Всегда считалось, что государственная система должна защищать малое и среднее предпринимательство от рыночных угроз. Тем не менее, взглянув на карту мира, сегодня мы наблюдаем ровно обратную картину. Абсолютно во всех странах, где предприниматели и общество доминируют над бюрократией и чиновниками, идет бурное экономическое и социальное развитие. В свою очередь, страны, где этого не происходит, в своем развитии практически остановились.
Россия не является уникальной страной. С момента завершения собственного особого пути прошла уже четверть века. Скорость жизни современного мира за 25 лет позволяет перенестись из третьего мира в первый. Вышедшая из того же СССР Эстония за период с 1991 года успела не только вступить в ЕС и НАТО, но и стать лучшим в мире электронным государством. Несмотря на отсутствие полезных ископаемых, маленькая республика сегодня имеет доходы населения, в среднем близкие к 1000 евро, а расходы на каждого жителя значительно превышают российские. Ключевой налоговой опорой государства выступает малый и средний бизнес.
В своих успехах маленькая балтийская страна не одинока. Латвия, Литва, а также все несоветские страны Варшавского Договора сегодня имеют лучшую, чем в России, ситуацию во всех институтах общества. В качестве основного поставщика доходов бюджета там также выступает малое и среднее предпринимательство.
Как российская государственная система сама разрушает собственные перспективы роста? Сколько каждый из нас и государство в целом теряет на бюрократических издержках? Какие меры смогут оперативно изменить ситуацию? Рассмотрим пять ключевых парадоксов, характеризующих отечественную бюрократию и бюрократию вообще.
Парадокс 1. Расширение издержек вместо оптимизации
Всякая работа априори стремится к оптимизации. Ручные станки заменили автоматические, управление автоматическими в свою очередь было передано от людей к компьютерам. За последние 15 лет стало возможным приобрести любой товар, не выходя из дома, или безопасно перевести деньги в любую точку мира за одну секунду и без издержек. Но за бумажной справкой также приходится стоять в очереди, как и 20, и 30 лет назад. Причем за последнее время количество инстанций, обязательных к посещению, только увеличилось.
Все это неудивительно: деятели бюрократического аппарата как никто заинтересованы в его сохранении и расширении. Их самих давно могли бы заменить современные технологии, но поскольку сама власть находится в их же руках, они никогда не позволят этого сделать. Более того: в их интересах наращивать количество инстанций и размер штата: вновь появившиеся рабочие места можно распределять между своими родственниками и даже продавать.
По государству такая политика бьет повышением расходов, а по малому и среднему бизнесу – ростом количества инстанций, которые необходимо посещать. Как итог, привлекательность России для внешних инвесторов падает, а для внутренних экономических агентов более выгодным вложением зачастую оказывается покупка места в государственных структурах, а не развитие небольшого предприятия.
История:
«В среднем бизнесе Анатолий более 10 лет. Несмотря на бурную деятельность внутри страны, потребность налаживания отношений за рубежом длительное время отсутствовала. Однако кризис и падение национальной валюты взял свое – зарабатывать в евро стало гораздо выгоднее. Так, первый раз в жизни ему предстояло осуществлять деловую поездку в Финляндию.
На тот момент Анатолий не обладал не только Шенгенской визой, но даже загранпаспортом. Перед получением последнего следовало обратиться в Дом Управления и обновить прописку. В Доме Управления выяснилось, что для получения прописки необходимо посещение военкомата. Анатолий уже отслужил и имел военный билет, но это не отменяло факта. Военкомат работает два раза в неделю по несколько часов. После посещения военкомата документ следовало принести обратно в Дом Управления.
Как выяснилось позже, ОВИР затребовал не только данные о месте работы, но и документы из пенсионного фонда. Потребовалась также копия документа с места заочной учебы Анатолия. Когда все документы были поданы, оказалось, что анкета заполнена неправильно. Записаться на следующий прием стало возможно только на следующей неделе. Как итог, за время подготовки документов потенциальный контрагент успел найти подрядчика уже успел найти другого подрядчика.»
Этот пример наглядно иллюстрирует то, как бюрократия разъедает не только бизнес-среду, но и все сферы жизни российского общества.
