Это мы: я, ты, он, она - вместе целая страна НЕНАВИСТЬ - НАША ПРОФЕССИЯ!

Вот она, стоит у кассы. Бабка. Мелочь считает. Очередь нервничает. А бабка все гремит своими копейками. «Блин, достала!» – говорит парень позади меня. У него несколько банок пива в руках. Вижу: ему бы топор в эти руки, искромсал бы старушку. И кассиршу заодно. И меня, очкарика. 

Проспект. Вечер. В машинах едут зверюги. Бьют по рулям, кричат нечеловеческим голосом: «Куда ты, сука, прижимаешься?!» «А раньше помигать не мог, козел?!» Если все водительские матюги вдруг разом выпустить из салона – над городом образуется ядовитый гриб. Все сдохнут. Мы заряжены этой адской энергией. 

Мы ненавидим друг друга, мы с трудом держим лица на улицах. Чуть тронь кого – «чё сказал, а?» 

Прихожу на днях в важный офис: ковры, белые диваны, живопись на стенах. Просто Лондон. Девушка на ресепшене улыбается: «Вы к кому?» Отвечаю. Оказывается, мой «клиент» отменил встречу и забыл предупредить. Ладно, думаю, посижу на белом диване, полистаю журналы, погреюсь, дальше пойду. Девушка стремительно теряет любезность: «Я же сказала – встречу отменили!» Я упрямо сажусь на диван. «Здесь место для посетителей!» – грубит девушка. Почувствовал себя сироткой из книжек писателей-народников. Через минуту девушка уже хамит прямым текстом. Она меня, никчемного человека, презирает. Пинками бы выгнала. Лондон, гудбай. 

Нет, мы мирные люди, но если бы разрешили легально носить оружие – вот пошла бы пальба. «Чё сказал?» И выстрел в голову. Подъезжает, допустим, в вечерний час пик поезд к станции «Выхино», а там в каждом вагоне по трупу. А то и по два. За неделю население страны уменьшилось бы на треть. 

Или те же наши фейсбуки и вконтакте. Тут все красавцы. С налитыми кровью глазами. «Либералы» кроют «ватников», те грозятся перевешать «либералов», джентльмены костерят дам, те отвечают круче зэков. Культурные с виду гражданки визжат заглавными буквами: «Заткнись, падла!» Дискуссии по национальным вопросам уж не буду затрагивать из соображений политкорректности, да вы сами все знаете. И такая стоит дьявольская брань, что Данте шепчет Вергилию: «Дай-ка сделаю апгрейд ада, добавлю еще один круг, десятый. Русские социальные сети». «Точняк!» – отвечает Вергилий. 

У меня уже года три идея – создать у нас соцсеть Hatebook. Только для проклятий, ругани, хамства. Никаких котиков и детишек в парке, это забыть навсегда. Это для слабаков, для жалкой публики. Нет! Чистая беспримесная ненависть. Выгода очевидна – ненависть лучше всего продается. Налетай! Готов уступить идею за скромное вознаграждение. 

Если составить перечень ключевых слов эпохи – вот они: «гнида», «сволочь», «тварь», «подонок», «гори в аду», «сдохни мразь», сами дополните, мне уже надоело. Эпоха ненависти. Бескрайней как зимняя степь. 

Заграницу мы любим ведь не за морские пейзажи и натюрморты в уютных музеях. Мы же просто отдыхаем от своей ненависти. Мы там как зэки после отсидки: не надо спать вполглаза на нарах, никто ножичком не пырнет. Расслабон, пацаны. 

Ненависть – наш общий режим. Сбоку и справа. В ларьке и офисе. Ее нам транслируют свыше. Министр культуры вворачивает оборот «конченые мрази» во вполне официальную реплику, не с мужиками в гаражах. (Хотя в гаражах от него проку не больше.) А твиттер вице-премьера Рогозина – просто россыпь антрацитная. Каждый второй твит можно на стене в подъезде царапать – изводить гадов-соседей. «А не пошли бы вы… лесом!» Да, это цитата, совет вице-премьера – Америке и Европе. 

Когда стране не могут предложить внятное будущее, ей впаривают «великое прошлое» и обязательно ненависть. Могучую российскую ненависть. К украинским фашистам, турецким помидорам, европейским «пидорасам». Ну и лучшее, любимое, только для вас: «Обама чмо». От иерархов РПЦ про «возлюби ближнего» слышно не очень, они какими-то другими вопросами заняты, орденами, гектарами, стройками, им не до глупостей. 

Ненависть – простая эмоция. Быстрая. Надежная. Легко размножается. С ней удобно и недорого экспериментировать. Примерно как с мухами-дрозофилами.

Умненький Михаил Леонтьев объяснил бы тут, что ненависть сплачивает. И был бы прав. Сплачивает. Но ненадолго, ибо стремительно изнашивает ресурсы. Почему я вдруг про Леонтьева? Он у нас «великий магистр» ненависти. Еще до всякой Украины с экрана объяснял, какие кругом мерзавцы, в выражениях не стеснялся. Его программа «Однако» – образцовая пятиминутка ненависти. А как человек интеллигентный и начитанный, всегда рассматривал вопросы широко, диалектически. Искал и находил вредителей всюду. Если наводил прицел – кирдык. Чехова в одном интервью назвал «редкой гнидой». Да-да, Антона Павловича. И планку для последователей-пропагандистов задал высокую, просто олимпийскую: талантище. (Надо бы ему продать идею Hatebook, кстати.) 

Киселев с Соловьевым, конечно, люди незлые. Они вообще душки, бонвиваны, читают хорошие книги, любят вкусно покушать и понежиться в пошлой роскоши. У них просто работа такая – ненавидеть. Профессия. И они – мастера, всю страну держат на взводе, у киселевских программ огромные рейтинги. Потому что ненавидеть – сладко, круто, адреналиново. Ненависть доводит до экстатической дрожи. Радиоактивный пепел стучится в наше сердце, и мы отвечаем радостно: «Войдите!» 

Наша ненависть неисчерпаема как сибирская нефть. Мы пьем с ней чай и чистим ненавистью зубы, мы набиваем ею подушки. Ненависти у нас хватит надолго. На всех. До полного разложения организма и цивилизации. Однако, приехали.