мол, работа, любовь и дети...
А человеку для счастья нужен Париж.
И по улицам свежий ветер...
«Неужели всякому человеку для счастья нужен Париж? Или только поэту?» – спрашиваю её. «Ну, это я написала ещё до поездки туда», – внезапно смущается она и, наверное, понимает, как много сказала своим ответом. Сегодня Саша уже другая. Может быть, вот такая:
Мне без разницы, сколько на небе звёзд,
И неважно, какой наступает год,
Лишь бы кто-то меня поскорей увёз
Через настежь открытый служебный вход.
Интересно, будущее ею, пусть и неосознанно, уже угадывается, как это часто бывало в стихах у больших поэтов-женщин? Из такого, к примеру, наблюдения:
Жри, скотина, всё уже готово.
Что, невкусно? Кто бы говорил.
В этом доме ничего святого:
Был псалтырь, да дед его скурил...
...В общем-то сама и виновата:
Было б вкусно, можно было б жить.
О, нет, это бесстрастное описание узнаваемого чужого быта мне не хочется связывать с Александрой. Есть у неё попытки перемещения себя во времени, и они куда привлекательнее:
...Я сегодня к обеду выйду
В тёмно-синем закрытом платьице.
Как стемнеет, пойду к аптеке,
Чтоб и ночь, и фонарь, и улица,
Я сегодня в двадцатом веке...
Говорят, если верить, сбудется.
«Я как будто бы Элис из песни: не курю, не пью, говорю на нескольких языках...», – так начала Саша свою книгу «Приветер». Знание языков и объяснимая тем тяга к западному – это вообще отличительная черта современных русских поэтесс. «Кофе-холл», Боб Диллан, Роджер Уотерс, Джон Леннон, Джаред Лето, Джаггер, рокабилли, Милан, джин, Канзасские дворы, Рим, Мадрид, Эгейское небо, Картье-Брессон, Стив Вай (выписывал подряд) – это так называемая иностранщина. Но вместе с тем Медовый Спас и Летний сад, Питер и Нева, Волга и Белое море, Ленинград и Блок, Серебряный век и Литературный дом, Марина и Волошин.