Решение:
В современном мире технологии могут не прийти в жизнь людей только тогда, когда само государство тому препятствует. Системы электронного взаимодействия государства и общества можно внедрить, используя уже готовые схемы из развитых стран. Разумеется, управляющие на местах будут саботировать этот процесс. Поэтому стоит принять сразу две меры:
- Ввести материальную ответственность за использование нерациональных методов взаимодействия с обществом
Каждый государственный служащий несет ответственность за вверенные ему полномочия. Поскольку задача любого российского чиновника кроется в оптимизации общественных процессов, а не в их усложнении, все доказанные материальные издержки государственного бюджета и частных лиц, имевшие место быть в результате его деятельности, обязаны быть компенсированы им из собственных средств. При этом если государственный служащий осознает отсутствие потребности в собственной должности, он обязан самостоятельно сократить собственную должность. В противном случае его ждет вся та же материальная ответственность за расходы государства, которое то несет впустую.
- Создать право частных альтернатив государственным монополиям.
Признать в большинстве сфер право частных лицензирующих органов осуществлять деятельность, альтернативную государственной.
В частности, частная пожарная инспекция могла бы не только выдавать лицензии, но и нести ответственность в том случае, если выданная ими неправомерно лицензия стала следствием тех обстоятельств, от которых российские государственные служащие призваны защищать общество.
Конечно, этот принцип применим не во всех сферах, однако частная альтернатива так или иначе все же могла бы заменить абсолютное большинство ведомств.
- В ряде случаев оставить за предпринимателями возможность вести деятельность без лицензий, увеличив при этом их ответственность в случаях, если отсутствие лицензии повлекло за собой неблагоприятные последствия.
Другими словами, если предприниматель уверен в возможности осуществления его деятельности без лицензии, он может это делать. Однако если отсутствие лицензии действительно создало для него проблемы, его ответственность возрастает в несколько раз.
Опять же, правило не может быть применимо ко всем сферам, но весьма заметная часть российской бюрократической машины могла бы совсем не тревожить российских предпринимателей.
Парадокс 2. Налоговый барьер при входе в малый бизнес.
Малый бизнес потому и назван малым - он должен быть вхож в любые рамки. Однако действующее российское законодательство создает сложности сразу же после регистрации.
История:
«Павел – студент областного вуза, который уже два года занимался веб-дизайном. Желая наконец начать работать официально, он решил зарегистрировать собственное предприятие. Выяснилось, что в этом случае ему будет необходимо платить не только упрощенный налог с прибыли или оборота, но и регулярные взносы в фонд социального страхования, составляющие более 20 тысяч рублей в год. При этом взносы необходимо уплачивать в конце каждого календарного года вне зависимости от наличия прибыли.
Не желая рисковать, Павел перенес открытие предприятия с сентября на январь, чтобы начать все со следующего года. За это время он был несколько раз крупно «кинут» своими клиентами, разочаровался в собственном бизнесе и задумался о работе по найму».
Решение:
Несмотря на то, что малый и средний бизнес обеспечивает большую часть доходов бюджета европейских государств, малое предпринимательство в России не обеспечивает даже 15% доходов, по-видимому, вообще ни одного муниципалитета на всей территории РФ. Для самого государства было бы гораздо выгоднее просто освободить малый бизнес от налогов, дав ему возможность развивать внутренний рынок.
Парадокс 3. Поддержка не малого бизнеса, но за счет малого бизнеса.
Факт того, для кого на самом деле на данный момент существует текущая российская политическая система, наглядно отражается в государственной поддержка. В кризис, когда нужно помогать удержаться опоре бюджета любой развитой страны – малому бизнесу, государство почему-то заботится о зарплатах госслужащих. Помогают ли при этом бизнесу? Несомненно. Но дотации почему-то получают исключительно крупные компании международного масштаба. Малый и средний бизнес получает лишь растущую налоговую нагрузку и дополнительные проверки.
Разумеется, происходит это не просто так. Отдельные персоналии из российской государственной службы имеют отлаженные контакты, которые используют для удовлетворения собственных интересов.
«Мурад – дальнобойщик. В «золотые» нулевые грузоперевозки были по-настоящему прибыльным делом. За один рейс их Санкт-Петербурга в Хабаровск можно было получить миллион рублей. Конечно, с насыщением рынка ситуация стала меняться, однако прибыль этого бизнеса продолжала оставаться стабильной.
