Недомолвки Витгенштейна 6

57. А может следует обогатиться его взглядом, а не утверждать свой "как бы правильный". Свой взгляд ближе, свой взгляд - это поход к себе, так устроено познание. Помимо себя ничего. Так устроено созидание. Помимо себя ничего. Познаешь все равно свое, но вот вручать не можешь свое, потому что познаешь лишь свое и это касается всех. С вручением загвоздка, что бы ты не делал, вручаешь себя, но берут свое, а не твое. Можно заставить зазубрить, но время смоет и останется только свое. 

58. Тут сразу возникает проблема с бесспорным. Бесспорное не может быть, как таковое. Вручаешь свое, а получаешь только свое, здесь бесспорному нет места. Тут бесспорное, как основа лжи с обеих сторон. Спорное при этом не спасает от лжи, потому что спорное про девальвацию своего, как и бесспорное про девальвацию своего. 

59. Но тогда что же в основании передачи своего в свое чужое? Вечный спор как основа, как "непреложная основа"? До каких бы мы высот не поднялись и что бы с этих высот мы не захотели передать как "я знаю", мы обречены на девальвацию и перекрашивание "я знаю" в спорное, где мы вместе достигнем спорного дна, что и есть "непреложная основа"? И решаю про знание, как "непреложную основу", не я, а спор, девальвация заложенная внутри спора. 

60. Возможность спора бесспорна. 

61. Но спор спотыкается об опыт не для того что бы угаснуть или исчезнуть, или ощутить "непреложную основу". Опыт - это лишь здесь и сейчас взаимосвязанная сетка принимаемой и опять здесь и сейчас на которой лежит наш отказ от временного безумства. Мой опыт и чужой опыт, но только здесь и сейчас, творят то на чем держится все не картина мира, не временная договоренность, а временное нахождение спора в состоянии незамолкания. Такие графитовые стержни - стабилизирующие взрыв спора. Это стабилизирует и меня с моим опытом и его с его опытом. Может быть даже если мы друг друга не слышим? Да, скорее всего мы даже можем не говорить, но жить в одном опыте, при этом не важно что опыт дал один тот же результат, он мог дать и разные, даже кардинально разные, но сопутствующие переживания выровняли. Я жарил котлету и она оказалась вкусной, мой друг жарил котлету и она сгорела, но сам процесс подал сигнал о примерно одном опыте здесь и сейчас. 

62. А все остальное - это переживание по поводу опыта. Доверие может рваться вверх, может падать. Книга с твердой обложкой, книга с мягкой обложкой. Помню как в подростковом состоянии прочел книгу о Дон Жуане и был в полном восторге, а книга была в мягкой обложке и с тех пор я любил только книги с мягкой обложкой, а книг в твердом боялся. Но это все еле-заметная для достоверного шкала переживания вокруг некой сетки опыта, на которой держаться переживания. 

63. И переживание как доверие и переживание как сомнение - все из одного. И сомнение - это безумие, и доверие - это область безумия. Это области переживания? Обучение рождает как доверие, так и сомнение? Опыт рождает доверие и сомнение. Достаточность оснований находится в области переживаний доверия и сомнения?

64. Связь сомнения и безумия - это связь которая помогает сохранению системного восприятия отказа от быстрой замены системы, иначе это был кошмар, а не мир. По улицам бы бегали люди разных мировоззренческих систем, это было бы видно по одежде, по языку, и убивали бы друг друга. 

65. Вера с начала до конца? Бред. Игра в веру с начала до конца? Игра в веру для замены столкновений, на игру. В веру играем, а сомнение и есть по сути попытка спастись в игре? Где игра там правила. А правила игры - это тоже игра? И как только мы перестаем это чувствовать игра выскальзывает и безумие захватывает реальность и проскакивает во времени чуть назад. Вы не замечали, что во всех воинах люди умирали за те идеалы, которые уже умерли?

Оригинал