Олег Лекманов Интересующее нас стихотворение было впервые напечатано в четвертом, апрельском номере журнала «Красная новь» за 1928 год. Поскольку оно не входит в «канон» Маяковского, приведем здесь полностью его текст:
ИМПЕРАТОР
Помню – то ли пасха, то ли – рождество:
вымыто и насухо расчищено торжество.
По Тверской шпалерами стоят рядовые,
перед рядовыми – пристава.
Приставов глазами едят городовые: –
Ваше благородие, арестовать? –
Крутит полицмейстер за уши ус.
Пристав козыряет: – Слушаюсь! –
И вижу– катится ландо, и в этой вот ланде
сидит военный молодой в холеной бороде.
Перед ним, как чурки, четыре дочурки.
И на спинах булыжных, как на наших горбах,
свита за ним в орлах и в гербах.
И раззвонившие колокола расплылись в дамском писке:
Уррра! царь-государь Николай,
император и самодержец всероссийский!
Снег заносит косые кровельки,
серебрит телеграфную сеть,
он схватился за холод проволоки
и остался на ней висеть.
На всю Сибирь, на весь Урал метельная мура.
За Исетью, где шахты и кручи,
за Исетью, где ветер свистел,
приумолк исполкомовский кучер
и встал на девятой версте.
Вселенную снегом заволокло.
Ни зги не видать – как на злό.
И только следы от брюха волков
по следу диких козлов.
Шесть пудов (для веса ровного!),
будто правит кедров полком он,
снег хрустит под Парамоновым, председателем исполкома.
Распахнулся весь, роют снег пимы. –
Будто было здесь?! Нет, не здесь. Мимо! —
Здесь кедр топором перетроган,
зарубки под корень коры,
у корня, под кедром, дорога, а в ней –
император зарыт.
Лишь тучи флагами плавают,
да в тучах птичье вранье,
крикливое и одноглавое, ругается воронье.
Прельщают многих короны лучи.
Пожалте, дворяне и шляхта,
корону можно у нас получить,
но только вместе с шахтой.
Свердловск
