Энергетики в своём репертуаре. Фирменное качество КТК – хроническая неготовность. В солнечном мае – к отключению раскочегаренных батарей, в промозглом северном сентябре – к своевременному (с точки зрения потребителей!) включению спасительного тепла.
Кончается сентябрь. Простуженные граждане запечатывают окна и кутаются в зимние одёжки, собаки в поисках тепла громоздятся аж на диванные спинки и даже независимые густошёрстные шотландские кошки беспринципно жмутся к людям.
В Москве и в других городах социальные учреждения и жилой сектор к теплу подключаются в первую очередь, а офисы – в последнюю. В Кирове же всегда всё ровно наоборот.
В мэрии, как и в прошлые годы, давно уже не рады излишку тепла, в управляющей компании на Дерендяева, 80, уже не первую неделю охлаждаются открыванием дверей и окон и т.д. Наверняка и в гостиницах, где проживают ВИП-персоны, блюдётся тот же первоочередной отопительный график, который энергетики почему-то называют "досрочным". Критерием же для установления этих сроков, тем более при хоть и уродливой, но рыночной экономике, может быть только одно – потребности населения, оплачивающего коммунальные услуги.
Разве ради таких несусветных деньжищ, которые мы безропотно платим нерадивым энергетикам, нет коммерческого смысла хотя бы не затягивать начало отопительного сезона? Рассчитывают компенсировать свои рукотворные убытки за наш же счёт в другом месте?
Трезвеющее под ударами дикого капитализма и чиновничьего беспредела население уже не надеется на перемены к лучшему и ищет альтернативные пути. Они есть. Во всём цивилизованном мире принято автономное отопление домов. Веский аргумент в пользу такового в Кирове – это ещё и бесконечные отключения горячего водоснабжения.
Только в этом году его не было в нашем доме с 1 по 11 января и практически всё лето с мая до 9 августа. А впереди ещё осенние опрессовки и все морозные зимние дни: после так называемого капремонта моментально промерзают на холодном чердаке тонкие пропиленовые трубы верхней разводки. А тут ещё и сантехников вынуждают "отдыхать" в долгие рождественские каникулы, изобретённые для себя бездельными чиновниками и депутатами.
"Вы кто? Ваше дело – организовать голосование!". Такими разумными словами определила роль членов избирательных комиссий 20 сентября у микрофона "Эха Москвы" известный юрист Лукьянова, отметив, что у нас они почему-то ведут себя как хозяева. Печально, что Киров – в первых рядах.
На избирательном участке в бывшем ДК "Авангард" у мелкого чиновника Первомайского теруправления желание покомандовать дошло до того, что он подошёл к избирательнице, заполняющей свои бюллетени, и стал давать ей указания. Чем грубо нарушил её право на тайну голосования, то есть закон. К избирателю, уединившемуся с бюллетенем, нельзя подходить никому! Нельзя давать ему ничего – ни ценных указаний, ни пресловутых пятисотрублёвых купюр.
Похоже, что дежурные наблюдатели тоже не знают избирательного законодательства и заблуждаются насчёт своих прав и обязанностей. В прошлые выборы меня стала донимать своими советами пожилая женщина из "Единой России". Ей примерещилось, что ставить галочки в бюллетене можно только в кабинке. Когда нарушают закон представители правящей партии, это плохо вдвойне.
Кстати, в более культурных городах для маломобильных граждан (и для всех желающих поработать с бюллетенем сидя) в помещении для голосования стоят столики. Уверенные в своём выборе избиратели могут рисовать галочки и на ходу, на дальних подступах к урне. Имеем право делать это хоть на потолке, если захотим и сможем залезть! И нечего самозваным "хозяевам жизни" заталкивать всех в кабинки!
Наблюдатели у нас, похоже, не знают, кого они пришли контролировать – избирателей или организаторов голосования. Они привычно настроены на лояльность по отношению к членам избиркома, которых считают начальством. Иначе почему наблюдательница от КПРФ 18 сентября выразила свою заинтересованность в том, "чтобы всё было тихо"? В наблюдатели есть смысл идти принципиальным и неробким ребятам!
Наблюдатели от партий обычно - это бабули, которые дальше носа своего не видят. А если и видят, то не знают, что можно, а чего нельзя.