После санкционного кризиса все резко изменилось. Тарифы на грузоперевозки упали в два с половиной раза, а курс национальной валюты – еще в два. Таким образом, долларовые доходы Мурада сократились в пять раз за один год. Денег стало едва хватать на выплату кредита за машину и покупку импортных запчастей.
Введенная система «Платон» окончательно поставила крест на индивидуальном предприятии. Мурад не мог больше выплачивать кредит, и машину забрали судебные приставы. Он хотел вернуться в перевозки в качестве наемного водителя, но затем выяснил, что свою деятельность стали сворачивать целые автобазы».
Решение:
Поддержка малому бизнесу выглядит так: взять у него деньги, провести их по цепочке посредников-госслужащих, а затем вернуть малому бизнесу их часть. Лучшая политика помощи малому бизнесу – не мешать.
Система «Платон» призвана улучшить состояние дорожного полотна в России, однако в кризис выживание предпринимателей-грузоперевозчиков явно приоритетнее, и с ремонтом дороги можно повременить несколько лет.
Ключевая поддержка предпринимательства должна заключаться в минимизации налогов и проверок, особенно в кризисные периоды, когда приоритетом является само сохранение деятельности предпринимателей.
Парадокс 4. Олигополия.
Сращение государства и бизнеса мы уже наблюдали в предыдущем примере. Там речь идет об использовании своего положения на высшем уровне. Однако в отдельных субъектах федерации и даже отдельных муниципальных образованиях все происходит точно таким же образом.
История:
«Будучи еще студенткой, Татьяна скопил полмиллиона рублей. Узнав о стоимости услуг водителей и примерную прибыль за день, она решила начать свое первое в жизни дело – приобрести маршрутное такси. Прибыль обещала быть стабильной и для нее, и для водителя, который по стандартам бизнеса обязался платить фикс. Все ожидания были развеяны в транспортном управлении. Как оказалось позже, зарегистрировать ИП и встать на маршрут нельзя. Можно лишь работать на своей машине в уже существующей фирме.
Разочарованная, Татьяна решила истратить деньги другим способом».
По сути, это одна из классических схем работы российской бюрократии. Ограничение входа на рынок для всех, кроме избранных, чтобы избранные могли пользоваться своим положением в полной мере, не забывая при этом разделить добытое с теми, кто обеспечил им эти преимущества.
Решение:
Универсальным решением в данном случае будет отказ от обязательного лицензирования, либо альтернативное лицензирование коммерческими структурами.
Парадокс 5. Государственная служба привлекательнее, чем бизнес.
Ключевой, суммирующий все предыдущие вместе парадокс.
Азарт и драйв предпринимательства поколению нулевых заменяет важность и деловитость тех, кто обязан охранять этих самых госслужащих. Это логично: вместо неясной прибыли у них стабильная зарплата, вместо выплат в налоговую – привилегии и льготы, вместо проверок – возможность самому кого-то проверить, вместо выплат взяток – взяток получения, вместо возможности быть закрытым – возможность самому закрывать чужие бизнесы.
История:
«Разочаровавшись в грузоперевозках, по окончании вуза Татьяна купила за полмиллиона места в налоговой службе. Как выяснилось позднее, вложение окупило себя гораздо лучше маршрутки».
Европейские государственные служащие воспринимают своих посетителей даже не как клиентов – они ведут себя с ними будто с начальниками. Это неудивительно: по сути, так оно и есть. Гражданское общество может нанимать и увольнять госслужащих, оно же выплачивает им зарплату. В России же общество существует для того, чтобы обеспечивать чиновников. Своим поведением это не скрывают ни чиновники, ни те, кто выплачивают им зарплату и обеспечивают работой.
«- О чем мечтаешь, раб?
- Хочу проделать дельце. Хозяина убить и стать рабовладельцем».
Решение:
Единственный способ изменить такой ход вещей – по-новому взглянуть на вещи. Нигде в мире, где чиновник важнее предпринимателя, не происходит ни бурного экономического, ни социального развития.
Всякий госслужащий является слугой народа, но никак не наоборот. До тех пор, пока к широким массам электората не придет понимание этой элементарной истины, не будет никакой возможности изменить хоть что-то к лучшему.
